Софокл - Царь Эдип

Судьба моя! [41] Судьба моя! — О месте 2-го стасима в трагедии см. выше, с. 497. Дай мне вечно
Слов и дел святую чистоту блюсти
И чтить Законы, ч то в небесной выси
Из лона Правды самой взошли.
Их край родной — ясный свет эфира;
Олимп им отец; родил
Не смертного разум их;
870 Не он в забвения мгле их схоронить властен!
Велик в них зиждущий бог; они нетленны.

Слепая спесь [42] Слепая спесь — власти чадо… — Зелинский перевел по конъектуре Блэйдза, принятой Доу: ὕβριν φυτεύει τυραννίς — «тирания порождает гордыню». Ркп. чтение, принятое большинством издателей: ὕβρις φυτεύει τυραννον — «гордыня порождает тирана» — имеет не меньше права на существование: именно гордыня, надменность, превышение человеческих возможностей служили, по представлениям древних греков, источником единовластия. Ср. Эсх. Пе. 808, 821. — власти чадо;
Спесь же, снедью благ пресытившись вконец,
Сверх меры пышных, вред в себе несущих —
На счастья крайний уступ взойдя,
С него стремглав в глубь несется бездны.
Но ты, справедливый бог,
Молю, не оставь народ
880 В борьбе, которая нам в граде сулит счастье!
Мне будет зиждущий бог оплотом вечно.

Если ж кто рукам и речи
Путь надменности избрал,
Без страха пред ликом Правды,
Без почтения к богам —
Судьба да постигнет злая
Спесь несчастную его.
Кто в беззаконье к выгоде стремится,
890 И кто в нечестии своем,
Не признает ненарушимых граней —
Возможно ль нам стрелы гнева своего
От груди отвлечь злодея?
Если честь делам нечестья воздавать —
К чему мои песни?

Уж с молитвой не пойду я,
Где срединный храм [43] …срединный храм… — Дельфы; см. прим. к 480; …чертог Абейский… — храм Аполлона в Абах, северо-восточнее Давлиды; Олимпия — культовой центр в Элиде, на западе Пелопоннеса; в расположенном там огромном храме Зевса, как и в Абах, паломникам давались прорицания. Земли,
Ни в Фебов чертог Абейский,
900 Ни к Олимпии холмам, —
Пока с очевидной силой.
Бог себя не оградит.
О Зевс-вершитель, выше всех царящий!
Коли права моя мольба —
Твой взор бессмертный обрати на дерзких!
Уж веры нет [44] Уж веры нет… — В переводе опущена существенная мысль оригинала: «Уже теряют силы прорицания, касающиеся Лаия», — хор делает вывод о падении благочестия, исходя из вполне конкретного случая: Лаию была предсказана смерть от руки сына, а он погиб от безвестного убийцы. О падении среди афинян в годы Пелопоннесской войны веры в оракулы см. Фукидид II, 47, 4; V, 103, 2. Феба гаснущим словам;
Меркнет в почестях народных
Бога-песнопевца лучезарный лик;
910 Конец благочестью!

Пришла мне мысль, фиванские вельможи,
Припасть смиренно к алтарям бессмертных
С венком и с горстью ладана в руках.
Волнуется в заботах выше меры
Душа Эдипа; не умеет он,
Как должно здравомыслящему мужу,
По прошлому о будущем судить, —
Он отдается первой встречной речи,
Когда о страхе шепчет эта речь.
Моим советам он не внемлет боле;
И вот к тебе, Ликейский Аполлон [45] Ликейский Аполлон… — См. примеч. к 208. —
920 Ты ближе всех — с мольбой я обращаюсь:
Яви нам добрый выход из беды.
Поник ладьи отважный кормчий нашей;
Его уныньем все омрачены.

Дозвольте, граждане, [46] Дозвольте, граждане… — В оригинале этот и два следующих стиха кончаются одинаково на слог — που — редкий случай в афинской трагедии, подчеркивающий значение предстоящей сцены. у вас спросить:
Где здесь Эдипа царственный чертог?
Иль лучше — самого мне укажите!

Чертог ты видишь; сам он дома, гость мой;
А здесь супруга — мать его детей.

Будь счастлива среди счастливых вечно,
930 Царя Эдипа верная супруга!

Тебе, мой гость, того же я желаю,
За ласковый привет. Скажи, однако,
В чем — или воля, или весть твоя.

Супругу твоему и дому — счастье.

Какое счастье? Кто тебя прислал?

Народ коринфский. Шлет тебе он радость…
Конечно, радость… но и горе с ней.

В чем этой вести двойственная сила?

Его царем поставят уроженцы
940 Земли истмийской [47] Земли истмийской… — Истм — вообще перешеек, но чаще всего имеется в виду Коринфский перешеек, соединяющий Среднюю Грецию с Южной. — так судили там.

Но разве власть уж не в руках Полиба?

О нет; он сам признал уж смерти власть.

Что ты сказал? Отец Эдипа умер?

Да. Если лгу — пускай умру я сам.

(прислужнице)

Скорей, раба, ступай за господином,
Скажи ему… — О, где вы ныне? Где вы,
Вещания богов? — Всю жизнь боялся
Его убить мой муж, и вот теперь
Его судьба сразила, а не он!

(поспешно выходя из дворца)

950 Друг-Иокаста, милая супруга,
Зачем сюда ты вызвала меня?

Его послушай — он тебя научит,
Как верить им — пророчествам богов!

Кто он такой? И что он мне приносит?

Гонец коринфский с вестью о Полибе,
Отце твоем: его уж нет, он умер.

Возможно ль, гость мой? Сам мне дай ответ!

Уж если с этого начать мне должно —
Да, будь уверен; нет его в живых.

960 Болезнь его сразила? Иль коварство?

Для старости и мелочи довольно.
Огнь гаснущий и ветерок задует.

Болезнь беднягу унесла, я вижу.

Еще вернее — поздние года.

Жена, жена! И стоит ли считаться
С пифийским Феба очагом, иль с криком
Невнятным птицы [48] …с криком… птицы… — См. 395 и примеч. над главой людей?
Они судили мне отца убийство —
И вот он умер, схоронен в земле,
А я, беглец, к мечу не прикоснулся!…
Уж не тоска ль по мне его убила,
970 И в этом смысле «от меня он пал»?…
Но нет: все божеские прорицанья
С собой похитил в глубь земли Полиб,
Всю их тщету изобличив пред миром!

Не я ль давно тебе о ней твердила?

Твердила, да; но страх меня стегал.

Теперь навек ты от него свободен.

А все ж я ложа матери боюсь.

Чего ж бояться, если ты уверен,
Что случай правит жизнию твоею,
А провиденью места нет нигде?
Жить надо просто, как позволит доля.
980 Брак с матерью! Иной и в вещем сне
Его свершит; и чем скорей забудет,
Тем легче жизнь перенесет свою.

Меня б легко ты в этом убедила,
Когда б не то, что мать моя жива.
Теперь же страха не сразить словами.

Зарей во тьме отца могила светит!

Зарей, не спорю; но живой боюсь.

Да что за женщина вас так пугает?

990 Меропа, старче: та, с кем жил Полиб.

Что ж страшного находите вы в ней?

Вещаньем бог меня смутил тревожным.

О нем дозволено узнать чужому?

Таить не стану. Феб мне предсказал,
Что с матерью сойтись в любви преступной
Мне суждено и кровь отца пролить.
Вот почему уж с давних пор Коринфа
Я не видал. Был счастлив я; но все же —
Отраден блеск родительских очей!

1000 Так этот страх прогнал тебя из дома?

Отца убить я не желал, старик.

О государь! К тебе с добром пришел я;
Дозволь навеки страх рассеять твой!

Тебе б я был навеки благодарен.

А я как раз затем пришел, чтоб вызвать
Тебя домой — и дар твой заслужить.

Я не вернусь, пока жива Меропа!

Дитя! ты сам не знаешь, что творишь.

О ради бога! Научи меня.

Ты из-за них в изгнанье пребываешь?

1010 Чтоб не исполнилось вещанье Феба!

Чтоб от родивших скверны не принять?

Да, старче, да; ее страшусь я вечно.

Так знай же: страх твой пуст был и напрасен.

Как пуст? мои ж родители они!

Нет общей крови у тебя с Полибом.

Что ты сказал? Отец мой — не Полиб?

Ничуть не более чем я, поверь мне!

Ты бредишь! Он отец мой, ты — ничто.

1020 Ты не был сыном ни ему, ни мне.

Но как же? Сыном он ведь звал меня!

А получил — из этих самых рук.

Из рук чужих? И так любил? Так нежно?

Так что ж? Своих им не дал бог детей.

А ты… купил меня? Иль подобрал?

Нашел тебя… в долине Киферона.

Эдип
А что ж тебя в ту местность завело?