Дэвид Говард - Как работают над сценарием в Южной Калифорнии

Интересно, что сама Катя ощутимо реже дает нам понять, что будет дальше. Она просто реагирует на возникающие проблемы: заевший пресс на работе, свекровь Олега, постучавшуюся в дверь его квартиры, внезапное утреннее появление Гоши, явившегося забрать их на пикник. После того как в самом начале выяснилось, что ее планы на будущее рухнули, она стала активнее преодолевать трудности, а не строить и осуществлять планы. Но Людмила не утратила способности планировать жизнь за нее и сообщать, что будет, когда план осуществится, позже эту же функцию стал выполнять Гоша.

Все события и персонажи фильма весьма достоверны. И дело не в том, что каждая вещь точно отражает эпоху конца 1950-х или 1970-х — самое важное, верим ли мы тому, что подобное могло случиться — и случалось — с реальными людьми в реальной жизни. А такое случалось. Как в любой драме, все события поданы с повышенной эмоциональностью и предельной компактностью касательно времени, но ключевые события истории вполне могли происходить на самом деле. Различие условий жизни, заводов и той и другой эпохи, одежды, автомобилей, даже причесок — все придает истории правдоподобие и заставляет верить в нее. Одним из самых труднодостижимых аспектов создания правдоподобия в истории со столь большим временным промежутком — достоверная передача старения персонажей. Волосы, макияж, одежда, фигура, игра и физические данные актеров — все должно совпасть, чтобы создать впечатление, что из двадцатилетних те же актеры сделались сорокалетними. Катина рабочая одежда из семидесятых, с аккуратной подкладкой, делает ее старше. Людмила — отличный барометр смены модных причесок. Николай лысеет и обзаводится брюшком. Все эти ухищрения предприняты с целью сохранить интерес аудитории, потому что тяжело заставить зрителя поверить в столь быстрое старение персонажей.

Яркий пример разницы между действием и занятием — Катина работа на заводе. Почти все, что она делает, — всего лишь занятие, она делает это без всякой цели, это ее работа. И когда она стоит за прессом, и когда руководит предприятием. Однако есть два исключения, и оба связаны с Рудольфом и его камерой. В первый раз, когда у нее берут интервью, это становится деятельностью. Она соглашается на интервью, потому что это часть работы. Но когда она видит за камерой Рудольфа, ее поведение превращается в действие: в первый раз ей надо спрятаться от него, чтобы он не понял, кто она такая на самом деле. Двадцать лет спустя ситуация сменилась на противоположную: снова телевидение снимает ее как часть рабочего процесса, но когда в человеке с красивым именем она узнает Рудольфа, то желает привлечь его внимание, делая все, чтобы он узнал ее. В первый раз она хочет спрятаться — во второй раз желает быть узнанной.

Приготовление еды может быть и действием, и занятием. Когда подруги собираются, чтобы отметить день рождения Александры, это просто занятие. Как занятие и то, как Катя и Людмила готовят на даче овощи с грядок. Это занятие говорит нам, что обе женщины знают, что такое «простая жизнь» на селе. Но когда Гоша готовит ужин для Кати и Александры в первый вечер в их квартире, то, что на первый взгляд выглядит как занятие, — чистой воды действие. Он желает показаться значимым и полезным, хочет порадовать хозяек и сделать так, чтобы в этом доме его ждали. И добивается своего.

Даже диван-кровать может сочетать в себе и действие, и занятие. Засыпая в одиночестве, Катя не раскладывает диван — и ее ночной ритуал всего лишь занятие. Но, когда они с Гошей нежились после полуденного секса и вдруг услышали, что Александра вернулась домой, они спешно бросились собирать диван и заправлять его, чтобы та ничего не заподозрила, — и из занятия это становится действием.

Диалоги в фильме вполне естественны, однако в беседах женщин и их избранников многократно проскальзывают философские размышления. Смесь реплик, вполне реалистичных в обычных ситуациях, но в особых обстоятельствах получающих более глубокое значение, придает фильму особенный шарм. В ответ на предложение Людмилы притвориться профессорскими дочками Катя вполне здраво отвечает: «Сколько ни притворяйся, лучше, чем есть, не станешь». В финале, когда Гоша возвращается, и они все прощают друг другу, Катя произносит: «Как долго я тебя искала». Эти слова сказаны не столько для Гоши, сколько для самой Кати, и наглядно демонстрируют ее натуру. Она с самого начала знала правду, но никак не могла заставить себя в нее поверить. Во время пикника, когда сам Гоша признается, что о нем слишком хорошо говорят, Катя отвечает: «Жизнь это поправит». Всего пара слов, идеально подходящих по контексту — и она делает вполне глубокомысленное заявление, прекрасно демонстрирующее ее мнение по этому поводу.

Диалоги — прекрасное средство раскрытия характеров героев. Людмила говорит: «Соври еще раз, пожалуйста» и «Вот из меня бы генеральша получилась бы, очень даже ничего». Любую проблему она поначалу решает с помощью лжи, а значит, обманывает и себя тоже.

Весьма запоминающиеся реплики принадлежат Рудольфу. Вдохновенная лекция о будущем телевидения, вполне уместная тогда, сейчас слово в слово могла бы быть произнесена на тему Интернета. Не говоря уже о том, что речь сама по себе яркая. Когда он просит Катю позволить ему увидеть дочь, он говорит: «Как-то по-дурацки жизнь прошла». Слова верные, подходящие и не лишенные известного философского подтекста. А слова Антонины «Хорошего мужчину самой надо делать» и вовсе претендуют на афористичность.

Многочисленные вариации на тему того, как и когда Катя плачет в ответ на постигшие ее удары судьбы, заслуживают особого внимания. Даже в стенах общежития для рабочих, в комнате, которую она делила сперва с двумя подругами, потом с Людмилой, а затем с дочкой, это происходит каждый раз в разных местах по мере возрастания серьезности проблем. Сначала она плачет днем в своем углу комнаты, потом ночью, в самом темном и дальнем углу, уткнувшись в подушку. Потом она плачет на диване-кровати, а уже ближе к финалу, когда Гоша ушел и она позволила друзьям прийти себе на помощь, один-единственный раз плачет сидя, словно уже не боясь взглянуть проблеме в лицо.

Первое появление на экране Гоши очень искусно выстроено в визуальном плане. Мы слышим его и узнаем о том, что он вошел, гораздо раньше, чем видим его лицо. Он помогает незнакомой женщине нести самовар, и ноша скрывает его лицо. Но нам становится любопытно скорее увидеть его. Схожим способом на экране появляется выросшая Александра, и даже Катю двадцать лет спустя нам показывают не сразу.