Ашах Токаев - Женихи

Газак прислушивается к их словам.

Только она ведь еще в трауре.

Албег. Почему в трауре?

Елкан. Год назад погиб ее муж… Вера, поговорите с ней… Постарайтесь убедить ее вернуться к нам.

Вера. Мужчина лучше справится с таким поручением… Не поручить ли Газаку переговорить с ней?

Елкан. А сумеет ли Газак? Как ты думаешь сам, Газак?

Газак (с радостью). Попробую… Я думаю… сумею…

Вера. Вот и хорошо.

Гамбол. А про письмо-вызов забыл, Газак?

Газак. Нет, нет… Не забыл. Я уже начал его писать. Послушайте начало.

Гамбол. Валяй…

Караби. Мы слушаем, Газак, читай…

Газак (читает). «Эй вы, кичливые соседи… Мы слушали ваши петушиные речи…»

Караби. Хорошо начал. Но чуточку подсоли… побольше соли…

Сараби. Добавь и горчицы.

Гамбол. Да перца красного побольше.

Газак. Послушайте… будет и соль, и перец, и горчица.

Елкан. Читай дальше.

Газак (читает). «Вы на совещании хвастались, что у вас несметное количество голов скота, а пастбищ мало, жаловались вы. И оттого потребовали себе наше Широкое ущелье… Хотите занять… захватить его…»

Сараби. «А шиш не хотите?» — пиши…

Газак. Так и писать?

Тембол. Пиши, пиши.

Караби. И маслица добавь. Мол, шиш вам с маслом!..

Газак (пишет). «…шиш с маслом!»

Елкан. Постой, Газак, может, так не стоит?

Газак. Я уже написал.

Елкан. Вычеркни.

Сараби. Зачем вычеркивать? Это же… Что тебе, жалко, что ли?

Елкан. Ладно.

Газак. Слушайте дальше. (Читает.) «Вы хвастались перед начальством, что зальете всю нашу область молоком, завалите маслом… если вам дадут наше ущелье…»

Тембол. Как бы кишка у них не лопнула!

Газак. «Но вы, хвастуны, не на тех напали… Мы не испугались и не уступим вам… А за то, что вы перед начальством назвали нас лодырями, лентяями… что будто наши коровы хуже ваших, а наши овцы как кошки… пусть черные кошки поцарапают ваши хвастливые языки!..»

Караби. Молодец, Газак, это хорошо — с кошками. Пусть так и будет!

Газак. Не мешай, Караби.

Гамбол. Ты, Газак, о вызове не забудь.

Газак. Не забыл. Слушайте дальше. (Читает.) «Мы, животноводы из колхоза „Восход“, вызываем вас на социалистическое соревнование…»

Караби. Слишком сухие слова… Ты перцу, перцу добавь.

Вера. Не надо переперчивать.

Газак. Караби, ты все время мешаешь. Надо сроки соревнования установить. Четыре года…

Елкан. Постой, Газак. Четыре года?

Газак. Мало?

Елкан. Не мало, а много. Как ты считаешь, председатель? Не слишком ли много четыре года?

Албег. Это надо посмотреть, проверить, подсчитать. Трудно догнать их за короткий срок.

Караби. Подбросьте им нашего зоотехника, и мы быстро их догоним…

Албег. Впрочем… Впрочем, срок можно проставить при заключении договора.

Елкан. Верно. Заканчивай письмо, Газак.

Гамбол. Ты его так закончи: «Если вы согласны с нами соревноваться, то ждем ваших представителей послезавтра в три часа у висячего моста…»

Елкан. Ты, Газак, письмо отпечатай и сам передай в руки председателю Афаю и зоотехнику Мулдару.

Газак. Хорошо, Елкан. Все будет сделано.

Елкан. Не забудь и первое поручение. Уговори Заиру вернуться в наш колхоз.

Газак. Постараюсь, дядя Елкан.

Албег. А теперь… все по своим рабочим местам! Елкан, ты мне нужен. Зайдем в дом. Насчет косарей будет разговор.

Албег и Елкан входят в дом. Все расходятся. На сцене остается один Газак.

Газак (улыбаясь). Теперь у меня есть причина поговорить с Заирой.

Занавес

Вечер. Заходит солнце. Из глубины ущелья выходят Елкан, Албег и Абади. Они останавливаются у моста и слушают раздающуюся с горы песню.

Голос.

Албег. Как красиво поет!..

Абади. А какая чудесная песня! Будто само ущелье поет…

Елкан. Это песня о покровителе животного мира Фалваре. Давно ее народ сочинил, издревле поет.

Абади. Прямо соловей!

Елкан. Песне пастуха всегда подпевают птицы, шумные реки и грохочущие водопады…

Голос.

Песня эхом отдается по горам.

Елкан. Слышите, как вторят ему горы? Кажется, поет само ущелье. Не зря оно зовется поющим!..

Албег (восхищенно). Волшебный край! Не зря позарились на него наши соседи.

Голос.

Албег. Кто это так красиво поет? Не из наших ли он чабанов?

Абади. Да, из наших…

Елкан. Это голос Газака, того самого парня, который писал письмо-вызов соседям, один из лучших чабанов, бригадир…

Албег. Послать бы его учиться.

Елкан. Он учился в сельскохозяйственном институте, но случилась беда — отец его погиб в шахте. Мать осталась одна. Он вынужден был уйти со второго курса… Ни на какую другую работу не захотел…

Абади. Хороший знаток животных.

Голос.

Елкан. Два года назад он сменил меня… Эту песню я ему напевал… Мне самому трудно стало ходить по горам…

Албег. Не наговаривайте на себя… вы еще шибче меня ходите…

Елкан. Это ради тебя я пошел сегодня, чтобы показать тебе наши пастбища, наши луга… Большие возможности есть у нас для развития животноводства…

Абади. Но все запущено… луга годами не скашиваются, а кормов не хватало.

Елкан. Да, да… потребительское отношение прежнего руководства, их частая щедрость за счет колхоза привели нас к незавидному положению…

Абади. Елкан… смотри, какие-то женщины идут.

Албег. Что за женщины? Вечером да в черном?..

Елкан (приглядывается). А-а… Это Заира с золовкой… Сегодня годовщина гибели ее мужа…

Албег. Это та Заира, о которой говорили?

Елкан. Да. Она работала у нас зоотехником…

Абади. Она настоящая хозяйка… Вышла замуж и вот ушла от нас. Стала учительницей зоологии.