Владимир Сорокин - Капитал. Полное собрание пьес

Потом!

Король и Королева стоя мочатся на пол.

Гамлет

Нет.

Выбегает и оказывается точно в таком же помещении, но только маленьком и тесном.

Гамлет

Быть.

Горацио( вползает и со стоном замирает на полу )

Оооо…

Гамлет

Да.

Входит Джульетта.

Джульетта

Мой.

Гамлет

Нормально.

Джульетта

У меня.

Гамлет

Я?

Джульетта

Дарили.

Гамлет

Я.

Горацио

Боль.

Джульетта

Я.

Гамлет

Вы.

Джульетта

Я.

Горацио

Вы.

Входит голая Кормилица с батоном ржаного хлеба.

Кормилица( со смехом садится на пол )

Маманя.

Джульетта

Честные.

Гамлет

А?

Горацио( стонет )

Пять.

Кормилица

Маманя.

Джульетта

Я.

Горацио

Верить.

Гамлет( отряхивает свой костюм )

Я.

Джульетта( приподнимает платье и показывает ноги )

Смотрите!

Гамлет

Это.

Кормилица

Покажи.

Втискиваются Король и Королева в сильно изорванном платье, со следами царапин и кровоподтеков на лицах. За ними с трудом втискивается Тибальт с металлическим шаром в руках.

Тибальт( выпускает шар из рук, кричит )

Потом!

Король и Королева стоя мочатся.

Гамлет

Нет.

Белые предметы, занимающие большее пространство помещения, начинают двигаться и, как поршни, давят тесно стоящих между ними людей. Люди страшно кричат. Все погружается в темноту. Через некоторое время призрачный зеленоватый свет освещает сцену, на которой стоят семь больших и семь маленьких табуреток. На маленьких табуретках лежат пробка, пластырь, банка, выпрямитель спины, пластина, расширители век и ошейник. На больших табуретках — исковерканные, окровавленные тела бывших владельцев этих предметов. Над каждым телом парит, поворачиваясь, голографическое изображение соответствующего предмета с ярко очерченными контурными линиями.

Голос в репродукторе

Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Гамлете и Джульетте.

Владимир Сорокин

водевиль в пяти актах

действующие лица:

Маша Рубинштейн — еврейская беженка из Москвы 80-х; при случае делится на Машу-1 и Машу-2.

Гюнтер фон Небельдорф — сын своего отца.

Фабиан фон Небельдорф — оберфюрер СС, отец Гюнтера.

Роза Гальперина — следователь НКВД, мать Маши.

Марк — бывший психиатр.

Герд — секретарь Гюнтера.

Элисказес — слуга Гюнтера.

Повар-китаец.

Шофер автофургона.

Шесть существ неопределенного пола.

Сцена поделена на два пространства: яркий верх, темный низ. Вверху — сильно увеличенная картина в позолоченной раме: баварский натюрморт времени Октоберфеста — Вайссбир, Вайссвурст, Брецель на фоне Альп, Нойшванштайна, Озера и Голубого Неба. В натюрморте сидит Маша Рубинштейн-1. Она в кожаном комбинезоне, сапожках, на голове мужская баварская шляпа с кисточкой. Внизу, в темном пространстве,— Маша Рубинштейн-2. Она голая, с распущенными волосами.

Маша-1( вынимает из натюрморта «Вайссбир», бросает Маше-2 )

Маринка! Привет тебе, сумасшедший зайчик мой! Свалиться тебе со стула, если сразу не догадаешься кто тебе пишет! Ну? Ну?! Алешка на двоих? Дяденька, дай ус потрогать? Шеф, жми в Переделкино? Чернушка с пальчиком?! Свалилась, свалилась! Забыла Машеньку! Ну и сволочушка ты! Ну и скотинчик потненький! Ха-ха-ха!

Маша-2( ловит «Вайссбир», которое оказывается многогранным куском льда с нанесенным на одну из граней изображением Вайссбир. Ставит кусок рядом с собой изображением вниз, так что виден только лед )

Милая Марина, здравствуй. Вероятно, ты удивишься, получив это сумбурное письмо. Поверь, я испытываю сейчас острое чувство стыда за мое пятилетнее молчание, но умоляю понять меня и простить. Ангел мой, верю и надеюсь, что ты поймешь и простишь.

Маша-1( вынимает из картины «Альпы», бросает Маше-2 )

Рыбка, ты, наверно, дуешься на меня, ругаешь последними словами! Еще бы! Подруга в лагере, а эта сволочь Машка свалила за бугор, вместо того чтоб разделить, так сказать, участь! Да еще и молчала, как партизан на допросе! Ругай меня, котик! Я — свинья! Ой, но как я рада, что ты отпыхтела, что этот ебаный лагерь позади! Четыре года за вонючую горсть анаши! Когда узнала, я просто охуела! При Ельцине такого свинства не было бы: трахнул бы тебя следователь и отпустил с миром, как нас тогда в 18-м отделении, помнишь? Помнишь, как у Борьки пили потом на радостях? Как он нас трахал по очереди? А как подрались потом из-за маникюрного набора, а он нас примирил по-своему, по-мужски! Ха-ха-ха! Знаешь, киска, когда мне сказали, что его грохнули в Питере, я плакала. А потом пила за упокой Боренькиной души. Угадай, что? Правильно, рыбка! «Абсолют»!

Маша-2( поймав ледяную глыбу «Альпы», ставит на «Вайссбир», изображением вниз )

Марина, когда печальное известие о твоем аресте дошло до меня, сердце мое готово было разорваться на части. Я молилась и плакала, я роптала на Бога и проклинала наше тоталитарное государство, способное на четыре года лишить свободы прелестную женщину всего лишь за ее страсть к пыльце дикого растения, выросшего на свободных просторах Узбекистана.

Маша-1( вынимает «Вайссвурст», бросает Маше-2 )

Но все это муде, солнышко! Забудь прошлое, как страшный сон! Тебе сейчас 30, женщина в полном соку, у которой все впереди в буквальном и в переносном смысле! Что, не разучилась Маша шутить? Теперь о деле: в январе в Москву поедет один ублюдок. Он привезет тебе приглашение и поможет с визой. Если наши хуесосы тебя не выпустят, как опасную рецидивистку, эта же сволочь поможет тебе сделать фальшивый паспорт. Поедешь под фамилией Джугашвили или Шикльгрубер, какая разница! В общем, киса, бери ноги в руки, пудри мордочку, брей лобок — и к нам в Мюнхен! Пиво здесь отличное, мужики тоже ничего! Найдем тебе баварского буйвола с пивным брюхом и толстой мошной! Ах, солнышко, при моих нынешних возможностях мы с тобой горы свернем, перетрахаем пол-Германии, не будь я Машка Рубинштейн!

Маша-2( устанавливает «Вайссвурст» )

Радость моя, не думай о прошлом, или старайся не думать, не вспоминать. Твой возраст соответствует поре расцвета у женщин, так что у тебя есть все основания смотреть в будущее с Верой, Надеждой и Любовью. Со своей стороны, я приложу вес силы, чтобы Счастье перестало быть для тебя абстрактным понятием, и чтобы Радость и Покой вошли в твою душу. Один добродетельный и отзывчивый человек любезно согласился помочь тебе вырваться из тоталитарного ада. Надеюсь, что моя горячая молитва так же поспособствует этому нелегкому предприятию. Молись, Марина. С Божьей помощью ты в скором времени окажешься в благодатной Баварии, где измученная душа твоя найдет наконец Отдохновение. Мы будем гулять с тобой в Английском парке, поедем на чудесные озера. Я покажу тебе Старую Пинакотеку и дом, где Томас Манн писал твой любимый роман.