Александр Строганов - Интерьеры

Пауза .

Тенина. Девственный Павел Анисимович? (Пауза) . Девственный, ты сказал? Да ты смеешься что ли надо мной?

Рабочая сцены подходит к Тениной и начинает переодевать ее в платье соответствующее интерьеру второму. Точнее в робу, такую же, что и у рабочих сцены, только более ветхую, всю в пятнах краски. Сцена предельно откровенная, что требуется для нижеследующего диалога. В какой — то момент к переодеванию Тениной подключаются, прервав свою трапезу, и мужчины рабочие сцены .

Павлуша (В растерянности) . Да как же… вы же только что… наследственность и прочее?

Тенина. А попадали тебе в руки, Павлуша, когда — нибудь, открытки непристойного содержания?

Пауза .

Павлуша. Не знаю что и ответить вам, Ольга Витальевна. На мой вкус, так все открытки непристойны по своему содержанию.

Тенина. Нет — нет, не уходи в слова, я имею в виду те самые, те открытки, с мужчинами и женщинами, которые…

Павлуша. Не нужно об этом.

Тенина. …которые.

Павлуша. Я не хотел бы об этом!

Тенина. Ты уже взрослый.

Павлуша. Но я же открылся вам! И не поленюсь повториться, в этой сфере я унаследовал от своих родственников… Я удивлен тому обстоятельству, что вообще каким — то невообразимым способом произведен на свет…

Тенина. Довольно молоть чепуху, Павлуша…

Павлуша. … и та неловкость с которой…

Тенина. Не играй со мной!

Павлуша. … да если бы мне и показали…

Тенина. Павел!

Павлуша. Да, я рассматривал их! (Закрывает лицо руками) . Да. да, да, я рассматривал их! (Пауза. Открывает лицо) . Но я ничего не понял.

Пауза .

Тенина. Да как же ты можешь?! Как можешь ты, в таком случае, подумывать о том, чтобы сделать снимок Павла Анисимовича, когда…

Павлуша. Я все понял! Вы хотите сказать, что это неизбежно?! Для вас! Для меня! Для нас с вами неизбежно?! (Пауза) . Но этого не может быть! (Пауза) . Это может быть, но не с нами! (Пауза) . Это может когда — нибудь случиться и с нами, да, мы можем оказаться там, но как вернуться оттуда? (Пауза) . Ведь эти мужчины и женщины, эти женщины и мужчины, они там навсегда! Навсегда! И Павел Анисимович…

Тенина. Он… он, Павлуша…он — это те открытки.

Павлуша снимает с себя пальто и накрывает им аппарат, накрывает аппарат и затыкает пальцами уши .

Тенина (Кричит) . Нет, нет, не затыкай уши! Ты должен знать все! Ты — моя надежда, а потому ты должен знать все!

Павлуша отнимает пальцы от ушей. На его глазах слезы .

Тенина. Знаешь, что он сказал мне однажды? Знаешь, что он сказал мне однажды, затащив в свою комнату?! Знаешь, что он сказал, затащив в свою комнату, где зеркала, зеркала, и еще зеркала и он, и еще темно, не совсем темно, но темнее чем обычно?! И он. И я. И мы в этих зеркалах смотрим в разные стороны, как будто каждого из нас много и каждый из нас нехорош собой, потому что каждый из нас стыдится, потому что каждый из нас знает, что произойдет через несколько минут, всего лишь через несколько минут?! Знаешь, что он сказал мне?!

Павлуша. Нет!

Тенина. Да!

Павлуша. Нет!

Тенина. Да! Да! (Пауза) . Он сказал мне, — «А вот теперь фантазируй! (Пауза) . А вот теперь фантазируй, и все твои фантазии станут реальностью!» (Пауза) . Понимаешь ты, Павлуша, что это значит для меня?! (Пауза) . Все! (Пауза) . Любая фантазия! (Пауза) . «Любая фантазия из тех, что приходит тебе в голову, когда ты одна, когда ты и не хочешь, чтобы они приходили тебе в голову! Особенно когда ты не хочешь, чтобы они приходили к тебе в голову!» (Пауза) . Сказал так! «И выйти из этой комнаты нельзя», — сказал. (Пауза) . «И ты не выйдешь из этой комнаты», — сказал он, — «Пока все — все не исполнится.» Сказал. (Пауза) . «И пока двери не откроются сами. (Пауза) . Вспомни все! — сказал, — И всех, кто был там, в твоих фантазиях! И ты встретишься с ними! Сейчас! (Пауза) . Безотлагательно! (Пауза) . Ты не готова к этому, тем лучше!» (Пауза) . Он сказал это так, что я услышала его. (Переходит на шепот) . И все, все, Павлуша, случилось так, как он сказал!

Павлуша. Нет!

Тенина. И фантазии явились. Это было так громко, так громко, никогда я не слышала таких громких звуков. Я думала, что у меня ушами хлынет кровь! Кровь должна была хлынуть, но ее все не было.

Павлуша. Нет!

Тенина. Я видела все. Мне хотелось закрыть глаза, но чьи — то руки, чьи — то влажные холодные пальцы держали мои веки, и веки дрожали, и это была боль, ни в какое сравнение не идущая с той болью, что я испытывала во всем теле!

Павлуша. Нет!

Тенина. И дыхание. Горячее дыхание. Как будто ко мне подносили газовые горелки. Я так думаю, что это и были газовые горелки. И по телу моему путешествовали голубоватые язычки пламени, оставляя за собой красные следы, багровые следы, и запах, запах, запах, как будто жарят рыбу. Почему рыбу? Но это был именно тот запах! «Не порви мне ремень, — шептал он где — то очень близко, — Смотри, не порви мне ремень, это память об армии, память об эскадрильи! Смотри, не порви мне ремень, животное!» Кто знает, наверное, в тот момент я и вправду была похожа на животное? Да, я была животным в тот момент.

Павлуша. Нет!

Тенина. Но потом кровь все же хлынула. Все стало покрываться кровью, от этого даже в комнате, как будто сделалось светлее. Не просто светлее, комната наполнилась ярким светом, как будто кто — то направил в окно прожектор. Вот именно, как будто прожектор, столько было крови. И тогда твой дядя, Павел Анисимович закричал. Он кричал громче всех. Он кричал от радости. Я никогда не видела человека, который бы так радовался виду крови. Он вытирал свои руки о трикотажные свои кальсоны и кричал. Твой дядя, Павел Анисимович.

Павлуша. Нет!

Тенина. Да!

Павлуша. Нет!

Обряд переодевания завершен. Без чувств Ольга Витальевна падает на пол. И Павлуша оседает на пол без чувств. Долгая пауза. Наконец, Ольга Витальевна собирается с силами, встает, подходит к столу с чайными принадлежностями, понемногу успокаивается, даже пытается улыбнуться Павлуше .

Павлуша. Боже мой! Бедная, бедная моя! (Пауза) . И после всего этого вы остались живы?! (Пауза) . Я бы умер, Ольга Витальевна, я бы, честное слово, умер.

Тенина (Очень спокойно) . А кто тебе сказал, что я не умерла?

Пауза .

Павлуша. Бедная, бедная Ольга Витальевна.

Тенина (Втайне любуясь произведенным эффектом) . Довольно, Павлуша, ты слишком впечатлителен. Довольно. Давай, расчехляй своих птичек…