Валентин Красногоров - Комедии для 10 и более актеров. Ч. 1. Собрание комедий в 7 книгах. Кн. 6

Мария Николаевна. Я больше не могу! Где застрял этот автобус? Неужели никто не может выяснить? Лично я возвращаюсь домой!

Надя. Мама, не волнуйся, у тебя разболится голова.

Мария Николаевна. Она уже у меня болит! (Антонине Прокофьевне.) Я знала, что ваш сын бестолков, как улитка, но всему же есть предел!

Антонина Прокофьевна. Пожалуйста, не кипятитесь. И насчет моего сына прошу не выражаться. Мы к вам в родню не набиваемся.

Вера. А мы к вам – и подавно!

Надя. Тихо, прошу вас! Я сейчас ему позвоню и все узнаю.

Антонина Прокофьевна. Подожди, я сама позвоню. (Достает мобильник, пробует позвонить. Телефон не работает.) Ах, черт, я и забыла, что с самого утра связи нет.

Надя. Тогда я туда съезжу.

Антонина Прокофьевна. Сиди. Невеста – как царица, ей даже мать должна прислуживать. (Метнув взгляд на Марию Николаевну.) Раз женщина так переживает, я сама поеду. (Идет к выходу.) Или нет, вдруг он без меня явится. Света, слетай-ка ты. Справишься?

Света. Не маленькая. Да тут и недалеко.

Антонина Прокофьевна. Пойдем, я тебя в такси засуну. Они всегда у Дворца дежурят.

Антонина Прокофьевна и Света уходят.

Бабушка. (Кутается в платок.) На улице ветер такой, озябла я у автобуса, не могу согреться.

Надя. Чаю горячего в буфете хотите попить?

Бабушка. А можно?

Надя. Конечно. Пойдемте. (Уводит Бабушку.)

Пауза.

Мария Николаевна. Говорят, сейчас свадьба красивая будет. Невеста будто одета в чем-то таком…

Алла. Пойдем посмотрим?

Мария Николаевна. (Пожимая плечами.) Мне все равно.

Вера. Пойдем.

Первая гостья. Как тебе все это нравится?

Вторая гостья. Не то цирк, не то филармония. Пошли свадьбу смотреть.

Женщины уходят.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ

В зрительном зале зажигается свет, открываются двери в фойе, где, может быть, – а почему бы и нет? – ждут фотографы и расхаживают в белых платьях невесты, готовые сфотографироваться на память со зрителями.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Комната невесты пуста. В служебном кабинете мается Лена. Входит Зинаида Зиновьевна, возвратившаяся с церемонии. Лена тут же начинает взволнованно говорить.

Лена. Кто установил эти нелепые правила? Ведь мы любим друг друга! По-вашему, я должна приказать своему сердцу не биться, пока мне не исполнится ровно восемнадцать? Или, по-вашему…

Зинаида Зиновьевна. (Хватаясь за голову.) Стоп! Закон запрещает регистрацию несовершеннолетних. Ясно? До свидания.

Лена. Но от подачи заявления до регистрации должно пройти не меньше месяца, так?

Зинаида Зиновьевна. Так.

Лена. (Торжествующе.) А мне как раз через месяц будет восемнадцать.

Зинаида Зиновьевна. Подожди немного, не умрешь.

Лена. Мы и так уже столько ждем! Ну я вас очень прошу! Как женщина женщину!

Зинаида Зиновьевна. (Чуть мягче.) Как тебя зовут-то?

Лена. Лена.

Зинаида Зиновьевна. Скажи, Лена, вы давно знакомы?

Лена. Очень давно. Уже три… почти три недели!

Зинаида Зиновьевна. Родители-то знают?

Лена. При чем тут они? Это наше личное дело.

Зинаида Зиновьевна. А жить где будете?

Лена. (Чуть смутившись.) У родителей. Пока.

Зинаида Зиновьевна. Кто поить-кормить будет? Кто детей ваших нянчить? Так что приходи-ка сюда еще раз, но уже с мамой.

Лена. Выходит, по-вашему…

Зинаида Зиновьевна. Всё! С мамой. А пока знаешь, что? Давай отведу я тебя к какой-нибудь невесте, посиди, послушай… Так сказать, порепетируй. Хочешь?

Лена. Хочу.

Зинаида Зиновьевна. Тогда подожди меня в приемной.

Лена. (Выходя.) Ну почему мне не восемнадцать?

Зинаида Зиновьевна. (Одна.) «Почему мне не восемнадцать?»… (Подходит к зеркалу, смотрится в него, качает головой.) Почему мне не восемнадцать?.. Правда, в восемнадцать я еще не замечала годы, но в двадцать два уже начала их считать… И не успела опомниться, как насчитала тридцать. Тридцать! Еще кажешься себе чуть ли не студенткой, еще тебя окликают на улице «девушка», еще думаешь, что все впереди, а тебе уже тридцать, и пора прощаться с молодостью. И ты плачешь целую неделю, потом смотришься в зеркало, пытаешься убедить себя, что ты еще «ничего», покупаешь светлую кофточку, делаешь короткую стрижку, замечаешь, что на тебя еще оглядываются, и немного утешаешься. Все бы хорошо, но тебе почему-то уже сорок! Ты ловишь себя на том, что с интересом слушаешь разговоры о пенсии, твоей дочери восемнадцать – как только что было тебе, а тридцать лет кажутся теперь самым ярким и привлекательным возрастом. Ты прекрасно понимаешь, что лучшая твоя пора уже отгремела и что пришло время так называемых тихих радостей – если, конечно, они у тебя есть и если ты не оказалась у разбитого корыта. Но сердце все равно почему-то молодо, и ты все еще чего-то ждешь… Чего? Ведь скоро уже пятьдесят, а там и… (Вздыхает.) «Почему мне не восемнадцать?»

Уходит. В комнату невесты входят Бабушка и Надя.

Бабушка. Спасибо, милая, согрелась я. Хорошо с тобой Грише будет. Да и тебе повезло – добрый он мальчик, работящий, покладистый… Может, ко мне переедете? Здесь ведь тесно живут, а у меня целый дом стоит пустой.

Надя. Спасибо, мы к городу привыкли.

Бабушка. А что в нем хорошего? Все злые, бледные, все куда-то бегут, в автобусах давятся, да промеж себя лаются. А у нас спокойно; речка тихая течет, вода в ней красная, а бережки зеленые, травные…

Надя. (Рассеянно.) А почему вода-то красная?

Бабушка. (Ее окающий говорок звучит душевно, успокаивающе.) Торфяная. Но чистая. А дом ладный, просторный. И сад богатый. И сараюшко есть, и коровушку бы взяли…

Надя. Скучаете по дому?

Бабушка. Еще бы! Что здесь хорошего? Ваня пьет, Тоня честит нас почем зря…

Надя. А вас-то за что?

Бабушка. А для компании. И устала я хозяйничать.

Надя. Так отдыхайте, кто вас заставляет?

Бабушка. Ну как же… Теперешним детям не помогать, так они совсем любить не будут.

Надя гладит Бабушку по руке.

Надя. Как же вы там одна, в деревне?

Бабушка. Почему одна? Меня там котанушко мой ждет. У соседки оставила. Скучает, должно быть. Умный кот, ласковый. Утречком проснусь, а он уже у мисочки крутится, хвостиком помахивает, молочка ждет. Попьет, об ногу мою потрется и бежит к своей сударушке.

Надя улыбается. Разговор этот ее согрел и успокоил.

Надя. Спасибо вам, бабушка.

Бабушка. (Удивленно.) За что?

Входит Антонина Прокофьевна.

Антонина Прокофьевна. Не приехали?

Надя. Нет.

Антонина Прокофьевна. Позвоню в ресторан, скажу, чтоб веселье без нас начинали.

Надя. Без нас?

Антонина Прокофьевна. (Хмуро.) А что делать? Не сидеть же людям, как дуракам, голодными за накрытым столом. (Достает мобильник, пробует позвонить. С сердцем.) Черт возьми… (Прячет телефон.)