Александр Шагинян - Право на жизнь

А с я (замечает Лину) . Здравствуйте. (Хромову.) Наш разговор не займет много времени!

Л и н а. Не буду мешать вам. Извините. (Берет свой чемодан, уходит в другую комнату.)

Жигунов и Хромов с облегчением вздыхают.

А с я. Что позволяют себе ваши офицеры! Кто дал право им так беспардонно вмешиваться в чужую жизнь?!

Х р о м о в. Произошло недоразумение, Ася…

А с я. Мало того, что Кима оскорбили!..

Ж и г у н о в. Тише, пожалуйста.

А с я. Так его еще и упекли на гауптвахту!

Х р о м о в. Гатчиков находится там же.

А с я. Он это заслужил! Но Воронцов за что?!

Жигунов и Хромов нервно оглядываются на дверь, за которой скрылась Лина.

Х р о м о в. Я думаю, что нам лучше поговорить на свежем воздухе.

Ж и г у н о в. Да, такой прекрасный вечер!

А с я. Ким не виноват, это я тянула с замужеством! (Пауза.) Почему вы молчите? Не верите в наши отношения? Так вот, я люблю его, понимаете, люблю! И Ким меня любит!

Ж и г у н о в. Я больше не могу, Саша. Скажи ты.

А с я. Как только Ким вернется из похода, мы тут же подадим заявление в загс!..

Из комнаты выглядывает нарядная Л и н а.

Л и н а. Простите. (Хромову.) Еще не пришел?

Х р о м о в (поспешно) . Нет! Но как только он объявится, мы вас позовем. Правда, Валентин Сергеевич?

Ж и г у н о в. Конечно, позовем!

А с я. Я требую, чтобы вы сейчас же приказали освободить его! Слышите?

Л и н а (по-женски корпоративно) . Просите настойчивей. Валентин Сергеевич сегодня добрый, как Дед Мороз.

Жигунов стонет.

Х р о м о в. Ситуация…

Л и н а. Валентин Сергеевич, у вас не хватит мужества отказать в просьбе такой красивой женщине!

Ж и г у н о в (резко) . А вы знаете, о чем просит эта красивая женщина?

Х р о м о в (останавливает) . Валя…

Л и н а (кокетливо) . Конечно. Она наверняка просит за любимого человека!

Ж и г у н о в. Ну, лейтенант!.. Подсунул военкомат подарок!..

Раздается звонок в дверь.

Л и н а. Это он!.. Я спрячусь, Александр Иванович, ладно? Сюрприз так сюрприз!.. (Убегает в другую комнату.)

Появляется В о р о н ц о в.

В о р о н ц о в. Товарищ командир, лейтенант Воронцов прибыл по вашему… (замечает Асю) приказанию…

Х р о м о в (сочувственно) . Не хотел бы я очутиться на вашем месте, Воронцов.

А с я. Я повторяю — Ким не виноват! Это Гатчиков все затеял!

В о р о н ц о в. Ася, не надо. Мы сами разберемся с Гатчиковым.

Х р о м о в (ежится) . Ох, что будет!..

А с я. Ошибаетесь, ничего не будет и быть не должно! (Подходит к Воронцову, целует его, берет под руку.) Ким, ты просил, чтобы я стала твоей женой. Я согласна, заявляю это при всех…

Х р о м о в (волнуясь) . Отойдите от него, сейчас же!..

Тихо открывается дверь комнаты, на пороге стоит Л и н а.

Пауза.

А с я. В чем дело?

Л и н а. Я все слышала, Ким.

А с я. Кто эта женщина?

В о р о н ц о в (смешавшись) . Как бы тебе объяснить…

А с я (не сразу) . Значит, вы Лина…

Л и н а. Лионелла. Что же теперь нам делать?

Пауза.

Ж и г у н о в (неловко) . Ну, я пошел.

Х р о м о в (поспешно) . Я провожу вас, командир.

В о р о н ц о в. Я просил бы вас остаться.

Х р о м о в. Нет, Воронцов, мы с командиром здесь права голоса не имеем. Разбирайтесь сами.

Ж и г у н о в. Ася, вы с нами?

А с я. Идите, я догоню.

Оглядываясь, Жигунов и Хромов уходят.

Пауза.

Л и н а. Мне Ким писал о вас, ставил в пример. А вы оказались просто цепкой женщиной.

В о р о н ц о в. Лина!..

Л и н а. Дурачок, ты должен знать, что добродетель женщины — это просто привычка к спокойной жизни, и не более того!

В о р о н ц о в. Не будь хуже, чем есть на самом деле!

Л и н а (Асе). Вам сколько лет?

Ася молчит.

Под тридцать. Подумайте, что будет через пятнадцать лет. Вы станете пожилой женщиной, а Ким только превратится в настоящего мужчину.

В о р о н ц о в. Прошу тебя вести себя достойно, слышишь?! Я люблю Асю!

Ася молчит.

Л и н а. Ты это себе просто внушил! Жил один, вдалеке от дома, меня не было, и захотелось иметь кого-нибудь рядом с собой. Вот и объяснение твоего чувства к этой женщине!

Ася молчит.

Но теперь я приехала, все станет на свои законные места!

А с я. Мне стыдно, что я оказалась в подобной ситуации… Но я задержалась лишь для того, чтобы ты знал, Ким… Что бы вы ни решили с Линой, я всегда буду с благодарностью вспоминать время, проведенное с тобой. (Кивнув, быстро уходит.)

Л и н а. Ничего не скажешь — ход!

В о р о н ц о в. Не подозревал, что в тебе столько злости.

Л и н а. Я защищаю свою семью!

В о р о н ц о в. Как все противно, стыдно!.. Ну зачем, зачем ты приехала?! Занималась бы в Москве своим каратэ, писала бы кандидатскую, вышла бы замуж!..

Л и н а. Мне не хватает тебя, Ким.

В о р о н ц о в. Ты первой предала нашу так называемую любовь, отказавшись ехать сюда!

Л и н а. Не верила, что ты можешь все бросить и уехать.

В о р о н ц о в. Ты вообще плохо меня знаешь!

Л и н а. Может быть, хватит, Ким? Повалял дурака, пора и возвращаться на круги своя?

Воронцов молчит.

Если о себе не думаешь, так пожалей хотя бы своих стариков. Они же переживают, боятся за тебя.

В о р о н ц о в. Что ты имеешь в виду?

Л и н а. Перед отъездом я была в гостях у одного врача. Он объяснил мне, как ты должен себя вести и чем «заболеть», чтобы тебя комиссовали.

В о р о н ц о в. У меня стало туго с юмором, не понимаю таких шуток.

Л и н а. Есть еще вариант. Можно попросить папу, и он устроит тебе перевод в Москву.

В о р о н ц о в. Не говори ерунды!

Л и н а. Хорошо, Ким. Все будет так, как ты решишь… Хотя бы поцеловал меня…

В о р о н ц о в. В той моей прошлой жизни ты программировала меня и мое место в доме. Но теперь я высвободился и рад этому!

Л и н а. Ты же лейтенант, не маршал. Тебе и тут приказывают.

В о р о н ц о в. Приказывают, не унижая моего достоинства!

Л и н а. Ну что с тобой, Ким, я же шучу… (Прижимается к нему.)

В о р о н ц о в (тихо). Лина…

Л и н а (не сразу) . За те шесть месяцев, что мы прожили вдали друг от друга, я очень многое поняла, Ким… Поняла, что подменить мужа, семью, детей не может ни кандидатская, ни не любимое тобою каратэ. Все оказалось шелухой. Блестящей, но шелухой. Истина в другом… Теперь мне хочется быть просто твоей женой. Провожать тебя по утрам на работу, гладить твои рубашки, жарить картошку… Поверь, Ким, я так по тебе тосковала!.. Как будто из меня что-то вынули и я хожу пустая…

В о р о н ц о в. Не знаю, что сказать тебе, Лина…

Л и н а. У нас будут дети, Ким. Я даже придумала, как мы их назовем: Наташа и Сережа. Нравится?

В о р о н ц о в. Редкие имена.

Л и н а. Мы их назовем так, как ты захочешь.

В о р о н ц о в. Мне мучителен этот разговор.

Л и н а (жалко улыбаясь) . Я должна собрать вещи и уехать обратно, да?