Исидор Шток - Пьесы

И Милочка ему подпевает.

М и л о ч к а. Тише!

Шкарников перестает играть. Слышен свист кенарей.

С у ш к и н (обрадовался) . Запели! А утром не пожелали. Слушайте…

М и л о ч к а. Замечательно!

Ш к а р н и к о в (с большим удивлением) . Ты зачем это птиц завел? Какая от них польза?

С у ш к и н. Польза? Никакой. (Встреча с юностью, пение птиц растрогали его. Улыбается Милочке, будто видит не ее, а ту — юную Милочку.) Ты ведь раньше в очках ходила, близорукая была. Куда их дела?

М и л о ч к а. Выправилось зрение. Само по себе. У близоруких так бывает. Близорукая, близорукая, а потом вдруг дальнозоркая. Смешно, да? Вы, оказывается, помните, Старшой, как я в очках ходила? А помните, как я в этого, нет, конечно, не в этого, а в того, бывшего Ваську Шкару влюбилась? А он нет, не влюбился, избегал меня, боялся, что я в комсомол буду жаловаться, жениться на себе заставлю. А я так любила его, что даже утопиться хотела! И плакала, так плакала, что даже очки потеряла. И стали мы с вами мои очки искать. Где там! Темно совсем. И лесок небольшой. Вы мне говорили, я ведь помню, все про жизнь, про любовь, про молодость, а я плачу и очки ищу. И вдруг утро, рассвет. И запели птицы. Вот как эти… И перестали мы очки искать. Стали птиц слушать. И сразу расхотелось мне топиться, смешно стало. В такой луже топиться! И вернулась я домой в барак без очков. А за новыми очками надо в Челябинск или в Свердловск ехать. А вы мне сказали: «Наладится у тебя зрение». Получила я новые очки, а надевала их редко… А потом и вовсе перестала… Вот только к табаку пристрастилась.

С у ш к и н. А ты говоришь, Шкара, что от птиц пользы нет.

М и л о ч к а. Если бы не вы, Старшой, я уж, наверно, и на свете не жила.

Ш к а р н и к о в (нетерпеливо, ему надоели воспоминания) . Ну, так как насчет вечера? Договорились? Спой сегодня на свадьбе, уважь ветеранов, мы тебя цветами осыпем. Запиши, Милочка: заехать за цветами в оранжерею к Сашке Кожухову…

С у ш к и н (резко и решительно) . Извините. Не могу. Рад бы, но…

Ш к а р н и к о в. Да у тебя же квартира пустует!

С у ш к и н. В том-то и дело, что не пустует. Сыновья здесь у меня. Пятеро, видите? Вот они: Гаврила, Гурий, Мефодий, Степан, Ярошка. Куда я их дену? Еще ваши гости в клетки им горящие окурки пихать будут, вином зальют, кремом обмажут. У вас праздник, вы и празднуйте, а меня оставьте, дайте век дожить, не торопите, мне и так недолго осталось. Сам я к людям не хожу, а вы уж оставьте меня. Не сердись на меня, Милочка, рад бы услужить, не могу. В «Ласточке» вам удобнее будет.

М и л о ч к а (с грустью) . Вот видишь, Шкара, в какое мы глупое положение попали.

Ш к а р н и к о в. Я его характер знаю. Не любит людей! Запрятался в нору со своими канарейками. По коням! Помчались в «Ласточку», а там что-нибудь придумаем Вольно! Сам рядовой. (Отдает честь, уходит.)

Сушкин прощается за руку с М и л о ч к о й. Она надевает свои сапожки, уходит следом за Шкарниковым. Сушкин один. Он вынимает газету, ставит кресло на место Закрывает все двери. Он томится. Прилег на кровать, смотрит на портрет жены.

С у ш к и н. Вот так-то, Лидия Ильинична… (Видно, тоскливо ему, одиноко, горько.)

И тут снова звонок в дверь.

(Быстро поднимается с кровати, подходит к двери и с надеждой спрашивает.) Кого надо? Кого надо? (Открывает.)

На пороге — М и л о ч к а. Рядом с ней — очень молоденькая и очень красивая д е в у ш к а.

М и л о ч к а. Я вернулась, Старшой. Знакомьтесь. Вот это Лев Алексеевич. А это моя племянница.

Д е в у ш к а. Ника.

С у ш к и н. Как вы говорите?

Н и к а. Я, когда родилась, меня назвали Никитой. Смешно? Девушка — и такое имя. Но меня все равно все называли Ника. А потом записали знаете как? Вероника. Так что я Никита-Ника-Вероника.

М и л о ч к а. Дочка Ефима Стрельникова и моей сестры Кати.

С у ш к и н (поражен сходством с юной Милочкой) . Это значит вы замуж выходите?

Н и к а. Да, я. А что? Вы моего жениха знаете? Племянник Василия Михайловича.

С у ш к и н (угрюмо) . Никакого я Василия Михайловича не знаю.

М и л о ч к а. Ну, Шкарников Вася. Шкара.

С у ш к и н. И что нужно племяннику Шкарникова?

Н и к а. Сегодня он станет моим мужем.

С у ш к и н. Как же его фамилия?

Н и к а. Такая же, как у дяди: Шкарников. Зовут Геннадий. Работает в листопрокатном. Живет на проспекте Доменщиков, дом двадцать один. Возраст двадцать восемь лет. В пять регистрация. В семь банкет.

М и л о ч к а. В «Ласточке». И вы приглашаетесь. Мне очень совестно, что мы морочили вам голову, Старшой. Это Шкара придумал. Но он все и поправил. Директор «Ласточки» друг Васи. Там ждут нас. Банкетный зал в нашем распоряжении.

Н и к а. И мы зашли, чтобы пригласить вас сегодня на свадьбу. Ведь вы же старый друг тети Милочки и дяди Васи… Приходите, пожалуйста.

С у ш к и н. Занят я сегодня вечером.

Н и к а. А вы не приходите.

С у ш к и н. Что?

Н и к а. Не приходите. Если заняты. Не надо. Мы и без вас отпразднуем.

М и л о ч к а (с укором) . Ника!

Н и к а. Свадьба состоится при любой погоде, при любом количестве собравшихся.

М и л о ч к а. Не слушайте ее, Старшой! Мы вспомним старое, будем петь песни нашей живой газеты…

С у ш к и н (не слушает ее, смотрит на девушку) . Все-таки здорово она похожа на тебя, Милочка.

М и л о ч к а. Сейчас?

С у ш к и н. Сорок три года назад. Когда она вошла, я даже испугался.

М и л о ч к а. Все, кто меня помнят, так говорят. Ну и что же тут удивительного? Она дочь моей родной сестры.

С у ш к и н. Знаю я твою сестру. А эта совсем другая. (Нике.) Здесь на какой должности?

Н и к а. На практике в Горно-металлургическом институте. Преподаю немецкий язык. А когда приезжают из Германии специалисты — работаю с ними переводчицей.

С у ш к и н. Значит, в металлургии кумекаешь немного?

Н и к а. Кумекаю.

С у ш к и н. У меня здесь есть журналы. Ну-ка, переведи. «Шталь унд Эйзен», Федеративной Республики Германии. Вот тут — что написано?

Н и к а (читает про себя и вслух переводит) . «Несколько лет назад по предложению директора комбината Саратова и группы металлургов-сталеваров был произведен смелый эксперимент. Несколько мартеновских печей было переоборудовано в двухванные, что позволило каждой печи давать три тысячи тонн стали в сутки, что в два с половиной раза больше, чем дает обычная мартеновская…».