Афанасий Полушкин - Повседневный репертуар «Погорелого театра». Полное собрание сочинений клуба «Клуб». Том VI

Гор.Ты что предлагаешь-то? Объявленья сесть редактировать?

Бес.Во-первых, мы и так уже сидим. Во-вторых, я предлагаю откликнуться. Номер набрать. Тебе не нравятся ВИП-ангелочки? Ну правильно, тут написано – дорого. Пойдем по списку: «Три наездницы ждут своих ковбоев, чтоб оседлать их горячих скакунов». У тебя сколько скакунов?

Гор.…

Бес.Ладно, вот еще: «Аппетитные мулатки, негритянки. Выезд по всей Москве. Темпераментные и активные девушки. Ждем вашего звонка». Ты представь: они приехали из Бразилии, из Конго, из Того и ждут НАШЕГО звонка. А мы уже которую ночь им не звоним.

Гор.И это я слышу от человека, трижды женатого? Заслуженного мужа Российской Федерации?

Бес.Да ты пойми, им это тоже нужно.

Гор.Кому это – им?

Бес.Им. Женам. Они же все несчастны. Оставим детей. Есть темы поважнее. У них у каждой по сто семнадцать неизлечимых женских болезней. Они не могут заснуть вечером и не способны подняться утром. Слово «надо» вызывает у них аллергию. Мясо, масло, сладости, мучное, жареное и соленое они есть не могут. Ну, по крайней мере, пока их кто-нибудь видит. Обои, поклеенные вами в прошлом году, вызывают у них аллергию. Запах кофе их убивает. Двадцать три крема от морщин куплены напрасно. Джинсы малы на три размера. Не осталось ни одного неиспробованного цвета волос. Все туфли во всех магазинах перемерены, и ни одни не подошли. Напольные весы вызывают аллергию. Их никак не удается затолкать под диван. Хватит или продолжать?

Гор.Хватит, хватит, но при чем тут…

Бес.А при том, что, когда жена уверяется в измене мужа, у нее начинается новая и, я бы сказал, подлинная жизнь. Она идет прямо в торговый центр и вычищает его с методичностью таджика, метущего двор у меня под окном в пять часов утра. Потом она медленно съедает гору жареной картошки, чипсы и два куска торта, а дома проводит много сладостных часов, обсуждая с подругами по телефону подробности его измен. Она позволяет себе все, чего была лишена раньше, ведь причина всех несчастий в нем и в его измене, а совсем не в ней и не в ее упорной и бестолковой борьбе с тем, что мы с тобой привыкли называть жизнью. И вот этого всего ты лишаешь Басту своей дурацкой верностью. Что же ей остается? Бить тебя локтем в бок и заявлять, что ты храпишь. Хоть какое-то удовольствие.

Гор.Ты все это всерьез?

Бес.Да. Нет. Реши сам. Я твой друг. Ты нуждаешься в утешении. Я утешаю.

Та же комната, что и в первой сцене. Горспит. В комнату тихо входит Баста. Стараясь не шуметь, она вынимает из шкафа свои вещи.

Гор (просыпаясь, в панике). Я храпел?

Баста.Нет.

Гор.А я уже решил, что храпел. И опять тот же сон про комнату в коммунальной квартире.

Баста.Мне позвонила Варвара и рассказала, что значит твой сон.

Гор.А она-то откуда об этом знает?

Баста.Варвара? Да она прочитала все сонники, какие смогла достать.

Гор.О снах моих она откуда знает?

Беста.Извини, я не знала, что это государственный секрет. Она сказала, что такая комната, как тебе снится, – к долгой бедности.

Гор.И все? У Вэй Синя поинтересней. Тут Бес недавно мой сон по Хуанди трактовал, много чего пообещал. А Варька твоя заполошная… Да это все ерунда, мне сейчас такое приснилось!

Баста.…

Гор.Рассказать?

Баста.Ну что на этот раз? Кончилось электричество?

Гор.Нет. Там несколько дней под окном, прямо в двух шагах, чего-то строили. Совсем рядом. Рабочие в касках ходили чуть не по подоконникам, экскаваторы там разные, отбойные молотки. И все необходимое звуковое оформление: «Вируй по малу», «Куда прешь, влево давай», «Шабаш, обедать пора», «Где балки складировать будем?», «Кидай сюда, потом разберемся»… И много чего еще, уже не помню.

Баста.Жаль.

Гор.Да ерунда, зато я помню, что они построили!

Баста.…

Гор.Сказать?

Баста.Ну.

Гор.Море! Они провели к нашему дому море!

Баста.Какое?

Гор.Какая разница! Настоящее! Соленое! Зеленое!.. А что ты все не ложишься?

Баста.Я завтра уезжаю. Мне надо собрать вещи.

Гор.Уезжаешь? Опять! Куда?

Баста.По южным городам Франции. Потом Париж. Я ведь говорила тебе неделю назад.

Гор.Ты говорила, что, возможно, поедешь, но не сказала когда и куда.

Баста.Я тогда не знала. Я же не сама решаю. Есть промотур – я еду, нет – сижу дома. Все просто, Гор, все как всегда.

Гор.Ну да, ну да. Утром летишь или вечером?

Баста.Вечером.

Гор.Давай я тебя отвезу в аэропорт.

Баста.Нет. Я сама.

Гор.Почему? Так же удобнее.

Баста.Нет, не удобнее.

Гор.Хорошо, тогда давай я тебя встречу.

Баста.Я не знаю точно, когда прилечу. Программа тура может измениться.

Гор.Ну, позвонишь, сообщишь.

Баста.Нет, Гор.

Гор.Да что с тобой последнее время? Что я не предложу – все нет и нет. Ни объяснений, ничего. Нет, и все.

Баста.Что объяснять, Гор? Вот я вчера утром взяла машину. Как ты добирался до своей работы?

Гор.А, это смешная история. Сейчас расскажу. Я пошел на маршрутку, но там была большая очередь, я был примерно двадцать пятым. Не хотелось терять время, и я пошел на остановку автобуса, а он перед моим носом уехал. Вернулся назад, но там уже ушли две маршрутки подряд. Те, кто стоял со мной рядом, все уехали, а очередь выросла на километр. Я решил поймать машину, вышел к проезжей части, и меня какой-то тип на бэ-эм-вэ окатил водой из лужи.

Баста.Лужа была одна на всю улицу?

Гор.Не знаю, не заметил. В общем, пришлось вернуться домой, переодеться и вызвать такси по телефону.

Баста.Вот лучше я сразу вызову такси. Ты забыл, что было, когда ты в последний раз довез меня до аэропорта без приключений, объездов по проселкам и пересадок в другие машины? Помнишь, ты рассказывал, что решил подождать взлета? Остался в зале с видом на летное поле, просидев там сорок минут?

Гор.Да, но я так и не смог определить, какой самолет твой.

Баста.А мой самолет стоял. Ему не давали команду на взлет сорок минут. И все это время мы в душном салоне гадали, что с нами приключилось, сумеем ли мы взлететь, а если взлетим, то сможем ли сесть.

Гор.Ну, это случайность, Баста.

Баста.Случайность – это то, что больше повториться не может. Это если под тобой сейчас диван упадет. А если каждый раз, когда ты выходишь на улицу, с тобой происходит случайность, значит, это уже судьба. И мне такая судьба ни к чему. Я хочу лететь и полечу сама, без сложностей и случайностей.