Елена Радченко - Петербургская драматургия 2021

Офицер – Нет-нет-нет! (На сцену выходит офицер)

Есаул – Ваше благородие…

Офицер – Нет-нет-нет, это никуда не годиться!

Есаул – Как так, ваше благородие!

Офицер – Нет, есаул, ни в какие ворота!

Есаул – Да что ж, тогда? Ваше бродь, ведь завсегда Лодку играли, при отцех и дедях наших. Помните, ваше бродь, как за Дунаю ходили турку бить! И там, ей Бог, ей Бог, и тамочки, аккурат, на святки играли…

Офицер – Нет, тебе говорят. Понимаешь ты дурьей своей башкой, что сами его Превосходительство войсковой атаман с Петербургу будут-с! И его Преосвященство с клиром. А у вас тут «панихида» – тудыть-растудыть – святых выноси!

Есаул – А вот, ваше бродь, у нас еще «Ирода» игрывали… Аз есмь Ирод-царь тривеликий государь, пошлю своих войнов в вифлеемские страны бить в трубы, трубить в барабаны, избить младенцев сущих первенцев. Войны мои, войны, встаньте перед очами с окровавленными мечами!

Казаки – Ироде-царю, почто призываешь или что творить повелеваешь!

Есаул – Ступайте в Вифлеемские страны, бейте в трубы, трубите в барабаны, избейте младенцев, сущих первенцев!

Казаки – Идем и разобьем! (Запевают) Соловей, соловей, пташечка…

Офицер – Нет, нет, нет. И это никуда не годиться…

Есаул – Ваше бродь! А вот еще в старину про царя Соломона игрывали, мол, сошел Спаситель во ад, всех вывел, а Соломона – нет. Ты, дескать, Соломон премудрый и сам выйдешь…

Офицер – Нет-нет-нет… То есть – да! Да! Все это хорошо. Это все у вас славно получается…. И даже «Лодка», но тут надо что-то благородное (достает книгу), высокоторжественное. Вот что, есаул, горячку не пороть, а к утру разучить, чтоб от зубов отскакивало. Чтоб точь-в-точь, как вот у греков было. Смотри у меня! Понятен такой вопрос! Сдохни, а греческую трагедь осиль. Понял, – сами его Превосходительство войсковой атаман с Питеру!

Есаул – Осилим, ваше бродь…

Офицер – Только ты, дурья башка, на картинки не смотри, чтоб никаких там… – не коней купать! – чтоб всё по форме – сам его Преосвященство с клиром! Понятен такой вопрос!

Есаул (который играл атамана) и его «есаул» – казак Петров смотрят книгу:

– Со-фо-кОл…

Офицер – Софокл, орясина.

Петров – Ан-ти-го-нА…

Офицер – Антигона! Как тебе, Петров, перевести, чтоб ты понял: «Идущая против», По-нашему, значит, – Поперешная…

Есаул – А эта – измена…

Офицер – Да не «Измена», а «Исмена», что значит – «Проданная». Трагедия греческая. Словом, горячки не пороть, а чтоб после обедни прямо и показать…

Есаул – Не сумлевайтесь, ваше бродь… Всё, как есть, сыграем… Не такие сказки сказывали, не такие песни игрывали.

Офицер уходит.

Есаул – Трагедия греческая. Шо це таке… Ты, брат, с греками знаком?

Петров – Был у нас один в станице, в лавочке сидел… То ли иудей, говорят, то ли грек. Входишь к нему в лавочку – комедия, а выходишь – трагедия… (Выворачивает пустые карманы)

Есаул – Ладно, не замай! Пробьёмся! На турку ходили, на персов ходили, а уж с греками-то. Неси бутыль да сальца там, огурчиков… начнём читать трагедь. Смотри, тут у них война была…

Петров – С кем?

Есаул – С кем, с кем, видать с туркой! (Читают) Эй, вы, девки, бегите по хатам оболокитесь, как надо. А вы, хлопчики, шашки долой и по дедовым сундукам мечи пошукайте и к утру, чтоб слова списать, выучить и чтоб… смотри у меня!

Хор поет:

А-ой, наш Скобелев-генерал –

Победитель всем врагам.

Победитель всем врагам,

Слава донским казакам!

………………………….

То не пыль-кура курится,

Лес-дубравушка шумить.

Лес-дубравушка шумить, —

(Во время песнопений свет меняется и происходит поединок Этиокла с Полиником. Они погибают. Свет гаснет, зажигается снова и вот уже нет поверженных бойцов, а приближаются Антигона и Исмена)

Пролог

Антигона

(вызывая из дворца Исмену)

Сестра моя родимая, Исмена,

Сама ты знаешь: Боги до конца

Нас обрекли влачить грехи отцовы

И нет такого горя на земле

И нет такого горького бесчестья,

Что не испили мы – казалось нам…

Но нет, не все Эдиповы страданья

Еще отомщены, и царь Креонт

Издал указ. Его ты не слыхала?

Исмена

Нет, Антигона. Что же за указ?

С тех пор, как отступили аргивяне

А оба наши брата возле стен

Сразив друг друга в поединке, пали,

Я затворилась в комнате своей

Молитвой их усердно поминая…

Антигона

Я потому и вызвала тебя.

Там, во дворце, у стен повсюду уши…

Исмена

Ты вся дрожишь… скажи мне, что с тобой!

Антигона

Печальна весть. Он брата одного

Могиле отдал и велел оплакать…

Лишь Этиокла памятью почтил.

А Полиника тело бросил в поле

На растерзанье птицам и зверям!

Он запретил омыть им злые раны,

Прикрыть холстом и холм земли насыпать…

Он не велел рыдать о Полинике

Он запретил молитвы возносить!

Ослушников – велел побить камнями…

Теперь ты знаешь, и решай сама

Стоять за правду или кривдой жить.

Исмена

Твои слова – петлей стянули шею –

Мне не порвать её, ни развязать.

Антигона

Согласна разделить и труд и кару?

Исмена

Какую кару? Что ты говоришь?

Антигона

Отпеть и погрести немедля брата.

Исмена

Как, – хоронить запрету вопреки?

Антигона

Да. Это брат и мы теперь одни…

И долг пред братом выше запрещений…

Исмена

О дерзкая! А что же царь Креонт!

Антигона

Меня лишить он совести не может.

Исмена

Сестра, сестра! Припомни, как отец

Погиб без славы, презираем всеми;

Как, сам себя в раскаянье кляня,

Он глаз лишил, пронзив железом острым

А мать его, что стала волей рока

Его женой и матерью для нас –

Повесилась… И оба наши брата,

Сразив друг друга, в поле полегли.

Остались мы – две горьких сиротинки!

И ты желаешь нарушать приказ,

Чтоб обе мы погибли? Мы же девы –

Не нам с мужами спорить. Должно нам

Смиряться, Антигона…

Антигона

Нет, Исмена!

Тебя я ни о чем не попрошу!

И даже если б помощь предложила –

Её бы я теперь не приняла.

Ступай, сестра, храни себя, а я…

Я брата схороню. В одной могиле

Мне будет любо рядом с ним лежать.

Я смерти не страшусь, – долг выше смерти,

Любовь умерших навсегда верна

И я умершим послужить готова.

Ведь здесь любимым служим мы на миг,

А Там Любови служим бесконечно!

Исмена

Я против воли царской не пойду!

Всегда богов я чтила, божью волю,

Я исполняю, если чту царя…

Ведь царь от бога… Слышишь, Антигона……

Антигона

Ну что же, оставайся. Я одна

Оплачу брата и землей покрою…

Исмена

Несчастная! Мне страшно за тебя.

Антигона

Страшися о себе, живя с неправдой!

Исмена

Ты правду никому не говори

И я смолчу, и всё покроет тайна…

Антигона

Не смей таить! Мне станешь ненавистной,