Эдвард Радзинский - Пьесы

Владик запирает.

(Берет гитару. Садится.) Мы молоды, в меру пьяны. Он, друг и любимая девушка. И он поет песню в честь друга Владика. (Наташе.) Можно? Наташа.Можно.

Стук в дверь.

Голос из-за двери.Эй, Евдокимов, куда вы исчезли?

Евдокимов.Мы не исчезли. Мы философствуем.

Второй голос.Эй, вы, философы у торшера! Отдайте гитару!

Евдокимов.Не отдадим. У вас магнитофон. Наташа (Владику). А у вас здесь очень много книг…

Евдокимов.Светские разговоры. Ну, вы! Кончайте стесняться. Давайте, знакомьтесь. (Представляет.) Наташа, лучшая девушка в СССР. Кроме того, она летает по воздуху.

Наташа.Хватит?

Евдокимов.Стюардесса на международных линиях.

Наташа.Ни на каких международных линиях я не летала. И вообще…

Евдокимов.Ну, ладно, ладно… Очень скромная. Завтра она полетит первый раз в Брюссель, между прочим. Вот так, друг Владюша. Мы с тобой поедем на «Альфу», а она полетит в Брюссель. Где справедливость?

Наташа.Всегда ты смеешься. Больше никогда тебе не буду ничего рассказывать!

Евдокимов.Ты молчи, скромная. Мы теперь будем встречать тебя в аэропорту. А то к ним пристают там разные пассажиры.

Наташа.Ой, какая чепуха… Откуда ты это взял?

Евдокимов.Как откуда? Я сам всегда пристаю. Ну давайте что-нибудь споем хором.

Голос из-за двери.Евдокимов, привет!

Евдокимов.Ура! Появился шумный Гальперин. Герой всех наших вечерин — Петр Семеныч Гальперин.

Голос.Евдокимов! Я только что прочел твою статью в «Вестнике». По-моему, это бред сивой кобылы.

Евдокимов.Уберите Гальперина!

Голос.Евдокимов! Я бы даже сказал, что это бред сиво-фиолетовой кобылы.

Хохот.

Евдокимов.Остроумные люди, однако, наши современники!

Голос.Слушай! Правда, ты привел какую-то потрясающую девушку?

Евдокимов.Привел.

Голос.Ну открой, дай посмотреть.

Евдокимов.Не дам.

Голос.Почему?

Евдокимов.Сглазишь.

Голос Феликса ( из-за двери). Отцы! Почему вы так уединились? Мы грустим о вас.

Голос Гальперина.Я Феликса с собой притащил.

Голос Феликса.Чувствую вашу радость при этом известии. Я мечтаю увидеть вашу девушку. Я стремлюсь к вам, как усталый путник стремится к живительному ручью.

Евдокимоввстает, открывает дверь. Входят Феликси Гальперин.

Гальперин (здороваясь с Наташей). Петя Гальперин. (Евдокимову.) Кое-что получается с проволочками. Нужно поболтать.

Феликс.Петя Гальперин, ты — Прометей. Ну не томись. Поздоровался с хозяевами и исчезай. Отпустите, пожалуйста, Прометея Гальперина на побывку на танцы. Там с ним пришла такая золотистая корреспондентка…

Гальперин (задумчиво). Странная вещь. Почему-то летом и весной появляется большое количество красивых девушек. А вот зимой совсем не так.

Феликс.Зимой у них спячка.

Гальперинуходит. Молчание.

(Евдокимову.) Что же ты не познакомишь меня с девушкой, отец?

Наташа.Не надо притворяться. Мы с тобой отлично знакомы, Феликс.

Феликс (почтиудивленно). Действительно… знакомы… Мы живем с Наташей в одном доме. Соседствуем, так сказать.

Наташа (тихо, отрывисто Евдокимову). Знаешь… это… он.

Евдокимов.Знаю.

Наташа (удивленно глядит на него). А ты… правда очень умный.

Феликс.С Новым годом! С новым счастьем! Как будто у кого-то старое счастье. (Усаживается.) Хорошо, что я к вам пришел в гости. Вот Владик не находит? Ну и не надо. Я все равно пришел… Можно мне немного с вами помыслить? Представляете, где-то там, в просторах Вселенной, вертится голубая планета Земля. И вот в одном из тысяч городов, на одной из миллионов улиц, в одном из миллиардов домов сидят грустные мальчики — мужчины и грустная девочка — женщина. И мыслят. Давайте, мальчики, помыслим.

Евдокимов.О чем же помыслим, Топтыгин?

Феликс.Несущественно. Теперь все время о чем-то мыслят. Как у Гоголя. Помните, у Чичикова был какой-то лакей. Он ужасно любил читать. Ему было абсолютно все равно, что читать. Ему нравился сам процесс чтения. Так вот, помыслим ради процесса, мальчики?.. А Евдокимов ужасно бесится, когда его называют мальчиком. Он в институте всегда прибавлял себе годы. Тяга к зрелости… Евдокимов, ты у нас старикан-старичище…

Владик.К чему вся эта болтовня?..

Феликс.Какой ты конкретный человек, Владик. Вот ты сидишь такой умный. Невероятно меня презирающий. Вечно невозмутимый. Оракул из почтового ящика…

А на самом деле ты очень прост. И вообще сентиментален. И твоя отроческая любовь к Г. О…

Евдокимов.Слушай, Топтыгин…

Феликс.Молчу. Кстати, ты тоже очень прост. Ты все время хочешь походить на Владика. Но у тебя это плохо получается… Эта голубая планета ужасно вертится. Не могу сосредоточиться. Трясет.

Наташа.Я никогда не думала, что ты станешь фигляром. ( Евдокимову.) Потанцуем.

Евдокимов.Сиди.

Феликс.Поймал!..

Евдокимов.Что?

Феликс… Мысль… Я просил Семенова разрешить мне вернуться в отдел.

Евдокимов.Дальше.

Феликс.Семенов сказал, что он не возражает. Он сказал, что я неплохой человек.

Владик.Неплохой человек — это еще не профессия.

Феликс.Ясно. Деловая часть закончена. Элик, сыграй что-нибудь.

Евдокимов.Нет.

Феликс.Зря. Я очень люблю, когда ты поешь… Предлагаю ( Евдокимову ) игру.

Евдокимов.Что же это за игра, Топтыгин?

Феликс.Народная игра. Собираются на голубой планете Земля двое. Чуть поддают и начинают говорить друг другу правду… А они пусть потанцуют.

Наташа.Я не хочу.

Евдокимов.Потанцуй.

Наташа.Потанцевать, да?

Феликс.Не волнуйтесь, Наташа. Мы мирные люди. Игра у нас будет совершенно мирная. Вы потанцуйте пока.

Владик усмехается, начинает танцевать с Наташей.

(Евдокимову.) А здорово ты ее подмял. Полная потеря индивидуальности. Каждая женщина — немного «душечка»… Итак, правда первая. Вы не возьмете меня обратно?

Евдокимов.Нет.

Феликс.Почему?

Евдокимов.Потому… что.

Феликс.Правда вторая. Ты можешь успокоиться. Она сама меня бросила. Для таких, как ты, это важно.

Евдокимов.Может, хватит, Топтыгин?

Феликс.Я не Топтыгин. Я животворный оптимист. Кстати, хотите узнать третью правду — как становятся животворными оптимистами?