Станислав Виткевич - Дюбал Вазахар, или На перевалах Абсурда

Скарбоза. Какой ужас!!! Значит, он?…

Морбидетто. Догадалась, наконец, кура наивная!

Рыпман. Догадалась – о чем?

Любрика. О чем? О чем ты догадалась? Дзиня, скажи.

Скаброза. Ни о чем. Это он… (Указывает на Морбидетто.)

Морбидетто. Я тоже ни о чем. Ни о чем не думал, не гадал.

Рыпман. Умная штука. Знает, что делает. (Многозначительно кивает.)

Морбидетто (вольным тоном). А может, я вовсе не арестован? Может быть, наш повелитель посадил меня сюда, чтобы я поближе познакомился с вашим образом мыслей? А? Что вы на это скажете?

Рыпман (с беспокойством, пытаясь убедить самого себя). Он мог бы взять под наблюдение кого-нибудь поинтересней, чем мы.

Морбидетто (глядя на него исподлобья). Ну-ну-ну, докторишка. Не слишком ли ты прибедняешься?

Рыпман (вставая). Даю слово, что нет. Я был скромным ученым. У меня были свои, чисто теоретические цели. Я жил только ради того, чтобы завершить начатую работу. И больше ничего.

Морбидетто. Тээээкс, железки. Кое-что нам об этом известно. Комиссия Сверхъестественного Отбора и невинные ночные прогулки по Четвертому округу.

Рыпман (с искусственной веселостью). Ей-богу, Морбидетто, вы, должно быть, шутите. Скажите лучше, нет ли у вас сигареты. Четыре дня не курил. С ума сойти можно.

Морбидетто (вынимая из нагрудного кармана трико пачку сигарет). Лови, докторишка. Я не курю, но на всякий случай всегда держу при себе.

Рыпман с жадностью набрасывается на пачку.

Рыпман. «Фигаро» Лоренса. (Закуривает.) О! Какое блаженство! Но все это в самом деле подозрительно.

Морбидетто. Ты глуп, как ножка от стола, докторишка. Изображаешь из себя какого-то Шерлока Холмса. Я даю вам всем слово величайшей канальи, что совершенно en regie [18]арестован. А быть арестованным Его Единственностью – это хуже чем смерть, могут начаться пытки. («Пыт» произносит высоким голосом, «ки» – низким.)

Рыпман. А, черт! Мне что-то холодно. Все что угодно – только не это. О боже! Боже!!!!!

Морбидетто. Можно кончить жизнь самоубийством. А что?

Рыпман. Побойтесь бога. Неужели больше нет никакой надежды?

Молчание.

Старый палач № 1. Молитесь каждый своему божеству, о котором вы забыли, погрязнув в счастье и житейских наслаждениях.

Рыпман. У меня нет божества! Я верил только в одно: в то, что жизнь можно свести к химическим процессам, к тому, что я назвал распадом психических атомов. Мы должны предположить существование нового вида гипотетических частиц – другого выхода нет.

Морбидетто (иронически). Немногим тебе, докто-ришка, помогут теперь твои частицы, какие бы ты ни выдумал.

Рыпман. У меня гнусное чувство пустоты, ох и гнусное, скажу я вам.

О. Унгвентий. Верю тебе, сын мой. Не хотел бы я быть на твоем месте ни секунды. Когда я слушаю ваши речи, я думаю: стоит ли мудрецам, пророкам и артистам трудиться ради этой банды, ради этого мерзкого клубка зловонных червей? (Рыпману.) Ты видел тюремный клозет? Суп с живой вермишелью! Такое же впечатление у меня, когда я смотрю на вас, господа. И это венец творенья, лучшие люди человечества! Боже милосердный!

Рыпман. Это стыдно, но я боюсь. Я по крайней мере искренен.

Морбидетто. Когда нечего терять, каждый становится искренним. И тогда из него выползает отвратительный плоский червь. Нет мужества, есть только притворство. Но хорошо притворяться – это самое высокое искусство. Мы не артисты, так давайте хоть притворяться как следует. Господин Рыпман, будьте хоть чуточку менее откровенны. Не надо портить и без того гнилой воздух.

Рыпман (с дрожью в голосе). Я постараюсь. Я сделаю все возможное.

О. Унгвентий. Неужели тебе нет никакого дела, что среди нас женщины? Будьте джентльменом, господин Рыпман. Ох, как далека моя истина от Действительности! О Действительность, что же ты, собственно говоря, такое?

Свинтуся. Перестаньте болтать. Да будет тишина.

Морбидетто. Зачем нам тишина? Чтобы слушать, как из наших душ исходят смрадные, наизловоннейшие на свете психические газы?

Рыпман. Слушайте, Морбидетто, вы были на свободе на четыре дня дольше, чем я. Расскажите толком еще раз, что случилось?

Морбидетто. Да ничего. Албания – посол от переутомления приболел. Потом мы часов шестнадцать кряду пытали офицеров сто сорок пятого полка. После чего меня посадили в автомобиль, и вот я здесь.

Рыпман. Это страшно…

Свинтуся. Вовсе не страшно. Благодаря этому на нас снизойдет нечто удивительное. Надо только потерпеть.

О. Унгвентий. Послушайте эту девочку. Ее устами говорит тот же дух, который во мне переходит в понятия.

Морбидетто. Вздор. Ничего не произойдет. Давайте хоть раз поверим, что уже произошло то худшее, чего каждый из нас ждал всю жизнь, произошло именно тогда, когда нам было слишком хорошо.

Свинтуся. Да будет тишина. Я знаю нечто сокровенное. Я расскажу вам всем, и вы станете такими же, как я. Мы еще встретимся в Бесконечности. И еще, и еще раз – и так все время, без конца.

О. Унгвентий (восхищенно). Продолжай, дитя мое. Теория Множеств в карикатуре детского духа. Мы все претворяем в Бесконечность – здесь, здесь, на Земле. О великая вера, сущая в Бесконечности Бытия! Ох, что за жалкая тварь этот Эйнштейн. Как физик столь великий, до чего он ничтожен как философ – этакий прах на ветру, злосчастный червячишко!

Свинтуся. Тебе не понять этого, отец Унгвентий. Это вне меня и вне Бесконечности. Это данная минута, а не другая, и все-таки она моя, моя…

Обнимает воздух. Дверь открывается. В камеру проникает дневной свет. Раздается грохот, и, кем-то втолкнутый, по лестнице скатывается Дюбал Вахазар в шинели из второго действия.

Вахазар (падая у подножья лестницы). Хаааааааааааа!!! (Тут же встает.) Ублюдки!! Побеждает псевдодемократия, униформизация и автократия, воплощенная в несуществовании загробных сил!!! Все побеждает все, ничто побеждает все, все побеждает ничто – Ничто с большой буквы «Н»!!! Слышите, вы, метафизические куртизанки! Слышите, вы, мудрецы, и ты, богоземное дитя земли, ты, агнец, ты, овечка, ты, овчина для отмороженных мозгов, ты, ты, ты!!! Свинтуся!!! (Снова падает на землю весь в пене.)

Рыпман. Как же так? Ваша Единственность???…

Морбидетто. Всему конец! Значит, весь наш строй никуда не годится?

Вахазар (вставая). Никуда! Никуда! Все это была комедия! Я свергнут и брошен в тюрьму. Завтра меня ждет смерть под пытками. Меня и всех моих сторонников. Вы мои сторонники. Вы погибнете вместе со мной. Он победил меня – он, он, он!!! (Падает весь в пене.)

Донны Скаброза и Любрика. Кто?????? Ктооооооооо?!?!?!

Свинтуся. Ктоооооооооо?!?!?!?!?!

Вахазар (поднимаясь). Он! Он победил меня! Он – тот самый, будь он проклят, которого я всегда боялся. И верил, что меня избавят от него они (указывает на Рып-мана и Морбидетто). Но и эти меня подвели. Я одинок в падении, как был одинок в величии. Я один. Мне этого хватит. (Валится на землю, истекая пеной.)