Александр Строганов - Орнитология

А- а, вот что. Я же в душе поэт. Вот только Бог таланту не дал. А так еще неизвестно, что бы из меня получилось. . А что? Ведь я стихи в юности любил. Еще как любил! Некоторые наизусть знал. Мне это очень помогало в амурных приключениях. Оттого- то, что в душе я поэт и манит меня ко всевозможным чудакам и ископаемым всевозможным.

А здесь ископаемые настоящие. Таких экземпляров не встретишь нигде больше. Раритет. Двести пятьдесят пять очков. Вы где- нибудь видели подобное? А я сижу и считаю. Тупо так сижу и считаю. Она переворачивает, а я- двести пятьдесят три, двести пятьдесят четыре (Смеется). Я представляю свою физиономию со стороны. Умереть можно со смеху. А у нее, у нее личико как у совы. Если бы я ее не остановил- все, конец мне пришел бы. Кончился бы здесь, кони бросил и никакая неотложка не спасла бы. Вот где сумасшедший дом- то.

А меня манит, все равно манит. Поэт. Так и есть- поэт. Надобно попытаться набрать какую- нибудь “ тучку золотую на груди утеса великана “.

Да, кстати, где же тучка золотая? Ушли за коньяком- с. С лимоном- с. Ну это еще часа на два, не меньше. У нас быстро ничего не делается. Мы ходим медленно, с чувством, с расстановкой. Как это мы коньячек достанем, как это мы лимончик порежем тонюсенькими такими кусочками, как это сахарочком посыпем. Да, рюмочки, рюмочки забыл. Не такие вот, а только этакие. Ну как же, все должно быть аккуратно, со значением, с подходом. Тьфу! Я бы сейчас водки выпил стакан. Без лимона.

Оглушительно громко прерывает монолог Саввы Семеновича музыка. Савва Семенович вздрагивает, бледнеет и хватается за сердце. Внезапность музыкального вторжения, судя по всему, производит на него шокирующее впечатление. В дверном проеме появляется Татьяна Павловна. Она держит на руке поднос с двумя крохотными коньячными рюмочками и блюдцем.

ТАТЬЯНА Вот и я.

ЛЮБЕЗНЫЙ (Громко, стараясь перекричать музыку) Что вы говорите?

ТАТЬЯНА Вот и я с коньячком и лимончиком. Гулять, так гулять!

ЛЮБЕЗНЫЙ (Громче прежнего) Что вы говорите, я ничего не слышу!

ТАТЬЯНА Я говорю, гулять так гулять!

ЛЮБЕЗНЫЙ (Кричит) Музыка! Громко!

ТАТЬЯНА (Кричит) Это- Моцарт! Прекрасный чудный Моцарт!

ЛЮБЕЗНЫЙ Я понимаю, что Моцарт прекрасен и чудесен, но нельзя ли сделать музыку хотя бы немножечко потише?

ТАТЬЯНА А вам нравится Моцарт?

ЛЮБЕЗНЫЙ Я в восторге от Моцарта. Я просто жить без него не могу. Но нельзя ли сделать его хотя бы немножечко потише?

ТАТЬЯНА Я могу и вовсе выключить.

Татьяна Павловна ставит поднос на столик и скорбно удаляется. Наступает тишина.

Возвращается. На глазах у нее слезы.

ЛЮБЕЗНЫЙ Танечка, совсем не обязательно было выключать музыку. Я только просил вас сделать ее немного тише. И все это для того, чтобы слышать, чтобы слушать вас.

ТАТЬЯНА Вы же сами знаете, Савва Семенович, что если от рождения человек лишен слуха и вкуса, поправить это практически невозможно. Вы не поэт, Савва Семенович. Вы не поэт! Никогда не смейте делать мне комплименты. Никогда больше, никогда. Не смейте, слышите, не смейте! И никогда не смейте ухаживать за мной. Вам не дано это. Не обессудьте. Не дано. А значит нечего тратить время попусту. Вы хорошо слышите меня теперь?

ЛЮБЕЗНЫЙ Простите, Танечка, сколько неприятностей я доставил вам сегодня. Уже столько раз просил прощения.

ТАТЬЯНА Я спросила, расслышали ли вы меня на этот раз?

ЛЮБЕЗНЫЙ (Со вздохом) Да, расслышал.

ТАТЬЯНА А теперь давайте пьянствовать.

Татьяна Павловна порывисто усаживается в кресло, укладывая ногу на ногу.

ЛЮБЕЗНЫЙ (С трудом удерживая смех) Что, простите?

ТАТЬЯНА Пьянствовать, пьянствовать! Ведь именно это является пределом ваших мечтаний. Так что же? Зелье на столе. Давайте приступим. Я поддержу вас в вашем пороке в последний раз. Тем более, что мне вас нисколько не жалко. Спивайтесь на здоровье. Погибайте в канаве. Вы сами выбрали свой путь. А я? Я всего лишь расстроена. Расстроена оттого, что разочарована. Я оставляла себе крохотную надежду. Иногда мне казалось, что вы лучше, чем кажетесь. Сегодня, сейчас иллюзии рассеялись и проступил лик животного, глухого к музыке, ко всему утонченному, нежному. Вы, Савва Семенович, солдафон!

ЛЮБЕЗНЫЙ (Серьезно) Я сожалею о том, что не ушел сразу.

ТАТЬЯНА Не надо. Вот этого не надо. Нехорошо с вашей стороны шантажировать меня днем рождения Ленечки.

ЛЮБЕЗНЫЙ (Одевая пиджак) Я никого ни чем не шантажирую. Просто мне хочется пойти домой и лечь спать. Ясно ли я излагаю свои мысли?

ТАТЬЯНА (Поднимаясь с кресла с угрожающим видом) Сесть!

Любезный в замешательстве.

ТАТЬЯНА (Указывая пальцем на кресло) Сесть!

Любезный сомнамбулой усаживается в кресло.

ТАТЬЯНА (Поднимая рюмку) За Моцарта!

Выпивают и долго молча сидят.

ТАТЬЯНА Закусывайте.

ЛЮБЕЗНЫЙ Что вы говорите?

ТАТЬЯНА Закусывайте, иначе упадете здесь. Что я буду с вами делать? Ленечки еще нет.

Любезный послушно берет в руки лимон.

ТАТЬЯНА У вас есть сигарета? Я уверена, что вы страдаете всеми пороками человечества.

ЛЮБЕЗНЫЙ Вы же не курите.

ТАТЬЯНА Я очень расстроена. Я напилась. Я хочу сигарету. Или вам жалко?

ЛЮБЕЗНЫЙ (Извлекая пачку сигарет) Пожалуйста, пожалуйста, только они крепкие.

ТАТЬЯНА А это как раз очень даже хорошо. Мне теперь нужны очень крепкие сигареты. А еще лучше сигара. У вас нет сигары?

ЛЮБЕЗНЫЙ Увы.

ТАТЬЯНА Ну да, конечно, сигара вам не по карману.

ЛЮБЕЗНЫЙ Почему? Я неплохо зарабатываю, просто не курю сигары.

ТАТЬЯНА Да, сигары курят только настоящие мужчины.

ЛЮБЕЗНЫЙ Танечка, сколько можно меня обижать?

ТАТЬЯНА (Затягиваясь) Сейчас, сейчас все пройдет. Я отходчивая.

ЛЮБЕЗНЫЙ Потому мы и ссоримся редко. Потому я и люблю бывать в вашем гостеприимном живописном доме.

ТАТЬЯНА А вы знаете, Савва Семенович, что касается живописи, все работы принадлежат моей кисти. Ни одной чужой работы.

ЛЮБЕЗНЫЙ Да, Танечка, вы уже говорили об этом. Я ценю ваше постоянство.

ТАТЬЯНА Здесь, дорогой Савва Семенович, дело не столько в постоянстве, сколько в избирательности. Вы, вероятно, думаете, что это очень просто расположить картины так вот именно, а никак иначе, чтобы они сочетались по тону, по настроению друг с другом и с Ленечкиными шедеврами. Скажу вам откровенно, ленечка достаточно ленив в композиции. Он- потрясающий, неповторимый автор природы, я имею ввиду каждую птицу в отдельности, но вот что касаемо расположения их в определенной последовательности, так, чтобы возникла некая среда обитания, естественно, в контексте моих картин, — нет. Я не слишком сложно изъясняюсь, Савва Семенович?

ЛЮБЕЗНЫЙ Нет, нет, я весь внимание.

ТАТЬЯНА Ведь для вас, человека непосвященного это- новое? Этим легко объяснить ваше внимание. Я, в какой- то степени, даже завидую вам, Савва Семенович. Сколько предстоит вам еще сделать открытий, сколько- узнать? Кстати, я вижу, вы не очень- то опьянели.