Александр Даниф - Поток подсознания. Издание 2-е, дополненное

Готовьтесь, братья-сестры, – бригантина

уходит в путь, срывая паутину

обыденности, и за горизонтом ждет

суровой жизни ловкий переплет.

….

Голосовал? Пожалуй, да… А как же?

В подарок дали чтиво – «Час быка».

Ходить-ходил, но скажет теперь каждый,

что ты голосовал за абы-как…

….

Человек горько плачет, когда очень себя жалеет.

….

Тот, кто с детства знает, что труд есть закон жизни, кто с молоду понял, что хлеб добывается в поте лица, тот способен к подвигу, потому что в нужный день и час у него найдется воля его выполнить и силы для этого. Жюль Верн (Подвиг есть понятие растяжимое. Способен на него человек или нет, зависит от обстоятельств и воспитания, а не от умения трудиться. Труд вполне может быть и подневольным. А в трудовые будни можно врастать с молоду, не зная никакой другой перспективы.)

Неблагодарный сын хуже чужого: это преступник, так как сын не имеет права быть равнодушным к матери. Ги де Мопассан

Каждый человек – алмаз, который может очистить и не очистить себя. В той мере, в которой он очищен, через него светит вечный свет. Стало быть, дело человека не стараться светить, но стараться очищать себя. Л. Н. Толстой (Он тысячу раз прав, наш грозный Лев!)

Разум победит плоть!

Горю, пожар в моей душе…

Тушить – залить сырой водой

горящей, бьющей рикошетом,

омытой горькою слезой.

Набат! Что принесет мне день?

Изгнать из печени печаль,

когда доедено печенье,

чьи крохи более не жаль

дарить, пить пиво и страдать!

Вот этого, ё.. вашу мать,

достаточно, чтоб улететь

в край нелюдимый

и вкус безвестности познать,

такой любимый!

Я обожаю прелести певучих рифм.

Кто-то сказал, что самое страшное для таланта – это праздность. Попробую оспорить. Самое страшное – это невостребованность.

Давно питаюсь я лишь снами.

Я управляю своей судьбой, и если она не улыбается мне, то я улыбаюсь ей. Потому и хожу с улыбкой по жизни. А все думают, что дурак. Просто, судьба, улыбаясь, управляет мной.

Я чту напутствия из Нового Завета,

но их не исполняю. Грех мой в этом.

Со стороны одной я – флегма или старость

и долгая бездомная усталость.

С другой я – вспышка гнева, радость лета,

веселья маска на лицо надета.

А с третьей – умудренный Соломон,

мотаю головой и делаю поклон,

как цирковой

(обвешанный плюмажем)

слон.

Обилье слез не говорит всегда о боли.

Не видя их, не обвиняй в цинизме и отсутствии души.

Тот, кто никогда не искал ни дружбы, ни любви в тысячу раз беднее того, кто их обеих утратил. Ж. Поль (Странное измышление. Кажется верным на первый взгляд, но что тогда с людьми, ищущими Бога? Они, стало быть, во много раз беднее, раз не ищут плотской любви и дружбы?)

Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись; горе тому, кто это думает, двойное тому, кто действительно без нее обходится. И. С. Тургенев (Иван Сергеевич, дражайший, вы ведь сами в основном за рубежом отирались. Горевали при этом? Спрашиваю исключительно из праздного любопытства).

Кто стремится к великой цели, уже не должен думать о себе. И. С. Тургенев

Не покидайте никогда дороги долга и чести – это единственное, в чем мы черпаем счастье. Ж. Бюффон

Нельзя научиться любить живых, если не умеешь хранить память о павших. К. К. Рокоссовский

Любить родину – не твоя идея. А вот как ее любить, ты должен сообщить людям. Ты должен не повторять патриотизм, а продолжать его. Иначе ты будешь похож на человека, который изобрел деревянный велосипед, не зная, что уже есть металлические. М. А. Светлов (Кто такой Светлов и какими своими поступками он прославился, чтобы поучать других? Надо бы поразузнать на досуге).

Человек должен быть выше обстоятельств.

Иначе обстоятельства господствуют над ним.

(Кто автор не знаю, наверное, сам придумал, начитавшись чужих высказываний.)

Возьму в колхоз лишь пачку папирос.

Понадобится большее едва ли.

Мой поезд уже мчится под откос.

А вы другого разве ожидали?

Электровоз летит на всех парах.

Рюкзак жмет сапоги, греет фуфайку.

Гудят студенты. Стонет вертопрах.

Здесь так заведено. Расскажешь байку?

Как ты любил, рыдал и пил, страдал,

писал письмо ей, на гитаре бряцал,

а позже бросил ждать. Уж не скандал

ли это? Близится финал паяца.

Ты петь хотел? Иди теперь и пой

на поле, где растет одна картошка,

а ангел твой уйдет в святой запой

и крест воздвигнет в поле понарошку.

Впервые видел озверевшую толпу,

которая запинывает человеков.

Ты был неправ, козел! Сейчас всеку!

Рога пообломаю, кукарека!

Готовься к смерти, гад! Бля, лоб рассек

мне пряжкой от ремня… Лови, скотина!

Ведром в башку держи! Вой. Наутек

бежит великовозрастный детина.

Добро пожаловать во ад, поэт!

Грязь, холод, водка, рабский труд и драка.

Смотри, как отправляют на тот свет

двух мудаков. Не смей над ними плакать.

Готовь гробы и саван для судьбы.

Хорош за спиртом бегать, как шестерка.

Верблюд здесь тот, кто копит на горбы,

а ангел тот, кто наливает с горкой.

Я потрясен был, потому сбежал.

Зачем мне эта дичь и распальцовки?

Среди зверей и сам я одичал —

так водка превращается в перцовку.

Паленой горечи не слышит тьма.

Уносит детство в небо электричка.

Я выжал глинозем и задарма

прожег недели, как сухую спичку.

Художника в полях я повстречал,

он собирал в рюкзак свой кукурузу,

чтобы продать на рынке. Измельчал

наш брат – потомок крепкого Союза.

Мы бродим в поле, наглецы, ловцы,

художники, поэты, музыканты.

Мир-осьминог раскинул щупальцы.

Он ищет отзвук твоего таланта.

Песня (набросок)

Как смешно мне смотреть на лицо обормота вослед

пьяным листьям, стучащимся в гладь моего стекла.

Я с большой вероятностью знаю, что скажешь ты «нет»,

но надежда устала надеяться – боль отошла.

В непонятного цвета глазах бесконечная грусть,

на впалых небритых щеках нездоровая тень,

и взгляд намекает: уже ничего не боюсь,

а память безумно похожа на дырявый плетень.

Говорят, что морщины на лбу – это признак ума,

но писал еще Грибоедов: с него только горе.