Александр Строганов - Интерьеры

Действующие лица:

Павел Анисимович Вирхов, муж средних лет.

Ольга Витальевна Тенина, одинокая жена, несколько моложе.

Павлуша, некто, племянник Вирхова.

Рабочие сцены, двое мужчин и одна молоденькая женщина.

Цыгане, Птицы, Медведь.

Предлагаемая пьеса представляет собой ничто иное, как мое объяснение в любви виртуозным, загадочным, волшебным, неизменно вызывающим восхищение господам художникам театра. Она несет в себе признаки комедии. Все, или почти все в ней от комедии, и актерам здесь не должно быть скучно, однако главное в ней не сюжет и не сокрытая за ним мелодия, а то, как перед зрителем, один за другим, плавно перетекая из одного в другой, возникают пять интерьеров. Так сон перетекает в явь, явь перетекает в смысл, смысл перетекает в бессмыслицу, бессмыслица — в сон, а уже сон — в судьбу. Можно выстроить и другую, не менее значительную цепочку, но интерьеров, в любом случае останется пять.

Интерьеры устанавливаются рабочими сцены, двумя пожилыми мужчинами и весьма привлекательной молодой женщиной. Ее молодость и привлекательность заданы автором намеренно, что будет обосновано по ходу действия.

Интерьер первый («Роскошный») . Нечто шелковое, сверкающее, переливающееся всеми интонациями радуги. Интерьер, мебель которого — пух, звуки которого — шелест и поцелуй, запах которого — розовое масло, смерть которого — сон.

Интерьер второй («Ремонт») . Нечто городское, неустроенное и временное, как сама жизнь, нечто желтоватое, и хрустящее, и рябое как испорченное детство. Газеты, газеты и смерть — падение со стремянки.

Интерьер третий («Философский») . Нечто протяженное, вне времени. Мешковина с заплатами, бахрома и деревянные четки, запах древесного клея, скрип и бессмертие.

Интерьер четвертый («Сад») . Нечто, с чего обычно все начинается. Истлевшие ребра прошлого. Безмерный гамак. Дощатый, условный сад. Структура зыбкая, если не сказать ветхая. Интерьер, мебель которого — петушиные жерди и перила, звуки которого — облетающая листва и велосипедный звонок, запах которого — мокрое дерево, смерть которого — далекий пожар.

Интерьер пятый («Шутовской») . Нечто кричащее и наивное, игрушечное и ломкое. Интерьер, мебель которого — карусель, звуки которого хохот и визг, запах которого — лимон, смерть которого — чертово колесо.

Интерьер первыйустановлен еще до начала действия. За небольшим, но кажущимся чрезвычайно тяжелым круглым столиком с чаем в глубоких креслах Тенина и Павлуша. Ольга Витальевна в чем — нибудь восхитительном под стать интерьеру первому, возможно в халате, быть может с полотенцем на голове, сушит волосы.

Много важнее одеяние Павлуши. Что — нибудь не соответствующее интерьеру. Сирое что — нибудь и неподходящее. Нелепое, непременно. Скажем, плащ. Да, именно, плащ. Мокрый плащ. После прогулки под дождем. У Тениной — мокрые волосы после приема ванной, а у него мокрый плащ, после прогулки под дождем. Без зонта. И мокрые же волосы, аккуратно причесанные, а оттого, что мокрые, кажущиеся прилизанными. Как будто он любит пробор. Быть может, на самом деле он вовсе и не любит пробор, быть может он совсем другой человек, но вот, после того как попал под дождь причесался. И вышла такая вот маленькая прилизанная головка с пробором. Головы обыкновенно кажутся меньше, нежели они есть на самом деле, после того, как они попали под дождь. Да еще воротник рубашки застегнут наглухо. Шарфа нет. Кашне нет. А воротник рубашки, уже пожилой воротник, но чистый, застегнут наглухо. Прилизанная головка, наглухо застегнутый воротник и свободный, не по размеру, с чьих — то плеч плащ в темных пятнах. В желтоватых темных пятнах. Павлуша, вымокший под дождем.

И Ольга Витальевна Тенина, хозяйка, после ванной. Ознакомившемуся с интерьером легко представить себе, что в этом доме должна быть за ванная! Тенина только что из этой как раз ванной. Но лицо — не разрумянившееся. Бледное лицо. И мокрые волосы. Можно даже снять полотенце, чтобы убедиться в том, что они мокрые. Да, она снимает полотенце и мы видим, волосы, действительно еще мокрые, только что после ванной. Несколько растрепанные. Растрепанные. (У Павлуши волосы, как вы помните, напротив, тщательно уложены) . У Тениной — растрепанные, мокрые, а потому выглядят мелкими, как у овечки, мокрыми такими кудряшками. Просто детские такие кудряшки и неожиданно бледное лицо совсем взрослой уже женщины. И темные волосы. Не факт, что она брюнетка, но оттого, что волосы мокрые, они кажутся темными. На деле же они могут быть вовсе и не темными, а, напротив, светлыми, или рыжими, все зависит от того, в каких интонациях художник решил интерьер первый. Важно, чтобы волосы гармонировали с интерьером первым. Так же, как своей влажностью они гармонируют с волосами Павлуши.

У обоих до того была ночь. Была ночь и был сон. Или бессонница. Или же, напротив, был скомканный день, а вот теперь наступает ясная ночь, которая все расставит по своим местам. Не важно. До того все было совсем по другому. Еще недавно. Буквально несколько часов назад. Это знаем мы, не они. Два одинаково мокрых человека.

В остальном, как вы, наверное, уже подметили, Тенина и Павлуша совсем разные. Совсем разные, а с чего бы им походить друг на друга? Она — Тенина Ольга Витальевна, хозяйка дома, зрелая женщина, он — Павлуша, юноша лет двадцати, быть может и меньше. Конечно же они разные, не стоило и времени тратить на пояснения очевидного, разные, но, все же, все же на фоне пусть некоторой, но гармонии.

Павлуша с жадностью поедает малиновое варенье.

Тенина смотрит на него долгим, немигающим взглядом. Скорее всего она погружена в свои мысли. Ее не интересует процесс поглощения варенья, а смотрит на Павлушу она из вежливости, как и подобает смотреть на визитера гостеприимной хозяйке. А может статься, просто, взгляд ее остановился на нем, блуждал, блуждал, и, наконец, остановился на чем — то, на ком — то. Этим кем — то оказался Павлуша, поедающий малиновое варенье, что, впрочем, нисколько его не смущает. К чаю юноша не прикасается. Должно быть он и позабыл про чай. А может статься, дело в том, что чайный сервиз кричит о своей необыкновенной ценности, исключительности и изысканности, в то время как малиновое варенье довольно уютно расположилось в обычной стеклянной банке, и выглядит в интерьере первом досадной случайностью. Так или иначе, Павлуша позабыл и про чай, и про Тенину. Он всецело погружен в варенье. Вероятно варенье отменное. А может быть он просто голоден. При таких — то одеждах, очень может быть.