Эдвард Радзинский - Пьесы

Михалева.«Атаманы», «платить за дружбу»… Ребята, а у вас воровской жаргон!.. Вы просто мафия. (Хохочет) Ох, мой атаман, я так представляю твою шайку: директор сауны, администратор концертного зала, директор магазина, завотделением больницы… Все на нужных местах — все свои люди… С такими…

Михалев.Да, чтобы не забыть — я не буду больше жить дома, переезжаю на дачу.

Михалева.Ох, как здорово! Значит, эта дура всерьез на тебя клюнула? Ты обещал ее взять в Японию?

Михалев.Ей даже не нужно было обещать. Она так ненавидит выродка, которого ты ласково именуешь «нашим сыночком Алешей»… Темп, темп, старушка… Я, кажется, вхожу в форму…

Михалева.Плохо, что ты решил обидеть нашего бедного сыночка!

Вбегает Сережа. В продолжение сцены Михалева, стоя в стороне, молча следит за происходящим.

Сережа ( бросаясь на Михалева). Вы… Вас… Вам…

Михалев ( легко уворачиваясь, хохочет). Вас или вам? Армянское радио спрашивает: почему «к вам» пишется отдельно, а «квас» вместе?.. Ха-ха-ха.

Сережа ( теряясь от бешенства). Я… Я… Я…

Михалев.Сынуля, ну что ты так странно бегаешь — вбок? Это напоминает игру в «казаки-разбойники».

Сережа.Я… вас! Я вас… задушу! (Бежит за ним)

Михалев.Чем? Ручонками слабыми? Вряд ли!..Темп! Темп! (Ускоряет бег) А может, лучше простыночкою?.. Простыночка, пожалуй, подойдет. Особенно, если мокрая! Ты ведь у нас мастер мочить простынки? Ты с этим в ладу?

Сережа падает на землю, закрыв лицо руками.

Михалева ( бросаясь к нему). Мальчик мой! Сереженька!

Михалев.Раньше хоть в сторону, но бегали! Ат еперь пляж какой-то, а не трусца!

Михалева.Зря ты его так! Ты будешь жалеть, Михалев!

Михалев.Я уже жалею. Гляжу на него и думаю, какой у нас мог быть сынуля! С таким же визгливым голоском, истерик, поливальная машина лагерных простынок!

Михалева.Ах, как ты будешь жалеть!

Михалев.Разве могут у нас быть секреты от нашего сыночка, а у него от нас?.. Поэтому я и рассказал тебе, раскрасавица Инга, его тайну. И потому я обязан тотчас рассказать и ему — нашу тайну… Сережа, сынуля, я хочу открыть тебе наш семейный секрет.

Михалева (кричит). Михалев!

Михалев (продолжая). Наш погибший зародыш, Алексей, был бы тебе братцем не только по духу…

Михалева.Не смей!

Михалев.Жаль, что он погиб в лоне раскрасавицы Инги! Но и в вечности — он объединяет наши семьи… Нас много чего объединяет! Например, твой отец… Ох, какой он весельчак, твой папаша! Не в пример тебе: кутил, портил девочек, ездил с тринадцати лет на «Волге». Хорошая у нас семейка? Папа — плэйбой… потом — дедушка с бабушкой, раки-отшельники… их внучок, у которого ненависть к дому так и брызжет на простынки, как фонтан! И наконец, я. Вы спросите: при чем тут я? Но я тоже принадлежу к нашей общей большой семье, потому что нас всех объединяет… что? Лоно красавицы Инги!

Михалева.Здорово ты разделался с нами. Прости, я тебя перебила: может, ты еще придумал, как доконать нашего сыночка?

Михалев.При чем тут он? Разве он знает нашу с тобой жизнь — всю эту кучу фирменного тряпья: все эти батники, джинсы, комбинезоны, майки с надписями. И из этой кучи торчат твои длинные прекрасные ноги.

Михалева.Браво!

Михалев.И стоило мне зазеваться, как в эту кучу тотчас кто-то заползал… (Сереже) Ах, как я тогда безумно любил и ревновал нашу маму, сынок. Ты должен все-все знать! Тогда я охромел, стараясь соответствовать на катке нашей фигуристке маме… А потом ковылял на костылях, пытаясь, как мог, уследить за нашей реактивной мамулей… Твой отец очень смешно прозвал меня тогда: «Н.Х.О.» — «неопознанный хромающий объект»… Ха-ха-ха! Неужели это был я? И это я безумно любил? (Михалевой)

Я часто думаю об этом по утрам, когда смотрю на твою вялую кожу, — и ясно, совсем ясно вижу, какая ты будешь старуха!!!

Михалева.Просто нет слов!! Сегодня один из самых удачных твоих дней… Только…

Михалев.Что?

Михалева.Тс-с! Побежали… Оставим на время нашего безутешного сыночка. И побежали! Побежали! Мы засиделись — трусца!

Бросается бежать. Михалев, смеясь, за ней.

Все-таки ты…

Михалев.Да, я молодец!

Михалева.Еще тот парень!

Михалев.Ты тоже, мать, здорово все придумала…

Михалева.Да, мы были пара хоть куда!.. И жаль, что ты не посоветовался со своей бывшей женой… и столько денег, усилий ухлопал сегодня на ветер.

Михалев.Не понял? ( Остановился.)

Михалева.Михалев, подлый, по-моему, ты забыл о трусце? А мы так здорово бежали… Какой по счету столбик мы миновали?

Михалев.Ну что?! Что ты еще придумала?

Михалева.Заволновался? (Смеется) Да, ты оказался не очень умный… Теперь постарайся понять: то, что тебя застукали в квартире с девицей Катей, — это самое удачное из всего, что могло произойти с тобой сейчас! Не понял? Если хочешь, это был тебе мой подарок! С барского плеча жены Инги… Опять не понял?

Михалев.Договаривай! Что еще придумала, тварь?

Михалева.Да, ты всегда был плебей — Н.Х.О., и тебе все нужно долго разъяснять — и словами!.. Н.Х.О., подлый, ты очень плохо сегодня бежишь… Итак, во-первых, ты недооценил старушку Ингу, ты сильно зарвался, когда задумал забросить эту экс-красавицу за шкаф! И оттого твоя Инга сама была вынуждена позаботиться о себе. И, следовательно, о тебе!.. Вот в этот момент внимание твоей женушки привлекли таинственные сукины дети, которые порой появляются перед нашей трусцой… Ну, выяснить, кто они, было очень легко — достаточно только на них взглянуть: они кричат своими сытыми рожами, машинами, костюмами… Это — зарвавшиеся торгаши… Я права? Теперь женушке Инге оставалось только понять одну странную закономерность: почему они всегда появлялись, когда мы бывали с тобой в компании знакомых из бывшего Ингиного «круга», как ты любил называть… Откуда в этих ворах такой интерес к родственникам сильных мира сего? Мы не тихо бежим? Я могу вообще прибавить?.. И тут я вспомнила, как ты сдавал на юге мой «мерседес»! И тогда меня осенило: ты сдавал напрокат моих знакомых, точнее, их фамилии, как когда-то мой «мерседес». Не слабо, да? Ах, Н.Х.О., ах, подлый! Ты, как всегда, греб деньги — из воздуха! Тебя знакомили с каким-нибудь проворовавшимся подлецом. И ты обещал — попросить за него… Далее ты называл некую фамилию и пояснял, что знаком накоротке и даже домами общаешься… А для доказательства приглашал посмотреть, как ты запросто бегаешь с близкими родственниками звучной фамилии… Для нормального человека — это ничего не означало!.. Но когда сукин сын висит над пропастью, он хватается и за соломинку… Так что их не надо было убеждать — они готовы были верить! И сами давали тебе деньги! И ты брал! И если вору удавалось выкрутиться — ты объяснял, что это сделал ты! Если его все-таки сажали — и объяснять было некому…