Юлий Чепурин - Снега

Г л а ш а. Думал? Он — думал! (Смеется все громче и громче.)

М е ф о д ь е в. Да, конечно, дурак… Кому я нужен… израненный войной… заштопанный… Дурак.

Г л а ш а. Эх, Кузьма Илларионович! Почему жизнь такая несправедливая? Ну что бы вам об этом вчера сказать!.. А нынче — уж поздно… Сегодня ночью я Серафиму Фролову невенчаной женой стала…

М е ф о д ь е в. Глаша!

Г л а ш а. Правда это, Кузьма Илларионович… Ой, умереть бы скорей!

Слышна песня, которую поют девушки:

М е ф о д ь е в. Глаша, Глаша, огонек мой далекий, что же ты с собой сделала?

Доносится песня:

Опоздал, выходит. Под ноги смотрю, на землю больше…

Доносится песня:

Я ничего этого не слыхал. Поедешь в Ленинград.

Г л а ш а. Не надо!

М е ф о д ь е в. И знай: сердце мое всегда с тобой…

Г л а ш а. Не надо! (Убежала.)

От Матрены возвращается знакомая нам компания: А н д р е й, М и х а и л, А л е к с е й, М а т р е н а, В а р в а р а, Л и д и я. Поют, приплясывают.

М е ф о д ь е в (яростно) . Тунеядцы! Спекулянты! Лодыри! Трактористов не хватает, прицепщиков, городские комсомольцы-ремонтники и те в поле сейчас, а вы тут пьянствуете? Горланите! Все — в поле! Сейчас же! Иначе… к чертовой матери… в сельсовет… в милицию…

Входят Т е н ь г а е в и П о л е н ь к а.

Т е н ь г а е в. Здравствуйте, что здесь происходит?

А н д р е й. Чудовищное. Мы, оказывается, должны немедленно ехать на сев! Мы, не имеющие никакого отношения к колхозу, обязаны, видите ли… А председатель колхоза начал оскорблять, кричать, угрожать…

М и х а и л. А по селу гуляет гражданка американских Штатов…

Т е н ь г а е в. Ругаться и угрожать действительно некрасиво.

А н д р е й. Простите, а с кем имеем честь?

М а т р е н а. Так секретарь же нашего райкома, Афанасий Петрович Теньгаев.

А н д р е й. Прекрасно! Вот и примите меры к гражданину Мефодьеву.

Т е н ь г а е в. Уже и — гражданину?

М а т р е н а. Давно хочу спросить у вас, Афанасий Петрович. Фамилия ваша какая-то чудная. Из татар вы, что ли?

Т е н ь г а е в. Нет, почему ж! Русский. Из гурьевских рыбаков. Из-под Астрахани. (Андрею, Алексею, Михаилу, Лидии.) Тогда уж не посчитайте за труд, представьтесь и вы.

А н д р е й. Научный сотрудник зооветинститута Васильцов.

А л е к с е й. Шофер первого класса Васильцов, Алексей Егорович.

Т е н ь г а е в. Это ваша машина, Алексей Егорович, стоит у ворот?

А л е к с е й. Моя.

Т е н ь г а е в. А где врач, санитары?

Алексей молчит.

М и х а и л. Васильцов Михаил. Работник городского коммунального отдела. На спецработе.

Т е н ь г а е в. Не секрет — на какой?

М и х а и л. Почему секрет? По истреблению безнадзорных животных.

Т е н ь г а е в. «Истребитель», значит?

П о л е н ь к а. Их еще живодерами называют.

А н д р е й ( дает подзатыльник дочери) . А ты не лезь.

Л и д и я. Лидия Васильцова. Готовлюсь к поступлению в художественное училище.

П о л е н ь к а. Профессор с нее, голой, штуковины вылепляет.

А н д р е й. Пошла в избу!

Поленька убегает. Пауза.

Т е н ь г а е в (Алексею) . Как могла машина городской станции «Скорая помощь» очутиться за шестьдесят километров от больницы без врача, без санитаров? Ваши права! Я говорю — права!

А л е к с е й. Предъявляю только работникам милиции и сотрудникам ГАИ.

Т е н ь г а е в. Смелый.

М а т р е н а. В дом приглашаем, Афанасий Петрович. Угощение деревенское, уж извините.

Т е н ь г а е в. Спасибо, Матрена Семеновна. Я сыт.

Все, кроме Мефодьева и Теньгаева, уходят.

Поднаторел народ — на бога не возьмешь. Хотел тебя, чудило, выручить. Чем они тебя так разъярили?

М е ф о д ь е в. Сам видишь: утро-то какое, солнце какое. Сеять мы нынче начали. Городские комсомольцы и те в поле сейчас. Им бы, этим молодым Васильцовым, там, в поле, быть, потомственные хлеборобы, мировые же механизаторы, а они что? Пьянствуют, песни горланят. Рвачи проклятые.

Т е н ь г а е в. А городские Васильцовы-то при чем?

М е ф о д ь е в. Верно, ни при чем. Довели, черти.

Т е н ь г а е в. Черти, дьяволы, а все — человеки… Вот и пришлось бросить все и ехать к тебе. Что у тебя тут происходит? Ты смотри, сколько жалоб вдруг от колхозников посыпалось. (Достает довольно объемистую пачку.)

М е ф о д ь е в. И все — на меня?

Т е н ь г а е в. Есть и благодарности. За то, что за четыре года колхоз поставил на ноги, из гроба его поднял.

М е ф о д ь е в. Может, поэтому и корреспондент в Сухой Лог из Москвы прискакал?

Т е н ь г а е в. Корреспонденты, брат, народ нам не подвластный. У него свои заботы, у меня — свои. Был он у меня вчера.

М е ф о д ь е в. Ты жалобы читай.

Т е н ь г а е в. Погоди. Дай хоть закурить. Думаешь, так это просто — к другу с миссией следователя приезжать?

М е ф о д ь е в. Следователя?..

Т е н ь г а е в. Что ты мне подсовываешь? Я же бросил… (Бросает папиросу.) Хорошо у вас дышится… (Пауза) . Как с личной жизнью?

М е ф о д ь е в. Живем-бредем, нога за ногу не задеваем. Не юли, Афанасий. На что жалуются мужики?

Т е н ь г а е в. И бабы — тоже. Говорят, какие бабы у нас в Сухом Логу, а наш Кузьма Илларионович до сих пор подругу жизни не присмотрел. Или как — может, запоздала эта жалоба?

Мефодьев молчит.

Ну, ладно, начнем, пожалуй. Видишь, прямо из «Евгения Онегина» начал. (Просматривает жалобы.) Гостиницу зачем-то хочешь строить при дороге для проезжающих шоферов. Новый клуб… Пишут — замахнулся не по средствам. Ну, это еще куда ни шло. А вот что ты затеваешь тут с этими приезжими комсомольцами? Жалуются, уговариваешь их в колхоз вступить, начал для них новые дома строить. Это правда? Строишь?

М е ф о д ь е в. Строю.

Т е н ь г а е в. Сколько?

М е ф о д ь е в. Пока три.

Т е н ь г а е в. Итак, колхозники, коренные жители, пусть живут в старых своих домах, а городские гастролеры, только что приехавшие в Сухой Лог…

М е ф о д ь е в. Эти «гастролеры» оставили в городе современные квартиры. Они не будут жить в условиях, в которых живут здешние люди.

Т е н ь г а е в. А ты хоть один из этих новых домов своим колхозникам предложил?

М е ф о д ь е в. Предлагал. Многим. И первым — Васильцовым.

Т е н ь г а е в. И что же?

М е ф о д ь е в. Отказались. Наотрез.

Т е н ь г а е в. Причина?

М е ф о д ь е в. Привыкли к своему старому дому, к крыльцу, к конюшне, к хлеву, к палисаднику, к домовому, который в бане живет, к сверчку под печкой.