Мухамметгаяз Исхаков - Девушка из Стамбула

Февральскую революцию 1917 года народы Российской империи приняли с воодушевлением, возлагая на неё большие надежды. Гаяз Исхаки пытался воспользоваться общественно-политическими переменами для доведения дела национального освобождения татарского народа до конца. Он участвует в организации Всероссийского съезда мусульман, который состоялся 1–11  мая 1917 года в Москве. На нём присутствовали около тысячи делегаций, прибывших из разных концов страны. Гаяз Исхаки выступил с одним из основных докладов, который назывался «Наш путь» и был опубли- кован в печати.

Съезд принял основные положения доклада, касающиеся национально-культурной автономии татар в составе федеративно-демократической России.

Идеи Исхаки были поддержаны также Вторым всероссийским съездом мусульман, прошедшим в июле 1917 года в Казани. На нём был создан Всероссийский мусульманский совет («Милли Шура») во главе с известным политиком Садри Максуди, депутатом Государственной Думы, лидером татарского национального движения (позднее в эмиграции он был профессором Сорбоннского университета в Париже). Для принятия конкретных мер возникла необходимость в Национальном собрании, в составе которого был и Гаяз Исхаки. Собрание заседало в Уфе 20 ноября 1917 года. Однако Октябрьская революция к тому времени уже свершилась, и власть в стране захватили большевики.

В решении вопроса о национальной автономии голоса разделились. Одни (в историю они вошли как «тюркисты») стояли за национально-культурную автономию, Исхаки был в их числе. Другие (так называемые «федералисты») защищали идею создания штата «Идель-Урал». Большинство оказалось за федералистов.

Разница была в том, что Исхаки и его сторонники имели в виду объединение всех мусульманских народов России независимо от их территориальной привязанности.

Если бы Россия пошла по демократическому пути, открывшемуся после Февральской революции, оба проекта, возможно, были бы воплощены в жизнь. Однако всё получилось иначе. На словах большевики, хотя и обещали народам России право на самоопределение, на деле национальные движения разогнали, типографии конфисковали, газеты закрыли. Татарским лидерам С. Максуди и Г. Исхаки основать штат «Идель-Урал» не позволили.

Исхаки не мог согласиться с подобным поворотом событий, не мог изменить своим убеждениям, и в 1919 году как делегат Версальской конференции выехал через Дальний Восток в Европу и больше не вернулся. Он был вынужден покинуть родину в сорок лет  –  возраст зрелости художника и политика. Гаяз Исхаки мог бы ещё многое сделать для культурного и духовного роста родного народа. Уехал он с надеждой в скором времени вернуться, но ожидание перемен в России не оправдалось. Печальную судьбу эмигранта вместе с ним разделили Садри Максуди, Юсуф Акчура, Гумер Терегулов и множество других талантливых писателей, учёных, политиков.

Сначала Исхаки жил в Китае (Харбине), во Франции (Париже), Германии (Берлине), Польше (Варшаве). В мае 1939 года, когда Гитлер вторгся в Польшу, уехал в Турцию и до конца жизни оставался в Стамбуле, потом перебрался к дочери в Анкару.

За рубежом писатель продолжает свою литературную и политическую деятельность, выпускает татарские газеты в Мукдене и Берлине, создаёт политические организации, объединяет эмигрантов, занимается также издательским делом. Он поддерживал связь с татарскими эмигрантами, рассыпавшимися по всему свету, стал их духовным лидером. Его историко-политический труд «Идель-Урал» был издан в 1933 году за рубежом на татарском языке и переведён на другие языки. Гаяз Исхаки оказался не только политиком, но и учёным- историком,

Известный литературовед Лена Гайнанова, человек страстно увлечённый творчеством писателя и высоко оценивающий его кипучую деятельную натуру, много лет работала в архивах, изучала газеты и журналы, изданные Исхаки за рубежом, и обнаружила интереснейшие факты из неизвестной доселе жизни Гаяза Исхаки за рубежом (см. «Мадани жомга» от 13.04.2018, с. 12–14).

Прослеживая годы, проведённые писателем за границей, нельзя не восхититься энергией, организаторскими способностями, оптимизмом писателя, которым он воспламенял сердца соотечественников, помогая им выживать в непривычных условиях. В 1933–1936 годах на Дальнем Востоке, например, он сумел воплотить в жизнь модель штата «Идель-Урал», не состоявшегося на родине. Семнадцать религиозных общин (махалля) татар, живущих в Японии, Китае, Корее, Маньчжурии, Гаяз Исхаки объединил в единый центр  –  марказ, собрал под национальный флаг множество людей. Через газету общины знали подробности жизни друг друга, разделяли горе и радости, поздравляли с праздниками. Писатель ежегодно устраивал для них национальный фестиваль, посвящённый памяти Габдуллы Тукая.

В каждой махалле действовали молодёжные и женские клубы, где ставились спектакли, устраивались концерты. У молодёжи появилась возможность знакомиться, жениться и выходить замуж за соотечественников.

Важным событием было открытие национальных школ  –  шестилеток. По уставу комитета «Идель-Урал», детей не разрешалось отдавать в другие учебные заведения, пока они не окончат такую школу. Каждая семья с уважением относилась к указам комитета, ибо родители боялись, что дети, выросшие на чужбине, забудут свой язык и обычаи.

Садри Максуди, учёный, профессор Сорбоннского университета, ещё один лидер татарского национального движения начала ХХ века, сказал: «Наш язык  –  самое дорогое национальное сокровище, оставшееся нам в наследство от прошедших эпох!»

Писатель Гаяз Исхаки  –  великий классик, основоположник татарской реалистической литературы, тонкий художник, создавший более шестидесяти сочинений. В своём творчестве мастер слова продолжает гуманистические традиции Кул Гали, Исмагила Гаспринского, богословов-реформаторов Мухамедьяра, Курсави, Марджани и других философов.

Была осень. Тихо шелестел мелкий дождь, добавляя черноты и без того непроглядной ночи и тяжести напитанному влагой воздуху. Сырости, казалось, не будет конца. Она наваливалась, давила, словно нечистая сила. От черноты ночи стыла душа и ныли старые кости. Громоздкая туча, забившая небо, опускалась всё ниже, словно собиралась поглотить и землю, и небо целиком. Завладев берегами Идели, она со всех сторон обложила пароход, упрямо в полном одиночестве вспарывавший кромешную тьму. Туман становился всё плотнее.

Чтобы не дышать сырым воздухом за окном, Нафиса сидела, забившись в угол каюты. Она читала, витая в сладком мире мечты. Дети, ещё вчера целый день носившиеся по палубе, а вечером не устававшие смотреть на сияющие огнями встречные пароходы и скользящие по течению плоты, теперь сидели в каюте, куда загнал их густой туман. Они занялись куклами, женили их, устраивали свадьбу, изобразив из себя сватов, и понарошку угощали друг друга. Сегодня на пароходе было непривычно тихо, словно люди исчезли куда-то. Музыка из ресторана не слышалась, звонки из кают, вызывающие прислугу, не раздавались, и гармонь в нижних классах протяжных песен не наигрывала.