Альманах «Сценарист» - Сценарист. Выпуск 5

Внутри строя становится заметно, что солдаты не понимают, что происходит. Они переминаются с ноги на ногу, растерянно оглядываются.

Глинка хватает то одного солдата, то другого, разворачивает к себе.

ГЛИНКА: Преображенский полк? Преображенский?..

Солдаты качают головами, пожимают плечами. Глинка пробирается дальше.

ГЛИНКА: Полковник Преображенского полка… князь Трубецкой… Где князь Трубецкой?!

Глинка хватает за шиворот солдата — это оказывается Данила. Они смотрят друг на друга, Данила мотает головой. Глинка отпускает его. Протискивается мимо стоящего рядом Тихона. Пробирается дальше.

Огромная площадь забита людьми. Солдаты стоят в центре без всякого порядка. Сквозь них к центру пробирается маленькая фигурка — это Глинка.

НАТ. ПЕРЕУЛОК У ИСАКИЕВСКОЙ СТРОЙКИ — УТРО

Переулок перегорожен пушками, направленными на толпу на площади. Выставлено конное оцепление. В центре оцепления на небольшом возвышении — Николай верхом на лошади. Его окружает свита. Николай смотрит на толпу и войска на площади.

К нему подъезжает Милорадович: он в мундире и орденах, на шее и него развеваются три яркие шали — синяя, зеленая и белая. Он смотрит на площадь за пушками.

МИЛОРАДОВИЧ (с легким поклоном): Государь…

Николай вздрагивает и смотрит на Милорадовича.

НИКОЛАЙ: Зачинщиков… зачинщиков… в крепость.

МИЛОРАДОВИЧ: Ваше величество, нужно любыми средствами увести войска с площади. Не дай бог пальба начнется. Там люди…

Николай смотрит на Милорадовича.

НИКОЛАЙ: Вы… вы… отвечаете за спокойствие столицы! Вот и… ступайте!

Милорадович медленно выпрямляется в седле. Разбирает поводья. Наклоняет голову. Пришпоривает лошадь. Его лошадь рысью выезжает к границе оцепления, туда, где стоят пушки.

К Милорадовичу подъезжает на лошади запыхавшийся Васин в мундире майора.

ВАСИН: Ваше высокопревосходительство! Дело плохо, они хотят идти к Сенату… Куда вы?

МИЛОРАДОВИЧ: Я буду говорить с ними.

Милорадович дает шпоры лошади и выезжает за пушки. Едет по пустынному переулку, шаги его лошади гулко отдаются эхом. Перед ним — бушующаяся толпа, над которой волнами гуляют острия штыков в руках плохо построившихся солдат. Поверх толпы виден монумент Петру Великому — всадник, простирающий руку над толпой.

Милорадович оглядывается назад. Там, на возвышении, между черными дулами пушек и конным оцеплением, виден Николай — он сидит на лошади и смотрит на площадь.

Милорадович трогает поводья и выезжает на площадь. Его оглушают крики толпы.

НАТ. ТОЛПА СОЛДАТ В ЦЕНТРЕ ПЛОЩАДИ — УТРО

Глинка толкается среди солдат в центре площади, оглядывается — повсюду штыки и солдатские растерянные лица. Гомон голосов, крики.

Вдруг толпа солдат вместе с Глинкой подается вперед. Глинку прижимают к спине какого-то солдата, он с трудом выворачивается, пролезает между двумя солдатами. Становится тише.

За кадром слышится голос Милорадовича.

ГОЛОС МИЛОРАДОВИЧА: Солдаты! Братья… по оружию!

Гвалт толпы постепенно стихает. Глинка выглядывает из-за спины солдата и видит простертую над толпой руку Петра Великого. Из-под этой руки доносится голос Милорадовича.

ГОЛОС МИЛОРАДОВИЧА: Кто из вас был со мной под Кульмом? Бауценом? Бриеном? Вишау?

Глинка вздрагивает. В толпе солдат воцаряется молчание.

ГОЛОС МИЛОРАДОВИЧА: Кто защищал со мной отечество под Бородином? Под Москвой? Под Красным?

Глинка оглядывается вокруг и видит Данилу, который молча кивает головой, глядя вперед, в сторону монумента Петру Великому. Чуть подальше кивает головой Тихон. Дальше — кивают головами другие солдаты.

ГОЛОС МИЛОРАДОВИЧА: Кто из вас дошел со мной Парижа?

Солдаты замирают. Над площадью повисает мертвая тишина. Вдруг по толпе солдат проходит лязг — все солдаты вокруг Глинки вытягиваются во фрунт, гремя штыками и ружьями. Глинка оглядывается по сторонам.

НАТ. ПАМЯТНИК ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ — УТРО

У постамента памятника, под простертой рукой Петра Великого, на лошади сидит Милорадович. Перед ним расстилается огромная площадь: она вся заполнена солдатами, вытянувшимися во фрунт и стоящими неподвижно.

Чуть поодаль в толпе солдат замер Пестель, подальше — Муравьев, Волконский. Милорадович обводит строй глазами.

МИЛОРАДОВИЧ: Здесь нет ни одного русского солдата и офицера. Одни мальчишки, буяны, мерзавцы, осрамившие русский мундир, военную честь, название солдата! Что вы затеяли?! Вы преступники перед царем, перед отечеством… перед Богом!

За кадром нарастает быстрый топот копыт единственной лошади, похожий на тревожный стук сердца.

Солдаты стоят не шевелясь. Пестель, Волконский и Муравьев переглядываются.

МИЛОРАДОВИЧ: О жизни и говорить нечего. Но чтоб найти помилование там… после смерти… вы должны сей же час бежать к царю, упасть к его ногам… Слышите? Все… за мной!

Милорадович взмахивает рукой, словно у него в ней зажата сабля.

Топот копыт становится громче. К монументу во весь опор скачет Васин на лошади. Он размахивает руками и что-то кричит — так же, как Милорадович когда-то на холме под Аустерлицем.

Милорадович с поднятой вверх рукой оборачивается к нему.

В тишине гремят копыта лошади Васина.

ВАСИН (кричит): Михайло Андреевич… уходите… пушки…

В тишине гремит пистолетный выстрел.

Милорадович медленно поворачивается к солдатам. Лицо его очень спокойно.

Он несколько мгновений сидит на лошади, а потом подается вбок и съезжает с седла на руки подоспевшему ВАСИНУ.

Тишина взрывается ревом толпы. Давка. Солдаты ломают строй, бегут в разные стороны. В толпе — перепуганные лица Глинки, Волконского, Пестеля, Муравьева: они едва уворачиваются, чтобы не быть затоптанными. На лошади сквозь толпу пробивается Басинский, размахивая обнаженной саблей, как на поле боя.

Васин держит на руках Милорадовича, оглядывается и кричит. Весь бок Милорадович в крови.

ВАСИН: Врача! Врача! Врача-а-а-а!..

Милорадович спокойно смотрит вверх. Там синее небо перечеркивает черная бронзовая ладонь Петра Великого.

Сквозь толпу спешно пробирается доктор Бартелеми.

На постаменте памятника, между ног лошади Петра Великого, скорчился Каховский. Он всем телом обнимает свою правую руку, в которой держит дымящийся пистолет, и дико оглядывается по сторонам. Его трясет.

За кадром, перекрывая общий гвалт, слышится прерывистое хриплое дыхание.

Басинский подхватывает Милорадовича с другой стороны. Они с Васиным несут его сквозь толпу. Чьи-то руки пихают их, цепляются за них и за Милорадовича. Басинский и Васин расталкивают людей, сражаются с этими руками. Руки цепляются за орденские ленты на груди Милорадовича, ордена отлетают, оставляя зияющие дыры на мундире. Нетронутым остается только небольшой серебряный крест — солдатский Святой Георгий.