Жюль Ромэн - Амедей, или Господа в ряд

Амедей

Строй клиентов:

Первый клиент, второй клиент, третий клиент, четвертый клиент, пятый клиент, шестой клиент.

Хозяин

Леон

Галантный господин

Прохожий

Старик

Молодая дама

Салон для чистки обуви. Помещение представлено в длину. Слева — узкая дверь на улицу. Лицом к зрителям — шесть кресел в ряд. Справа — касса.

Хозяин, Амедей, Леон, галантный господин, молодая дама.

Хозяин стоит, облокотясь о кассу. Господин и дама сидят на двух крайних креслах. При поднятии занавеса им уже чистят обувь. Амедей — даме, Леон — господину. Слышен стук щеткой о ящик, что означает “Переменить ногу”.

Галантный господин, чистильщику, но так, чтобы слышала молодая дама. Вам не везет, мой друг.

Леон. А почему?

Галантный господин. Потому что я даю вам чистить противные мужские сапоги с противными мужскими ногами внутри…

Леон. Ах, так!

Смеется.

Галантный господин. Тогда как, должно быть, гораздо приятнее чистить хорошенькие женские башмачки, заключающие в себе хорошенькие женские ножки.

Леон. Ах, знаете, клиент всегда клиент, и ноги клиента всегда будут ноги клиента.

Галантный господин. А вот ваш товарищ, которому как раз выпала такая удача, как будто этого и не чувствует. Он и не подозревает, злодей, что иной дорого бы дал за то, чтобы быть на его месте. Вы только посмотрите на его мрачную физиономию!

Леон. Может быть, у товарища свои заботы.

Галантный господин. Стоять на коленях перед такой безукоризненной ножкой, перед такими восхитительными щиколотками… Ведь можно впасть в экстаз… и… и наделать глупостей. (Делает вид, что понижает голос). Знаете что, мой друг: если вы можете мне поручиться, что эта барышня бывает здесь каждое утро, я выучиваюсь чистильному делу и иду на любую низость перед вашим хозяином, чтобы он принял меня на службу.

Молодая дама, своему чистильщику, громко. Сегодня мне некогда, но завтра вы мне перемените шнурки, хорошо? Если я забуду, вы мне напомните.

Галантный господин, действительно понижая голос. Скажите, она всегда бывает в это время?

Леон. Да… как будто… Признаться, я не обращал внимания.

Молодая дама встала, заплатила у кассы, опустила в кружку на чай, подошла к двери.

Молодая дама, хозяину, который ее провожает. Ах, опять ливень! Пока я дойду до трамвая, я вся промокну.

Хозяин. У вас нет зонтика?

Галантный господин, срываясь с кресла. Если бы я осмелился предложить вам…

Леон, держа в руке платяную щетку. А брюки почистить?

Галантный господин. Ничего, ничего! (Молодой даме). Если бы я осмелился, у меня как раз отличный зонтик…

Молодая дама. Вы бы меня им ссудили? Мне, право, совестно…

Галантный господин. Я вас охотно им ссужу… Но так как и мне тоже придется защищаться от дождя, то не проще ли будет, если я его подержу и провожу вас до трамвая?

Раскрывает зонтик.

Молодая дама. Право, не стоило чистить обувь. Мы все равно перепачкаемся через три минуты.

Они выходят под зонтиком.

Хозяин, оба чистильщика.

Хозяин, глядя на улицу. Разумеется, это лучше, чем хорошая погода, но если хлещет чересчур, тоже плохо. Когда слишком много льет воды, не получается грязи; или же люди говорят, как эта дамочка, что не стоит и быть чистым.

Амедей. Особенно в наше время. Публика стала равнодушной к чистоте обуви.

Леон. Что касается меня, то я отлично ее понимаю. У людей есть дела поважнее. Будь я не чистильщик, чистильщики на мне бы не разжились.

Хозяин. Милейший, такие речи не делают вам чести.

Амедей. Да и то, так, как сейчас ведется дело, оно с таким же успехом могло бы и вовсе не вестись.

Хозяин. Тоже, сказали!

Амедей. Или, по-вашему, это работа, то, что мы здесь делаем? Требуется управиться с клиентом в две минуты, по минуте на каждую ногу. Так и быть, скажите, что вы стираете грязь, но не говорите, что вы чистите.

Хозяин. А что вы мне прикажете делать? Это беря-то с них по двадцать пять сантимов! У меня свои расходы.

Амедей. Лучше повысить цену вдвое и работать, как следует.

Хозяин. Никто не станет ходить. Дела и без того не блестящи! Но, во-первых, что вы называете работать, как следует? Я нахожу, что и так вполне хорошо.

Амедей. Что я называю работать, как следует… Знаете, хозяин, я не уверен, видели ли вы когда-нибудь пару вычищенных сапог. Я прошел выучку в Барселоне. Вот где бы вам посмотреть! (Он порывисто хватает ногу своего товарища и ставит ее на приступку). По-вашему, это вычищенный сапог? Посмотрите-ка сюда. Между верхом и подошвой тут у вас набилась старая грязь, которой по меньшей мере три месяца. А почему? Потому что вы стираете грязь щеткой, и таким образом она у вас забивается в щель, а ее надо удалять шнурком. (Леон смеется). Не всяким шнурком, разумеется. Плетеным шнурком, тоненьким. Вот смотрите! (Он проворно достает из кармана шнурок, завернутый в шелковую бумажку, и показывает, как надо делать). Вот так! Вот так!

Хозяин. Никто вам не мешает делать это и здесь.

Амедей. Извините. Здесь у меня на каждую ногу по минуте. (Усмехается). А о блеске обуви не будем и говорить. Только бы лоснилось чуть побольше, чем сажа в трубе, вы и довольны. Прошлись тряпкой по первой смазке, и кончено дело. Это удобно. Это смешно! Поймите же, что самая лучшая чистка — всего только грунтовка, и не что иное! Блеск наводится тряпкой, это, конечно, шелковой тряпкой! Но подготовляется кисточкой, хорошим жидким составом. Дайте мне время, и у меня носки сапог будут сиять, как автомобильные кузова.

Леон. Много ты от этого выиграешь!

Амедей. Вы когда-нибудь хотя бы слышали про “Соль-Кампеадор”?

Леон. Что это за штука?

Амедей, вынимая из другого кармана склянку. Вот что это за “штука”. Я ее получаю из Барселоны. Одна пересылка и пошлина обходятся мне в три франка.

Леон. Охота тебе таскать все это в карманах, раз ты этим не пользуешься!

Амедей. Не пользуюсь? Очень даже пользуюсь, только не здесь.

Хозяин. Что? Вы работаете у конкурента?

Амедей. У меня своя практика в городе, в свободные часы, в частных домах. Это мое право. В этом нет ничего некорректного. Есть еще люди, которые ценят мою работу.