Софокл - Царь Эдип

(выходя из дворца)

Вы молитесь, — меж тем, от вас зависит
Отчизне оборону от болезни
и отдых от несчастий даровать.
Внемлите лишь моей усердно речи.
Не знал я божьих слов, не знал я дела —
220 Не то — без долгих поисков и спросов
Напал бы скоро я на верный след.
Но нет; я — поздний гражданин [21] …я — поздний гражданин… — С точки зрения афинского права, уголовно преследование могло быть возбуждено только по заявлению полноправного гражданина, каким стал Эдип, будучи избран царем. меж граждан,
И вот наказ мой Кадмовым сынам.
Кому известно, [22] Кому известно… — Тоже элемент афинского процессуального кодекса: заочно освобождение от наказания явившегося с повинной соучастника преступления от чьего удара
Царь Лаий пал, сын Ла бдака державный,
Тот обо всем да известит меня.
Да не боится он открыть улику
Сам на себя: вреда ему не будет,
И лишь страну оставит с миром он.
230 Да не молчит подавно о другом он, —
Коли убийца был из иноземцев, —
Казной за весть и лаской награжу.
А если вы ответа не дадите —
О друге ли, иль о себе радея —
То вот дальнейшая вам речь моя:
Убийца тот, кто б ни был он, повсюду
В земле, что скиптру моему подвластна,
От общества сограждан отлучен. [23] В земле … отлучен. — «Заклятие» убийцы посредством отлучения его от общения с людьми, посещения храмов тоже момент из области афинского уголовного права.
Нет в ней ему ни крова, ни привета,
Ни общей с вами жертвы и молитвы,
240 Ни окропления священных уз.
Вы гнать его повинны все, как скверну
Земли родимой — так мне бог пифийский
В пророчестве недавнем возвестил.
И вот я становлюсь по воле бога
Заступником убитому царю.
Я говорю: будь проклят [24] Я говорю: будь проклят… — Эти стихи еще в середине прошлого века О. Риббек предложил перенести в конец монолога, после ст. 272 (Иль худшей смертью…) и Зелинский в своем переводе исходил из этой перестановки. Еще более далеко идущие изменения в порядке стихов в этом монологе отстаивает Доу, располагая их в следующем порядке: 232—243, 269—272, 252—268, 244—251 (Studies. V. 1 Р. 221—226). Едва ли, однако, есть необходимость в этих перестановках, и в настоящем издании перевод приведен в соответствие с традиционным порядком текста. тот убийца,
Один ли иль с пособниками вкупе,
Будь злая жизнь уделом злого мужа!
Будь проклят сам я наравне с убийцей,
250 Когда б под кровом моего чертога
Он с ведома скрывался моего!
А вы блюдите этот мой приказ
В угоду мне и Фебу и отчизне,
Лишенной сил и милости богов.
Так бог велел. Но если б даже слово
Его не грянуло с парнасских круч —
Вам все ж грешно забыть о мести правой,
Когда герой, когда ваш царь погиб.
Уж и тогда был долгом вашим розыск.
Теперь же я его наследство принял,
260 Я стал супругом царственной вдовы,
И если б бог его потомством милым
Благословил, то и детей его
Залогом общим я б владел по праву…
Но нет! Немилостив был бог к нему…
Так за него, как за отца родного, [25] Так за него, как за отца родного… — Став супругом Иокасты, Эдип оказался связанным узами родства с Лаием и поэтому (согласно афинской судебной практике) имеет право возбудить уголовное преследование еще не найденного убийцы.
Я заступлюсь; отныне цель моя —
Найти убийцу Лаия — ему же
Отцом был Лабдак, дедом Полидор,
Кадм — прадедом, и пращуром — Агенор.
Молю богов: кто мой приказ отринет,
Да не вернет тому земля посева,
270 Да не родит наследника жена;
Да сгинет он, как гибнет град несчастный,
Иль худшей смертью, коль такая есть!
А тем, кто слову моему послушен,
Союзницей пускай святая Правда
И боги все пребудут на века.

Как ты связал меня своим заклятьем,
Так я отвечу, государь, тебе:
Убил не я; убийцы я не знаю.
Послал нам Феб мудреную загадку —
Он разрешить ее способней всех.

280 Сказал ты правду; но заставить бога
Никто не властен из живых людей.

Дозволь второе предложить решенье.

Не откажи и в третьем, если есть.

Владыке Фебу силой вещей мысли
Один Тиресий равен, государь.
Лишь от него узнать мы можем правду.

И это я исполнил: по совету
Креонта двух к нему гонцов послал я;
Зачем он медлит — не могу понять.

290 Еще есть слово — тусклое, глухое…

Какое слово? Все я должен взвесить,

От путников он принял смерть — так молвят.

Я слышал, но убийца неизвестен.

Однако если страх ему знаком —
Не вынесет проклятий он твоих.

Кто в деле смел, тот слов не устрашится.

Но вот явился грозный обличитель!
Уж к нам ведут почтенного пророка,
Что правду видит из людей один.

300 Привет тебе, Тиресий — ты, чей взор
Объемлет все, что скрыто и открыто
Для знания на небе и земле!
Ты видишь, хоть и с темными очами,
Страду лихую города больного;
Единственный его спаситель — ты.
Узнай, коли не знаешь, от гонцов:
Феб на вопрос наш дал такой ответ,
Чтоб мы, разведав Лаия убийц,
Изгнаньем их иль казнью истребили —
Тогда лишь стихнет ярая болезнь.
310 Тебе понятен рокот вещей птицы,
Знакомы все гадания пути;
Спаси ж себя, и город, и меня,
Сними с нас гнев души непримиренной!
Ведь ты — оплот наш; помогать же ближним
По мере сил — нет радостней труда.

О знанье, знанье! Тяжкая обуза,
Когда во вред ты знающим дано!
Я ль не изведал той науки вдоволь?
А ведь забыл же — и сюда пришел!

Что это? Как уныла речь твоя!

320 Вели уйти мне; так снесем мы легче,
Я — свое знанье, и свой жребий — ты.

Ни гражданин так рассуждать не должен,
Ни сын; ты ж вскормлен этою землей!

Не к месту, мне сдается, речь твоя.
Так вот, чтоб мне не испытать того же…

О, ради бога! Знаешь — и уходишь?
Мы все — просители у ног твоих!

И все безумны. Нет, я не открою
Своей беды, чтоб не сказать — твоей.

330 Что это? Знаешь — и молчишь? Ты хочешь
Меня предать — и погубить страну?

Тиресий
Хочу щадить обоих нас. К чему
Настаивать? Уста мои безмолвны.