Иван Лазутин - Укротители молний

Вечер. Фонтан в березовой роще. Медленно прогуливаясь, идут З а х а р о в и Н а т а ш а.

Н а т а ш а (смотрит на струи фонтана) . Вот так бы всю жизнь. Не хочется даже уходить… Тебе нравится?

З а х а р о в. Очень…

Н а т а ш а (перебежала на другую сторону фонтана. Она возбуждена) . Иди сюда! Иди скорей! (Смеется.)

З а х а р о в. Что ты смеешься?

Н а т а ш а. Скорей, скорей!.. Я что-то вспомнила.

З а х а р о в. Что ты вспомнила?

Н а т а ш а. Когда я была маленькая, бабушка боялась, чтоб меня не сглазили, и всегда спрыскивала меня с уголька. Тогда мне это ужасно нравилось. Сейчас мне так хочется, чтобы ты спрыснул меня с уголька.

З а х а р о в. Зачем?

Н а т а ш а. Я самая счастливая! Я снова нашла тебя и не боюсь потерять…

Накрапывает дождик.

Дождь!.. Чувствуешь — дождь. (Протянула вперед ладонь.) Ну вот, теперь нас никто не сглазит…

З а х а р о в (глядя на небо) . Да, и кажется, будет сильным. Какие тучи! Как ты пойдешь домой?

Н а т а ш а. А ты почему меня гонишь? Я никуда не собираюсь уходить. (Длительная пауза.) А за клевету по вашим уголовным кодексам что дают?

З а х а р о в. Ты о Ленчике?

Н а т а ш а. Да, о нем.

З а х а р о в. Через неделю его будут судить.

Н а т а ш а. За что?

З а х а р о в. За тяжкое преступление.

Н а т а ш а. Преступление?..

З а х а р о в. Да. После кутежа в «Арагви» он и трое его друзей угнали чужую машину и задавили человека. За рулем сидел Ленчик.

Пауза.

Н а т а ш а. Ты о чем задумался?

З а х а р о в. О чем я задумался? Ты хочешь знать?

Н а т а ш а. О чем, Коля?

З а х а р о в. Я вспомнил об одном человеке. Интересный, сложный человек. Может быть, тебе трудно понять мое чувство… Хочешь, я прочту тебе одно письмо? Я получил его сегодня.

Н а т а ш а. Ради бога.

З а х а р о в (разворачивает письмо, читает) . «Здравствуйте, уважаемый Николай Александрович! Пишет вам бывший ваш подследственный Анатолий Максаков. За хорошую работу в колонии был амнистирован. Все три с половиной года переписывался с Катюшей. То письмо, которое я просил вас опустить в почтовый ящик, она получила с вашей запиской. Ее она хранит и сейчас. Большое вам за это спасибо. Вот уже четыре месяца, как я работаю. Все хорошо, но есть маленькая загвоздка. Родители Кати против нашей женитьбы. Я отбывал срок, а это, сами понимаете, мало кому понравится. Я просил Катюшу поговорить с матерью по-хорошему… но она горячится и ушла от матери к тетке. Мы, конечно, поженимся, но со скандалом, а не хотелось бы. Вы советовали ей писать мне хорошие письма и подсказали, как можно найти мой адрес. Еще раз большое вам спасибо за записочку. С приветом — Анатолий Максаков.

Катя тоже хочет что-то написать вам».

«Дорогой Николай Александрович! Если бы вы знали, как мы часто вас вспоминаем! Толя спит и во сне видит, что бы такого сделать для вас хорошего. Хотя в прошлом он имеет тяжкие провинности, но по натуре своей он хороший, добрый человек. А то, что он пишет насчет родителей, все это мы утрясем сами. С уважением — Катя».

Пауза.

Н а т а ш а. О Кате я немного знала и раньше. Из твоих рассказов. Я еще тогда поняла, что она прекрасный человек. Ну, а сейчас ты видишь сам…

З а х а р о в. Что сейчас?

Н а т а ш а. Что сейчас? А сейчас, когда я сравнила себя с Катюшей, то поняла…

З а х а р о в. Не нужно об этом, Наташа.

Н а т а ш а. Нет, нужно! Нужно!.. Она сильная! Она не побоялась любить даже бывшего вора!..

Пауза.

З а х а р о в. Наташа…

Н а т а ш а. Нет, ты скажи, — можно любить такую?

З а х а р о в. Какую?

Н а т а ш а. Такую, как я? Такую, которая ушла от тебя, когда моя любовь тебе была особенно нужна, и которая пришла к тебе теперь, когда ты…

З а х а р о в. Такую, как ты, любить можно.

Н а т а ш а (кладя руки на плечи Николая) . Если б ты знал, как я сейчас счастлива!.. Помнишь последнюю нашу встречу на Каменном мосту?

З а х а р о в. Я помню каждую нашу встречу. Даже школьные. Могу наизусть повторить все, что ты говорила восемь лет назад.

Н а т а ш а. У тебя бывали такие минуты, когда большего, лучшего ничего не хочется? Когда даже страшно подумать, что в твоей жизни может хоть что-нибудь измениться?

З а х а р о в. Бывали.

Н а т а ш а. Часто?

З а х а р о в. Не очень.

Н а т а ш а. А сейчас?

З а х а р о в. Не знаю…

Н а т а ш а. А у меня это сейчас. Пусть будет так всегда! Красиво, и ты рядом. (Продолжительная пауза.) Если у нас когда-нибудь будет сын, он обязательно станет таким, как ты. Я так хочу…

З а х а р о в. Наташа, не нужно… Пора идти.

Н а т а ш а. Тебе со мной уже скучно?

З а х а р о в. Уже поздно…

Н а т а ш а. Как поздно? Ты о чем говоришь?

З а х а р о в. Об этом после, а сейчас я тебя провожу…

Н а т а ш а. Нет, ты об этом скажешь сейчас! Ты не имеешь права молчать!

З а х а р о в (сухо, резко) . Я женат.

Н а т а ш а. Женат?!

З а х а р о в. А сейчас мы ждем ребенка. Жена гостит в Полтаве у матери. Ее зовут Наталкой…

Н а т а ш а. Наталка… Почему ты сразу не сказал об этом?

З а х а р о в. Лена написала и просила… (Пауза.) Мне нелегко об этом говорить тебе, но я не хочу лгать. С Наталкой я счастлив.

Н а т а ш а. Что ж… Я рада за тебя…

З а х а р о в (смотрит на часы) . Через час приходит поезд. Приезжает жена. Мне нужно торопиться.

Пауза.

Н а т а ш а. Ты ни в чем не виноват передо мной.

З а х а р о в. Прости, Наташа, будь счастлива. (Уходит.)

Наташа подходит к березке, обнимает ее, беззвучно плачет. Капают крупные капли дождя. Слышатся отдаленные раскаты грома. Небо разрезают ослепительные изломы молнии. Дождь усиливается.

Занавес.

1959

А н д р е й Р о к о т о в.

Е л е н а М и х а й л о в н а — его мать.

Н и к о л а й Р о к о т о в — его отец, лейтенант.

О л ь г а — комсорг цеха.

О с т а ш е в с к и й — военный интендант.

О л е г — сосед Рокотовых.

М а ш а — медицинская сестра.

Т е т я Д а ш а — соседка Рокотовых.

А д в о к а т.

М и л и ц и о н е р.

К о н в о и р.

И в а н о в — солдат.

На переднем плане — пустынный тюремный двор. Слева — угол тюремного корпуса с железными решетками на окнах. Около одного из окон растет маленькая береза. Вдали вырисовывается силуэт башни, на которой стоит ч а с о в о й с винтовкой. Из глубины сцены слышится медленно нарастающая тоскливая мелодия тюремной песни. Потом слышна и сама песня: