Владимир Пресняков - The Best [Авторский сборник]

Блядь, не еда, а мозгоёбство... И, главное, да, молча, всё молча и всё по своим понятиям, по детским, — «пульнул», «догнал»... поняли, — чтоб от них отъебались, надо притвориться... Глобальное наебательство, глобальное... на всех ступенях общества...

РАБОТНИК РЕСТОРАНА — «ПОДДАТАЯ» СЕДАЯ ЖЕНЩИНА В КИМОНО. Так, а что вы хотите, — вон я вчера по двадцать шестому маршруту еду, на трамвае, у водителя спрашиваю — по Малышева, по улице, идёт трамвай? — а он мне, — а я ебу! Представляете, водитель и не знает, по каким улицам его трамвай ходит!..

Капитан перестаёт жевать, задумывается, наливает, пьёт.

КАПИТАН. Что он тебе сказал?..

РАБОТНИК РЕСТОРАНА — «ПОДДАТАЯ» СЕДАЯ ЖЕНЩИНА В КИМОНО. Кто?

КАПИТАН. Ну, этот, в кого пульнули?

РАБОТНИК РЕСТОРАНА — «ПОДДАТАЯ» СЕДАЯ ЖЕНЩИНА В КИМОНО. А, так это, он, главное, на меня смотрит, я-то не видела, что у него за спиной, а он смотрит и говорит, «плева...», и этот в него выстрелил... «плева...» и упал...

КАПИТАН. Плева...

РАБОТНИК РЕСТОРАНА — «ПОДДАТАЯ» СЕДАЯ ЖЕНЩИНА В КИМОНО. Вот такая загадка, и что он хотел сказать... плева...

КАПИТАН. Так какая загадка, понятно что, — плева — это он...

Тут капитан как-то необычно вскидывает голову наверх, синеет, из его рта течёт жёлтая пена, капитан падает головой на стол, прапорщица опускается на колени и снимает план снизу, ещё, видимо, не осознав, что произошло, а может, в ней сработал чисто профессиональный инстинкт и она просто сняла нижний план для будущего следственного эксперимента.

Квартира. Комната.

ОТЕЦ. Спишь?

МАТЬ. Нет...

ОТЕЦ. Обои не стоят, надо переклеивать...

МАТЬ. Возьми и переклей...

ОТЕЦ. Что ты сразу указываешь, если обои не стоят, надо переклеивать, зачем указывать, если даже слышно, как они отклеиваются, можно же решить, день наметить, когда их переклеивать...

МАТЬ. Я тебе говорила, эти обои на виниле, они никогда стоять не будут...

ОТЕЦ. Ты мне это говорила, когда я уже заклеил, ты всегда мне говоришь после, а до — ты мне никогда не говоришь, даже вчера, — я сначала выпил молоко, и ты мне только после сказала, что мне будет плохо, молоко скисшее...

МАТЬ. Так как! Почему ты сам-то не видишь, можно же догадаться, понюхать...

ОТЕЦ. Но ведь можно же подсказать, ведь если видишь, что человек это делает...

МАТЬ. Тебе что сейчас от меня надо?! У меня единственный отдых во сне! Я нормально только во сне живу! Дай мне пожить по-человечески! Дай мне поспать! У тебя взрослый тридцатилетний сын, попроси его помочь, и клейте свои обои!

ОТЕЦ. Ага, попроси! Да я чем перед ним унижаться, я лучше сам всё сделаю, ему же ничего не надо, я его год просить буду, и он меня ещё убедит, что я не прав и что лучше жить с отклеивающимися обоями... Ему ведь ничего неохота делать... Никогда не думал, что у нас такой ребёнок будет...

МАТЬ. А я знала, с таким отцом только такой и мог получиться.

ОТЕЦ. То есть заранее знала и не предупредила...

МАТЬ. Поговори с ним как отец...

ОТЕЦ. Да о чём ты говоришь, я с ним недавно поговорил, спросил, ты жениться думаешь, а он говорит: я уже перегорел... Я говорю, да как, ведь скоро же детей делать нечем будет, ты же уже дядя, а он говорит, мне самому плохо, вот я буду ещё кого-то рожать, чтобы и он мучился...

МАТЬ. Да как ему плохо, что он говорит, мы же ему всё дали, всё делаем, он же не знает даже, как еду готовить, как стирать, я ему всё делаю, и ему плохо!

ОТЕЦ. И главное, не пьёт, не курит...

МАТЬ. Да, я понимаю, если б он был, ну, как я не знаю, наркотики если бы принимал, мы бы поняли, что делать, как помочь, а тут как?..

ОТЕЦ. Не знаю, что с ним делать...

МАТЬ. А что ты с ним сделаешь, уже поздно что-то делать, надо смириться, ни о чём не просить и жить своей жизнью... Сами купим, бумажные, хорошие, я видела, обои продают, с тиснением, двойные... Бумажные не отклеятся, и стены дышать будут, а то этой клеёнкой заклеил стены, и они ещё и отваливаются...

ОТЕЦ. Да...

МАТЬ. Вчера пьём чай на кухне, он встаёт, подходит ко мне, шутит, мышцы напрягает, хвастается, какой сильный, говорит, ударь меня, мама, в живот, у меня пресс накачанный. Я подумала, ну, ударю, раз просит, раз, говорит, пресс накачанный, он сделал вид, что живот напряг, я ударила, несильно, так... а он упал, аж скорчился от боли, у него ж никакого пресса, живот мягкий, как у девчонки, лежит на полу, корчится, задыхается, а я сижу и думаю, зачем ударить-то просил, если пресса нет, зачем...

Полупустой зал ресторана японской кухни. В центре зала — сержант милиции, другой капитан, милиционер-npaпорщица с видеокамерой, работник ресторана — «поддатая» седая женщина в кимоно, мужчина в наручниках, кто-то из дирекции ресторана, повар, молодой человек в бейсболке с персонажами из мультсериала «South Park».

ДРУГОЙ КАПИТАН. Так, включаем камеру, начинаем работать... Садитесь за тот столик, за которым сидели... Работает камера?..

ПРАПОРЩИЦА. Уже...

ДРУГОЙ КАПИТАН (встаёт перед объективом, начитывает) . Начинаем следственный эксперимент по делу о следственном эксперименте капитана Шнурова С. Д. по делу Верхушкина А. В., обвиняемого в убийстве Кинёва С. В. в ресторане японской кухни «Японская кухня»...

ВАЛЯ. Товарищ капитан!

ДРУГОЙ КАПИТАН. Да!

ВАЛЯ. А мне кого изображать — Кинёва или товарища капитана?

ДРУГОЙ КАПИТАН. Так... А что, сейчас это важно?

ВАЛЯ. Ну да, если Кинёва, то мне надо сесть здесь, а если товарища капитана, то мне надо встать, а потом, когда убьют Кинёва, сесть и погибнуть уже за столом...

Другой капитан снимает фуражку, вытирает пот со лба; его подмышки тоже потеют, и на рубахе проступают два небольших пятна, которые всё разрастаются и разрастаются...

ДРУГОЙ КАПИТАН. Так... Кто погиб раньше?

ВСЕ. Кинёв!

ДРУГОЙ КАПИТАН. Значит, сначала сядь, то есть погибай по очереди, как всё и было...

ВАЛЯ. Но чтобы восстановить хронологию, то есть чтобы мы пришли к тому, при каких обстоятельствах погиб товарищ капитан, мы ведь должны и его учитывать в следственном эксперименте по делу Кинёва?

ДРУГОЙ КАПИТАН. Да... Его мы тоже должны иметь в виду...

КТО-ТО ИЗ ДИРЕКЦИИ РЕСТОРАНА. Давайте, я могу кем-то побыть.

ДРУГОЙ КАПИТАН. Вы никем не можете побыть, вы лучше молчите, до вас ещё дойдёт дело...

КТО-ТО ИЗ ДИРЕКЦИИ РЕСТОРАНА. Но так мы вечно здесь простоим, а нам ещё...

ДРУГОЙ КАПИТАН. А что вам ещё?! Я вас вообще сегодня закрою, вы человека убили, со своей вашей кухней!

КТО-ТО ИЗ ДИРЕКЦИИ РЕСТОРАНА. Во-первых, у нас есть договорённость с вашим начальством, а во-вторых, это ещё не выяснено, кухня его убила или он сам...

ДРУГОЙ КАПИТАН. А сейчас выясним, выясним! И, знаете, я вам скажу по секрету всему свету, начальств много, и с кем вы договорились, может, ещё передоговариваться придётся! Так... Я побуду пока тем капитаном, а ты, Валя, будь тем, кого застрелили.