Валентин Красногоров - Пьесы для трех актеров

ОЛЕГ. Мы остановились на том, что на заре туманной юности вы были великим сердцеедом.

СВИДЕТЕЛЬ. (Жуя.) Я и сейчас еще сердцеед. Хотите, съем сердце вашей невесты?

ОЛЕГ. (Громко хохочет.) Ешьте на здоровье! Только сначала выпейте.

НАТАША. (Жениху, тихо.) Не заводи его.

ОЛЕГ. Оставь. Дай мне позабавиться. (Свидетелю.) Так, значит, девушки перед вами просто падали?

СВИДЕТЕЛЬ. Падали.

ОЛЕГ. Я с самого начала был уверен, что в молодости вы были этаким лихим донжуаном. Ведь правда?

СВИДЕТЕЛЬ. Чистая правда.

ОЛЕГ. И много женщин у вас было?

СВИДЕТЕЛЬ. Достаточно.

ОЛЕГ. Наверное, всех и не упомнить?

СВИДЕТЕЛЬ. Если постараться, то кое-кого можно и вспомнить.

ОЛЕГ. (Подмигивая своей спутнице.) Так расскажите нам о своих похождениях! Договорились? Выкладывайте весь свой донжуанский список по порядку.

СВИДЕТЕЛЬ. Весь – это будет слишком долго. За час, и даже за два, не успеть.

ОЛЕГ. Тогда только избранные, самые интересные приключения. Но во всех подробностях.

Пауза.

Ну, что вы задумались?

СВИДЕТЕЛЬ. Не знаю, с чего начать.

ОЛЕГ. Начните с самого начала. С кого вы начали свой победный путь блистательного донжуана? Кто была вашей первой жертвой?

СВИДЕТЕЛЬ. Кто была самой первой?

ОЛЕГ. Ведь это давненько было. Забыли, наверное?

СВИДЕТЕЛЬ. (Помолчав.) Нет, не забыл.

НАТАША. Как вы с ней познакомились?

СВИДЕТЕЛЬ. Она жила в соседней квартире. Мне уже исполнилось девятнадцать лет, но я был совершенный теленок. Свежий, как редиска. Пай-мальчик, студент, отличник, книжный червь, Пятая симфония Чайковского, выставка импрессионистов, роман Кафки… В общем, образцово-прескучный малый…

НАТАША. (Улыбается.) Наверное, и я была такой же…

СВИДЕТЕЛЬ. А она в свои шестнадцать была красавицей, даром что еще школьница. Наш двор сходил по ней с ума. Всю лестницу, от подъезда до дверей ее квартиры, не раз засыпали цветами. Когда она проходила по улице, машины останавливались…

ОЛЕГ. Ну, и как вам удалось ее соблазнить?

СВИДЕТЕЛЬ. Мне – ее?.. (Продолжает, уйдя в свои воспоминания, почти забыв про собеседников.) Как-то раз она позвала меня к себе домой помочь с уроками. Это случалось и раньше. Мы сели рядом, о чем-то начали говорить, потом замолчали… Потом она ушла в соседнюю комнату и спустя некоторое время позвала меня. Когда я вошел, она была в постели, нагая. Я растерялся и спросил: "Зачем ты это делаешь?"

НАТАША. И что она ответила?

СВИДЕТЕЛЬ. Она сказала: «Я люблю тебя».

НАТАША. А вы?

СВИДЕТЕЛЬ. Она была юная и прекрасная, волосы ее пахли яблоками, а глаза светились ожиданием и нежностью. А я, худой, нескладный и робкий мальчишка, стоял перед ней и не смел взглянуть на нее.

ОЛЕГ. И как же у вас все это произошло?

СВИДЕТЕЛЬ. Это было очень сумбурно и неумело. Я думаю, что ни она, ни я ничего такого не ощутили. Разве только боль и неловкость. И все-таки это было самое прекрасное соединение с женщиной в моей жизни.

Наташа слушала Свидетеля с пристальным вниманием. Молчание.

ОЛЕГ. Она была девушкой?

СВИДЕТЕЛЬ. (Не отвечая.) Как жаль, что прошлого не вернуть…

ОЛЕГ. Я спрашиваю, она, конечно, не была девственницей?

СВИДЕТЕЛЬ. (Возвращаясь в реальность.) Что? Ах, да… Вам ведь нужны подробности… Она была девушкой.

ОЛЕГ. Почему же она отдалась именно вам?

СВИДЕТЕЛЬ. Она же сказала – потому что любила меня.

НАТАША. За что?

СВИДЕТЕЛЬ. Не знаю.

НАТАША. Вы ухаживали за ней, добивались ее?

СВИДЕТЕЛЬ. Нет.

НАТАША. Почему же все-таки она отдалась вам?

СВИДЕТЕЛЬ. Должно быть, потому, что я тоже любил ее.

НАТАША. Вы говорили ей об этом?

СВИДЕТЕЛЬ. Нет. Но она знала.

Пауза.

ОЛЕГ. Очень красивый рассказ, дорогой донжуан… Надеюсь, вы разрешите мне так вас называть.

СВИДЕТЕЛЬ. Называйте, как хотите.

ОЛЕГ. Давайте дальше.

СВИДЕТЕЛЬ. Разве это так интересно?

ОЛЕГ. Конечно! Расскажите, например, про вашу самую памятную ночь с женщиной.

СВИДЕТЕЛЬ. А у меня все ночи были памятные.

ОЛЕГ. И все же.

НАТАША. Может, мне пойти погулять? Ваш разговор принимает слишком уж мужской характер.

ОЛЕГ. Да нет же, останься. Он ведь нас просто развлекает.

НАТАША. Мне не нравится это развлечение.

СВИДЕТЕЛЬ. Леди, останьтесь. Я постараюсь не оскорбить ваш слух. Я вас буду просто развлекать. Чтобы вашему жениху было смешно.

ОЛЕГ. Итак, самая памятная из всех ваших памятных ночей. Сколько вам тогда было лет?

СВИДЕТЕЛЬ. Ей – девятнадцать, мне – двадцать два. Мы сбежали из большой шумной веселой компании и укрылись в деревенском домике. Еще с утра я набрал в поле много-много цветов и разложил на постели. Они немного подсохли и пахли сеном. Она засмеялась: "Ты хотел мне сделать ложе любви, но получилось так, как будто мы грешим на сеновале".

ОЛЕГ. Ну, и как это все происходило?

СВИДЕТЕЛЬ. Разве это можно описать?.. (Медленно, про себя.) Эта была такая близость, такая нежность… Стояли первые числа июня, цвела последняя черемуха и первая сирень, и было тихо, и всю ночь мы любили друг друга, и не верили, что можно быть такими счастливыми. Казалось, исполнились все наши желания, и мы получили от жизни все, о чем мечтали.

НАТАША. А вы, оказывается, романтик. Ложе любви из цветов… Если вы только не вычитали это где-нибудь.

СВИДЕТЕЛЬ. Может быть, и вычитал. Какая разница? Лишь бы вам не скучно было слушать.

ОЛЕГ. Ложе любви из цветов… Красиво жить не запретишь. Кстати, эта барышня тоже оказалась нетронутым цветком?

СВИДЕТЕЛЬ. (Коротко ). Нет.

НАТАША. Красиво, ничего не скажешь… Не пойму, вы маньяк или поэт?

СВИДЕТЕЛЬ. Я маниакальный поэт. Или, если хотите, поэтический маньяк.

ОЛЕГ. Помешанный на сексе.

СВИДЕТЕЛЬ. А на чем еще можно помешаться? По крайней мере, это приятный вид помешательства. Впрочем, не я вызвался рекламировать свой донжуанский список. Тему для потехи выбрали вы.

ОЛЕГ. Я и понятия не имел, что старики могут жить такими пылкими сексуальными фантазиями.

СВИДЕТЕЛЬ. Должен вам сказать, что вы по своей молодости не имеете понятия еще об очень многом. Например, о самых простых правилах поведения. То ли от недостатка воспитания, то ли от избытка самомнения, то ли вы просто еще не вышли из стадии подростка…

ОЛЕГ. (Прерывая, с угрозой.) Послушайте…

СВИДЕТЕЛЬ. (Тоже с угрозой.) Нет уж, послушайте вы меня, мой мальчик. Почему вы женитесь не в городе, а приехали в эту даль, а? Может, скрываете свой брак от родителей? Может, они не разрешают вам жениться? Может, вам еще не исполнилось восемнадцати лет? Имейте в виду – я не намерен покрывать незаконные поступки.

ОЛЕГ. Вы что, надо мной издеваетесь?

СВИДЕТЕЛЬ. (Меняя тон.) Нет, я просто вас дразню. Вы все время проезжаетесь по моему возрасту, да еще при женщине, вот я и отвечаю вам тем, что напоминаю о вашей чрезмерной молодости, и тоже при женщине.