Александр Кургатников - Практически счастливый человек

П е т р (прислушивается) . Беседует с Гараевой. Как же раскодировать мужика? Хоть какую-нибудь зацепочку, а?

Л а д а (энергично) . Со мной последнее время что-то сотворилось. Вот как объяснить? Ну, как будто вчера только была на июльском пляже. А сегодня он — ноябрьский. Я как-то зашла в ноябре — прямо сердце упало… Топчаны ломаные, палки металлические, от зонтов которые. И ни одного живого человечка. Смотрите. Был СЕРП — и нету. И солистки Лады Гараевой — нету. И все в одну секунду. Голосишко у меня был не ах, а народу нравилось, даже фанаты были… И на чем все порушилось? На слове «профес-сионально». Как начали: «надо работать профессионально», «выйдем на профессиональный уровень»… (Махнула рукой.)

Кофе давно готов. Но ни он, ни она не прикасаются к чашкам.

Да мне и в детсаду не тошно — не думайте. Малышня, психологию их наблюдать… Это вы сказали Шмелю насчет Катьки и Мишки?

П о ч т и м о л о д о й ч е л о в е к. А что — зря?

Л а д а. Нет. По крайней мере, все стало ясно. Я знаю, нельзя тратить счастливое биополе на кого попало… Вы помогаете только тем, кому действительно плохо, под завязку. Мой случай. Поможете?

П о ч т и м о л о д о й ч е л о в е к. Помогу. Обещал и помогу.

Лютня-гитара звучит по-прежнему. Ребята по-прежнему на тех же местах.

Я вас люблю — и потому могу помочь.

Л а д а. Кого — вас? Нас всех? Или меня лично?

П о ч т и м о л о д о й ч е л о в е к. Вас — лично… Хотите, посажу в кабину, и мы уедем? Совсем другой город, все новое? И все начнется по-новому. Представляете? (Взял ее руку.)

Л а д а. Как просто: садишься в кабину — и другая жизнь. Значит, все зависит только от меня самой? Ни от Шмеля, ни от Лиотта, ни от… Это здорово! Я видела в кино такой город: поле, по нему тысячи одинаковых пятиэтажек — стоят себе кубики, как игрушечные. Мне понравилось. Людей полно, приехал ты, уехал — никто пристально не наблюдает, у всех свои дела… Увезете меня в такой город?

П о ч т и м о л о д о й ч е л о в е к. Увезу вас в такой город.

Л а д а. Трудно сразу решиться — столько связывает. Но как-то легче на душе: все-таки вариант, запасная дверь. В любой момент?

П о ч т и м о л о д о й ч е л о в е к. В любой момент…

Л а д а. Запишите мой телефон…

Появилась Л и з а со свечкой.

П е т р. Калитина подсоединилась. А он куда-то ускакал. С восторженным писком: «Ах, что я вам сейчас принесу!» Гад. Слушай, есть же телефон, — во бестолочь. (Потащил Левку в эркер.) Сейчас все выясним!

В эркере — мрачный М а к с. Петр выдвинул телефон.

Вот он, родной. Отловим Боруха, он знает, чья дача. А может, и этого знает. Але, але… Все. Оборвалась линия. Остается перекрыть кислород и… Действительно, необитаемый остров! Слушайте, а если… (Шепчет.) Решение?

Бегут в центральную комнату, хватают шапки.

Сразу станет ясно, кто он и что. Железная улика, точно!

Л е в к а. Братцы, часы стали. Два ночи. А они молчат!

Все трое невольно замерли.

Л и з а (яростно ходит взад-вперед) . …Он — художник, знаменитый. Ясно? Оглянись, это его работы, это по-настоящему большое искусство! Работал, не щадя себя, переутомление, срыв. У нас дома рассказывали его историю, понимаешь?.. Врачи посоветовали сделать перерывку: уйти на физический труд — покопать землю, покрутить баранку… Ты, Гараева, с ним просто несочетаема, с разных планет. А мы — с одной. Планета — творчество… У нас с ним — больше ничего нет. И я помогу ему вернуться в творчество, преодолеть недуг. Мне надоело тратить силы на бездарей, я хочу помочь подлинному таланту… Оставляю тебе товарища Шмелева, дарю. Вам как — в сумку возьмете или завернуть?

В центральную комнату вернулись ребята, страшно озабоченные, переговариваются шепотом:

— Я ж говорил — за этот крючок мы его и вытянем.

— Сразу брякнем: дескать, никакой машины нет?

— Ты сошел с ума, юрист. Сначала невинно так… А потом — как вдарим.

Вытаскивают что-то из кучи тряпья, примеривают.

Л и з а. Мы договорились с ним еще во время танцев, что уедем. Он отвезет меня домой, и мы будем встречаться. Ах, с каким удовольствием я всем им брошу через минуту: «Будьте здоровы, но — не до новых встреч!»

Л а д а (прислушивается) . Что-то затевают, слышишь?

Л и з а. Меня это уже не касается…

П о ч т и м о л о д о й ч е л о в е к (появился, в руке охапка веток, возбужден необычайно) . Тополь бальзаминовый! Самый живучий на свете! Это о нем: и воткнул он посох в землю, и посох зазеленел. Вез трое суток — цел!

Л и з а (нетерпеливо) . Вручите Гараевой.

П о ч т и м о л о д о й ч е л о в е к. Я разделю пополам.

Л и з а (взяла его за руку) . Нам с вам пора! Идемте!

Сверху летит Э л я. Зацепилась за Почти молодого человека.

Э л я. Бей мельче — собирать легче! Я, главное, лечу и думаю — что думаю, уже не помню. И фломастеры в руке! (Держит Почти молодого человека в объятиях.)

Лиза вдруг неуверенно, как слепая, спустилась вниз. Присела, что-то ищет…

А у вас, между прочим, все еще ринит. (Посопела носом.) А вы шиацу пробовали? Вот смотрите — по трем точкам. (Овладевает его носом.) И так три раза в день, осознали? (Вытащила из-под мышки фломастеры.) Эти фломастеры, умоляю, мне — сувенир на всю жизнь. Забираю, да? (Целует ошеломленного Почти молодого человека.) Как нос?

П о ч т и м о л о д о й ч е л о в е к (озадаченно) . Вроде легче…

Э л я (строго) . Не вроде, а точно.

Макс, Левка и Петр заняли позиции боевой готовности. Свет неверный, колеблющийся, но все-таки странными, какими-то искаженными кажутся их лица. Надели маски?

Л и з а (бормочет) . По звуку — где-то тут… Налетела эта, толкнула — и все… (Отчаянно.) Так и знала, что это случится!.. (Надела очки, они ей очень не идут.)

Лада сбросила сапожки, помогает искать… Почти молодой человек сунул ветки Эле, тоже смотрит…

(Резко.) Отойдите! Наступите — и конец.

Голос: «Алексей Борисыч! Есть разговор».

(Вдруг.) Не понимаете — что? Линза вылетела. Я с двенадцати лет ношу. Вот она знает, больше никто. У меня близорукость минус десять… Или вы об этом тоже проведали, как обо всем на свете?! Чем топтаться тут — идите к ним!..

Э л я (вдохновенно, всей этой кутерьмы не замечает) . Не фломастеры, а прямо шедевр! Опера и балет!

Эля стоит в сиянии свечей, высоко над всеми, в одной поднятой руке фломастеры, в другой — зеленые ветки… Мальчики в тех же позах:

— Товарищ хозяин!

— Мистер шофер!

— Гражданин экстрасенс!

— Добро пожаловать!

Он входит. В то же мгновение свет гаснет.

Учащенные дыхания. Возгласы: «Хаите! Никоаши!» — но все покрывается резким гитарным пассажем. Тишина. Вспыхивают свечки. В кресле сидит человек, квалифицированно прикрученный веревками.