Жан Жене - Балкон

Королева (Епископу) . А Церковь? Я полагаю, что каждый, кто не работает по крайней мере неделю в этой необыкновенной часовне – смертный грешник? (Епископ кланяется. Генералу.) Что касается вас, я знаю вашу суровость: ваши солдаты следят за рабочими и безусловно заслужили прекрасное имя строителей. (Нежно улыбается с притворной усталостью.) Вы знаете, месье, что я хочу преподнести эту гробницу Герою. Вы знаете, как он грустит и страдает от того, что еще не представлен в салонах.

Генерал (расхрабрившись) . На пути к славе он встретит много зла. Места заняты надолго. В каждой нише – своя статуя. (С фатовством.) Мы, по крайней мере…

Судья. Всегда так получается, когда хочешь подняться с низу. Особенно, опровергая или отбрасывая традиционные образы. Расплата, в некотором роде.

Королева (неожиданно взволнованно) . Тем не менее, это он всё спас. Он вам позволил продолжать ваши церемонии.

Епископ (вызывающе) . О том, чтобы быть свободными, мадам, мы уже больше не мечтаем. Меня стесняет моя мантия, я путаюсь в ней. Скоро надо будет действовать.

Королева (презрительно) . Действовать? Вам? Вы хотите сказать, что вы собираетесь лишить нас наших полномочий?

Судья. Ведь необходимо, чтобы мы исполняли свои должности?

Королева. Должности! Вы хотите его убить, уничтожить, занять его место! Должности! Должности!

Епископ. Когда-нибудь – когда-нибудь или где-нибудь! – возможно, будут существовать высокие должностные лица, обладающие абсолютной властью и одетые в настоящее облачение…

Королева (очень сердито) . Настоящее! А это? Которое покрывает и украшает вас – из моих шкафов, оно ненастоящее? Ненастоящее! Ненастоящее!

Епископ (указывая на горностай, украшающий мантию Судьи, шелк своего платья и т. д.) . Кроличий мех, сатин, машинные кружева… вы думаете, мы собираемся удовлетворяться подделкой всю нашу жизнь?

Королева (возмущенно) . Но сегодня утром… (Ее речь прерывается. Медленно, униженно входит Шеф Полиции.) Жорж, остерегайся их!

Шеф Полиции (пробуя улыбнуться) . Я думаю, что… победа… мы победили… Я могу присесть? (Он садится. Оглядывает всех с вопросительным выражением.)

Посланник (иронично) . Нет, еще никто не пришел. Еще никто не ощутил потребности воплотиться в ваш чарующий образ.

Шеф Полиции. Проекты, которые вы мне предложили, малоэффективны. (Королеве.) Ничего? Никого?

Королева (очень нежно, как будто утешая ребенка) . Никого. Однако, ставни снова закрыты, мужчины должны прийти. Мой механизм на месте, и мы будем предупреждены звонком.

Посланник (Шефу Полиции) . Сегодня утром вам не понравился мой проект. Так вот, ваш собственный образ, который преследует вас самих, должен неотступно преследовать и людей.

Шеф Полиции. Не эффективно.

Посланник (показывая снимок) . Красный плащ палача и топор. Я предлагал красный бархат и стальной топор.

Королева (раздраженно) . Четырнадцатый салон, так называемый Салон Главных Экзекуций. Уже было.

Судья (любезно, Шефу Полиции) . Вас, однако, боятся.

Шеф Полиции. Я опасаюсь, что меня боятся, завидуют как мужчине, но… (ищет слова) не хватает какой-то детали: морщины, например, или завитка волос… или сигары… или кнута. Последний проект образа, который был мне представлен… вряд ли я осмелюсь рассказать вам о нем.

Судья. Это… очень смело?

Шеф Полиции. Очень. Слишком. Я никогда не посмел бы вам его рассказать. (Неожиданно принимает решительный вид.) Месье, я доверяю вашему здравому смыслу и вашей преданности. Кроме того, я хочу вести борьбу посредством смелых идей тоже. Итак: мне посоветовали показаться в форме гигантского фаллоса, размером в человеческий рост. (Три Фигуры и Королева ошеломлены.)

Королева. Жорж! Ты?

Шеф Полиции. Если я должен символизировать нацию, твой бордель…

Посланник (Королеве) . Оставьте, мадам. Это дух эпохи.

Судья. Фаллос? Размером? Вы хотите сказать: громадный.

Шеф Полиции. В мой рост.

Судья. Но это очень сложно осуществить.

Посланник. Не так сложно. Новые технологии, наша каучуковая индустрия делает прекрасные разработки. Нет, меня беспокоит не это, а другое… (Поворачиваясь к Епископу.) …Что об этом думает Церковь?

Епископ (поразмыслив, пожимает плечами) . Сегодня вечером не может быть вынесено окончательное решение. Разумеется, идея дерзкая, (Шефу Полиции.) но если ваше положение столь отчаянно, мы должны изучить вопрос. Так как это будет опасное изображение, и если вы должны придать себе эту форму, потомки…

Шеф Полиции (мягко) . Вы хотите видеть макет?

Судья (Шефу Полиции) . Вы не правы, проявляя нетерпение. Мы ждали две тысячи лет, чтобы подготовить наших персонажей. Надейтесь…

Генерал (перебивая) . Слава достигается в борьбе. У вас нет в достаточном количестве солнц Аустерлица. Боритесь или садитесь и ждите положенные две тысячи лет. (Все смеются.)

Королева (горячо) . Вы смеетесь над его горем. Это я вас назначила! Я, которая извлекла вас из комнат своего борделя и призвала служить моей славе. И вы согласились мне служить. (Тишина.)

Епископ (решительно) . Возникает очень серьезный вопрос: вы используете нашу игру, или… (показывает на две другие Фигуры.) …мы играем, чтобы вам услужить?

Королева (внезапно гневно) . Марионетки, которые без своего кроличьего меха ничего не могут, вас заставили танцевать голым – как говорится, с содранной шкурой! На публичных площадях Толедо и Севильи! И вы танцевали! Под цокот кастаньет! Ваши условия, Монсеньор?

Епископ. Тогда надо было танцевать. А что касается кроличьего меха, если он – то, чем должен быть: священный образ горностая, то он обладает неоспоримой властью.

Шеф Полиции. На определенный момент.

Епископ (горячо) . Точно. Пока мы находились в комнатах борделя, мы принадлежали собственной фантазии: выставленные напоказ, поименованные, обнародованные, мы соединились с людьми, с вами, и вынуждены продолжать эту авантюру согласно законам видимости.

Шеф Полиции. Вы ничего не можете. Я один…

Епископ. Итак, мы вернемся в свои комнаты продолжать поиск абсолютного достоинства. Нам было там хорошо, и именно вы заставили нас выйти оттуда. Наше положение было прекрасным. Обстановка полного отдыха: в мире и неге, за мягкими портьерами, под покровом женского внимания, под покровительством полиции, которая покрывает бордели, мы могли быть генералом, судьей, епископом – до полного совершенства – и наслаждаться этим. Из такого восхитительного и безбедного существования вы нас грубо вырвали.

Генерал (перебивая Епископа) . Мои брюки! Когда я натягиваю мои брюки, какое это счастье! Теперь я сплю в моих генеральских брюках, я ем в них, я вальсирую – когда я вальсирую! – в моих брюках, я живу в моих генеральских брюках. Я – генерал, как он епископ.