Александр Молчанов - Как мы пишем сценарии. Сценаристы о своей работе

Алексей Нужный («Envelope», «Мамы», «Митинг»):

Моими учителями были мои соавторы: Пол Браун, Макки, Кэмпбелл, Труби, Николай Ковбас. И только последний согласился встретиться со мной в «Шоколаднице» два года назад! Пол, Роберт, Джозеф, Джон, мы ждали вас 20 минут и ушли. Без обид. С тех пор мы с Николаем соавторы. Написали пять полных метров. Так что больше всего я благодарен именно ему. У него и учусь. Самым важным в кинообразовании было понять, что сюжеты из головы — плохие сюжеты. Однажды Пол Браун, мастер в NYFA, сказал мне: «Мой учитель всю жизнь твердил, что все хорошие фильмы про любовь или про смерть. Но перед своей смертью он понял, что ошибался. Все хорошие фильмы только про любовь».

Александра Головина («Дорога на», «Отдать концы»):

Как пошутил однажды Саша Гоноровский: «У тебя два класса сценарного образования — класс Гоноровского и класс Шаховой». Это правда. Практически все, что я знаю и умею как сценарист, — заслуга этих двух людей. Александра Гоноровского и Надежды Шаховой, моих персональных мастеров и по совместительству очень близких друзей. Лет десять они меня дрючили. Они и сейчас мои основные рецензенты и советчики. Очень удобно, кстати, у них довольно разные вкусы — не нравится одному, нравится другой. И наоборот. Сейчас Саша Гоноровский наконец-то открыл собственную мастерскую, и я продолжила обучение уже на постоянной основе. Очень кстати, там я получила еще и возможность обсуждения в группе своих и чужих работ, которой была долгое время лишена. Это толкает вперед, помогает не «вариться в собственном бульоне». Некоторым вещам я научилась, когда начала работать с режиссером Таисией Игуменцевой. Тася тогда тяготела к гротеску, а я к звериной серьезности. Когда мы начали сотрудничать, выяснилось, что у нас отлично получаются трагикомедии. Ну, и опыт работы копирайтером в рекламном бизнесе, он тоже многое дал. Хотя одновременно и «взял» много. Я долго училась «дышать» в сценариях и рассказах, а не пересказывать любой сюжет в трех словах, как это делала в сотнях сценариев рекламных роликов.

Евгений Унгард («Дама в очках, с ружьём, в автомобиле», «Театральный роман», «Час Волкова», «Наследство», «Розы для Эльзы», «Чокнутая», «Лорд. Пёс-полицейский»):

Нигде не учился (в Литинститут поступил, но учиться не получилось, двое детей и прочие бытовые проблемы провинциала в Москве). Хорошей школой была работа с моими товарищами продюсерами и режиссерами Олегом Бабицким и Юрой Гольдиным (но это была такая чудовищная дедовщина, что никому не посоветую))). Ну и детство, проведенное в кинотеатре, моя мама работала киномехаником.

Ася Гусева («Любви все возрасты...», «Хозяйка моей судьбы», «Всё к лучшему», «Час Волкова», «Маршрут милосердия», «Любовь — не то, что кажется», «Срочно в номер», «Кулагин и партнеры»):

В детстве, как узнала, что есть такая профессия, сценарист, так только о ней и мечтала. Хотя были всякие неожиданные движения, типа слушания лекций в Физтехе, пение джаза и что-то еще. Училась в Литинституте. На семинарах у Вишневской было очень весело. Она внушала нам, что мы все Гоголи и еще повторяла, что на каждом драматурге всегда должна быть красная шелковая комбинация, потому что это может случиться в любой момент. Имелась в виду встреча режиссера с нашими заранее написанными пьесами. Конечно, я думала, что буду писать исключительно «Сталкера», «Бурю» и «Убийство в Восточном экспрессе». Но оказалось, что в основном придется мылить. Хотя и от этого можно получать своеобразное удовольствие))). Самым важным в кинообразовании было: — получить практический опыт, особенно опыт работы в команде; — прочитать книги, типа Макки, Митты и др.; — посмотреть много хороших фильмов, разбирая их по минутам.

Михаил Соколовский («Пыльная работа», «Участковая», «Я — Вольф Мессинг», «Безмолвный свидетель», «Кармелита: Цыганская страсть», «Адреналин», «Принцесса цирка», «Петя Великолепный», «Право на любовь», «Любовь моя», «Не родись красивой»):

Я самоучка. Писал всю жизнь, сколько себя помню. Но сделать литературный труд своей профессией догадался только после того, как перестал быть учителем математики, — понял, что ошибся с выбором, занимаю не своё место. Хотя не жалею о том, что получил математическое образование: умение структурно мыслить очень помогает в сценарном деле. Многое, в смысле навыков, ремесла, мне дал Юрий Михайлович Беленький, у которого я начинал. Потом, конечно, американские сценаристы из Sony Pictures: Лиза Сейдман, Джеф Лернер, Джеймс Крамер (порядок хронологический, а не по значимости). Всё моё кинообразование проходило в бою, на телевизионных проектах, которые были реализованы и были в своё время достаточно заметными. Потом чтение книг и просмотр кино в огромном количестве, — в этом смысле обучение не прекращается. Так что специального сценарного образования у меня нет. Наверное, в моём случае, это и есть самое главное.

Руслан Паушу («Энтропия», «Онаним»):

Да еще и не научился. Этому вечно можно учиться. Знал бы раньше, что так будет, не стал бы сценаристом. А так учился по книгам, конечно, но это заезженная тема — читай учебники, читай сценарии, пиши — и да пребудет с тобой сила. Первые учебники — это Макки, Митта, Сегер переводная, Молчанов (хы-хы). Потом, естественно, пожалел, что начал с них, подпортил карму. Надо было сразу начинать с англоязычных учебников типа Screenwriting bible и прочее. Вот там все сдвинулось с мертвой точки, стало понятно, что да как делать. Потом я нашел библиотеку сценариев сериалов, и мир меня потерял навсегда. А самое важное — это все-таки писать и писать ежедневно, помногу. Или есть другой путь — пишешь пьесу про убийцу, ставишь в доке или на новую драму засылаешь, и тебя берут в команду на ментовской сериал. Если что, то это сейчас юмор был, а то сценаристы народ туговатый, могут не понять.

Жанар Кусаинова («Вечно эта 345-ая!!!»):

Думаю, что моя первая киношкола случилась со мной еще в детстве. Дело в том, что моя тетка работала уборщицей в кинотеатре и поэтому все время я проводила в кинотеатре. Смотрела круглосуточно, смотрела все подряд, нон-стопом. Читать научилась по титрам. Первое, что я прочитала самостоятельно, было «В ролях:». Я мечтала с детства попасть в кино. Но не как актриса (мелькать на экране было неинтересно), мне хотелось создавать истории, которые потом будут сыграны на киноэкране. Потом, когда я стала старше, я попала вольным слушателем в СПБГУ КиТ, к Юрию Клепикову и Фрижетте Гукасян. Я смотрела кинокартины запойно, читала все подряд, сценарии сливались у меня в один огромный сценарий. И так же запойно писала. Юрий Клепиков научил меня стойкости, Фрижетта Гукасян принесла мне гармонию, она подарила мне, адски хаотичному человеку, гармонию. Юрий Николаевич для меня — это небожитель, сверх-человек, я до сих пор не научилась относиться к нему спокойно, всякий раз, когда мне нужно позвонить ему или просто подойти, я испытываю бурю эмоций, трепет и терзания. И еще, если заглянуть в сокровищницу моего сердца, то в ней можно обнаружить крохотную бархатную шкатулку, в ней жемчугом будет вышито — «Для того, чтобы началась история, достаточно встречи двух людей». Это слова Юрия Николаевича Клепикова. Это главные слова в моей жизни. Эти слова сделали мою судьбу и сделали меня. Это главное во мне. Это самое важное в моих устремлениях. Когда я пишу текст, в нем всегда встреча двух людей в центре внимания. Когда я пишу, я всегда мечтаю о встрече двух — читателя (зрителя) и автора. Я тоже ищу встречу.