Александр Мишарин - Серебряная свадьба

Г е д р о й ц быстро ввозит с т а р и к а.

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. Назад! Прекрати! Не мешай ему! У него все будет в порядке!

Я к у н и н а (упала в кресло) . Вы же сами говорили… Говорили?

Г е д р о й ц. Ну а кто думает сейчас, что это не опасно? Он? Я? Конечно — это непредсказуемо. Для нас, кстати, тоже…

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч (весь внимание) . Ларс тоже сказал это — «непредсказуемо»!

Я к у н и н а. Я сейчас отключу напряжение… Я взорву эту дверь! (Неожиданно.) Чему вы так радуетесь?

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. Бог услышал меня — мой внук встает на мой путь! На путь отца — Глебушки!

Я к у н и н а (не сразу) . А как со мной? Зачем тогда все это было со мной?! (Настойчивее, вскочив с кресла.) Вы же сами говорили — «спаси мать — спасешь всю семью»?

Г е д р о й ц. Вас и воскресили! Чтобы Ларс… решился.

Я к у н и н а. Он — сам? Сам должен вернуть отца? (Смеется.) А на мне, значит… провели репетицию? Малый опыт?

Г е д р о й ц (торжественно) . Я шестьдесят один год при науке! Дочери мои устроены… Жену я похоронил три года назад. (Замялся.) А внуки… Они еще так малы, что вряд ли будут скучать по деду! (Значительно.) Вы меня слышите, Ольга Артемьевна? Вы меня поняли?

Я к у н и н а (про себя) . Я сейчас… словно на электрическом стуле!

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч (взрываясь) . Да пойми ты… женщина! Ты можешь только родить человека! А возродить?! Никогда!

Я к у н и н а. Боже! Как же вы меня не любите, Дмитрий Михайлович! Не любили сына! Не любите Ларса! Вы только любите…

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. А за что их любить? Что они ничего! Ничего! Из моих же мыслей — не довели до конца! До ума… До результата! Мои дети, внуки! Вы! А я из-за этого должен жить… чуть ли не до ста лет! И нянькаться с ними, с вами?! Или еще лучше — просить: «Пожалуйста, помогите старику!» (На Гедройца.) Вот — единственный помощник! (Поднял трубку.) Ларс! Арсюша… (Нежно.) Мальчик мой…

Л а р с (по селектору) . Так… Дед! В гостиной оставайся один ты! Все пошло… Только уже по моему пути! По моей воле!

Я к у н и н а. Прекрати! Ты слышишь меня? Ты погибнешь!

Л а р с. Я повторяю — установка работает… Но я не перехожу к последующей фазе, которую не знает никто! Ни дед…

Входит Я н к о, она слышала конец разговора.

Я н к о. Арсений! Я прошу…

Л а р с. Вы еще при чем?

Я н к о. Дмитрия Михайловича… кажется, надо госпитализировать! (Берет старика за руку.)

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. Отойдите! Отпустите мою руку…

Л а р с (смеется) . Хитрости небось! Сейчас уже поздно!

Я н к о (серьезно) . На твоей совести, Арсений… может быть, жизнь деда!

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. Глупости! На его совести? Всё! Всё на моей совести! (В селектор.) Правильно, Ларс?

Л а р с (в делах) . Трудно возражать.

Я к у н и н а. Я никуда не отойду от Дмитрия Михайловича!

Я н к о (кричит) . Но вы что? Слепые? Просто посмотрите на него…

Л а р с. Уберите всех… (Кричит.) Всех!

Г е д р о й ц. У вас что-то не ладится?

Б а б а Ш у р а (входя) . Убрать? Уж не меня ли ты имел в виду? А?

Л а р с (в панике) . Какой-то сумасшедший дом! И там! И здесь… Все — не так! Непредсказуемо! Все — вслепую…

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч (решительно) . Гедройц! Взламывайте запасную дверь. Вы один знаете, где она…

Г е д р о й ц (бежит) . Я — уже там!

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. Он должен быть жив!

Г е д р о й ц. Естественно! (Исчезает.)

Л а р с. Вы, кажется, стараетесь мне помочь? Но я уже разобрался!

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. Не делай пока ничего — есть еще время! Тебе помогут!

Г о л о с Л а р с а (про себя) . Мне всегда помогали… Так крепко… Так безжалостно! (Кричит.) Нет! Теперь я хочу сам! Все — сам!

Я к у н и н а. Сам — погибнуть? Это ты можешь… Пожалуйста! Давай! Если только это твоя цель…

Б а б а Ш у р а (спокойно) . Ты не жалей нас, Арсений! Погибнешь ты? И мы все — тоже… Кому кого жалеть? Старичье! (Тише, но отчетливее.) Но отца-то твоего… Глеба! Кроме тебя… кто воскресит?

Л а р с (вдруг кричит) . Боже! Как все здесь разумно! Я разобрался… как далеко вы ушли! О-о-о… Дед!!! Ты… Ты… Что-то невероятное!

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч (быстро) . Знаю, знаю… Теперь главное — спокойствие. Что надо дальше — все объяснят… Только одно — предупреди нас!

Л а р с (хохочет счастливый) . А это еще зачем — предупреждать? Молебен, что ли, закажете?

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. И тогда уже — не миндальничай! До самого дна! До результата!

Я н к о (тихо) . А он… результат? Новая жизнь Глеба Дмитриевича?

Я к у н и н а (в сердцах) . Да кто же это может сейчас сказать?! Кто?!

Л а р с. Но процессы. Ускоряются?! Иван Иванович! Гедройц?!

Г о л о с Г е д р о й ц а. Спокойно, Арсений… Теперь чуть снимем давление… (Почти про себя.) А так все правильно…. Ольга Артемьевна! Александра Михайловна… Женщины! Уйдите!! Ну, вы, Янко! Уходите!

Я н к о (кричит) . Я должна быть рядом со стариком. У него же сейчас будет инсульт!

В руках у Янко появляется шприц.

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч (с прежней мужской силой) . Вон! Целительница! Из «Палаты № 6»!

Я н к о (резко повернувшись к нему) . Да… Наверно. Спасибо — за все! (Уходит.)

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч (снова приник к селектору) . Отвечайте! Есть признаки вероятности аннигиляционного взрыва?

Л а р с. Да… Кажется! И боюсь, что без него…

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. Гедройц! Но вы же знаете и другие возможности!

Г е д р о й ц. Если успею!

Я к у н и н а. Успей… Успейте! Иван! Иванович…

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. Попробуйте только сорваться во взрыв! Я вам уши отдеру…

Л а р с (лихорадочно) . Некому будет.

Б а б а Ш у р а (спокойно) . Некому будет драть! И некого будет наказывать…

Л а р с (в отчаянии) . Но взрыв-то здесь не может быть рассчитан!

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч (издевательски) . Дите неразумное! Тупица! По моей теории рассчитывают все взрывы… Во всем мире!

Л а р с. Но я же не проходил! Не знаю!

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч. А надо было слушать, что дед-то бормотал! Собственный дед! Не чужой!

Я к у н и н а (молчит) . Иван Иванович!..

Г е д р о й ц. Я занят… Сейчас! (Усмехается, но почти серьезно.) Столько лет быть при науке — и не оставить в ней следа? Это был бы — нонсенс! (Радостно.) Ага! Это уже другое дело… (Строго.) Мне нужно время!

Я к у н и н а (тихо, про себя) . А мне нужен… сын!

Д м и т р и й М и х а й л о в и ч (глухо) . Мне — тоже…

Полная тишина. Только глухое, хриплое, небезболезненное дыхание старика.

Б а б а Ш у р а (пытаясь хоть чем-то помочь брату) . Когда Глебушка учился ходить, он держал себя за уши… (Смеется.) Помнишь, Митенька?