Эдуард Тополь - Жгучая тайная страсть. Личный театр Эдуарда Тополя

ВЕСЕЛИНА. Я по образованию физик, но до этого училась во ВХУТЕМАСе. Поэтому знаю, у кого нахожусь. Марк Шагал назвал вас Ван Гогом в скульптуре. Дайте руку.

Иткинд подает ей руку, Веселина становится на табурет.

Всё, я стою. Продолжаем. Пожалуйста, лепите меня.

Иткинд опять поливает водой глиняный торс и продолжает работу.

ИТКИНД. Так вы художник?

ВЕСЕЛИНА. Я училась на книжного графика, потом на физика. Но бросила.

ИТКИНД (формует и гладит живот глиняного торса). Вышла замуж?

ВЕСЕЛИНА. Откуда вы знаете?

ИТКИНД. Я слышу. Он вас ударил. (Останавливает руку на животе торса) Здесь рубец, шов. Он вас ударил ножом! Негодяй!.. И ваш страх еще здесь… Сейчас уйдет, сейчас…

ВЕСЕЛИНА. Да… (Изумленно) Правда… Спасибо… (Садится на табурете, плачет) Спасибо…

ИТКИНД. А почему ви плачете?

ВЕСЕЛИНА. От счастья…

ИТКИНД. От счастья?

ВЕСЕЛИНА (со слезами) . Я два года живу с этой болью, каждый день! А теперь она ушла!.. Совсем ушла!.. Вы гений!.. Исаак Яковлевич…

ИТКИНД. Что?

ВЕСЕЛИНА. Вы такой… Подойдите, не бойтесь.

Иткинд подходит к ней. Веселина берет его руку, подносит к губам и целует. Поднимает на него глаза.

Я хочу вас поцеловать…

Притягивает Иткинда и касается губами его лица.

Иткинд отстраняется, но она не отпускает, тянет снова.

ИТКИНД (сдержано) . Ты знаешь сколько мне лет?

ВЕСЕЛИНА. Знаю, я готовилась к интервью.

ИТКИНД. А сколько тебе…

ВЕСЕЛИНА. Это не имеет значения.

Веселина целует Иткинда.

Полное затемнение сцены .

Пауза, женское характерное дыхание и стон.

(В темноте) Всё! Хватит! Я не могу большое!

ИТКИНД (В темноте) . Можешь! Еще как можешь…

Снова женское громкое дыхание и стон.

ВЕСЕЛИНА. ((В темноте, хрипит) Всё, всё! Я задыхаюсь, пустите меня…

Пауза. Тишина.

Сцена освещается.

Веселина сладко спит на топчане. Ее одежда разбросана по всей сцене.

Входит Иткинд. Он одет в свежую рубашку-апаш и вельветовые брюки по моде 30-х годов. В руках красивый поднос с фруктами, тарелочкой с эклерами, стаканом апельсинового сока и чашкой кофе.

Ставит поднос на пол рядом с топчаном и садится на табурет. Некоторое время молча смотрит на спящую Веселину. Затем, раскачиваясь, негромко читает молитву на иврите.

ИТКИНД. Барух Ата Адойной Элух-эйну…

ВЕСЕЛИНА (проснувшись и понаблюдав за Иткиндом) . Что вы делаете?

ИТКИНД. Доброе утро.

ВЕСЕЛИНА. Вы молились?

ИТКИНД. Я благодарил Бога. Он забрал у меня скульптуры, а подарил ангела.

ВЕСЕЛИНА. Это вы Бог… Такого у меня не было. (Увидев на полу поднос) Что это?

ИТКИНД (подняв поднос) . Ну, тут фрукты, пирожные, кофе. Я еще не знаю, что ты любишь.

ВЕСЕЛИНА (садясь и кутаясь в простыню) . Мои любимые эклеры! (Берет эклер и целиком кладет в рот) Где вы взяли?

ИТКИНД. Это Старая Башиловка. Тут три кафе через дорогу…

ВЕСЕЛИНА. Можно, я еще возьму?

ИТКИНД. Нужно. Ты такая красивая, ты должна кушать…

ВЕСЕЛИНА (протягивая руку за эклером) . А вы не подумаете, что я обжора?

ИТКИНД. У моей бабушки были гуси, она держала их в клетках и кормила клецками. А я буду держать тебя в спальне и кормить эклерами.

ВЕСЕЛИНА. Я же растолстею.

ИТКИНД. В спальне со мной?

ВЕСЕЛИНА. Извините…

ИТКИНД. Нет, ничего. Старого человека любой может обидеть.

ВЕСЕЛИНА. Это вы старый? На таких старых можно на ипподроме миллион выиграть! (Встает, кутаясь в его рубашку) А можно я сбегаю? У вас тут есть дамская комната?

ИТКИНД (показав за кулису). Там найдешь. Обживайся.

Веселина убегает. Иткинд смотрит ей вслед.

Иткинд, ты сошел с ума! (Подняв голову к небу ) Барух Ата Адойной Элух-эйну…

Веселина возвращается.

ВЕСЕЛИНА. Мне холодно. (Садится Иткинду на колени) Обнимите меня…

Иткинд обнимает Веселину, кладет на топчан и целует.

Как? Опять? Мы же только что… Нет, подождите, расскажите, что было дальше. Вы вернулись в Сморгонь…

Полное затемнение сцены .

(В темноте) Нет, ну, пожалуйста! (Твердо) Нет, пока не расскажете! Вы приехали из Вильнюса…

ИТКИНД (в темноте) . Ах, так? Хорошо… (Скороговоркой) Да, я вернулся из Вильно. А наши хасиды назвали меня гоем. Плевали на калитку нашего дома. Но однажды к нам зашел писатель Перец Гиршбейн. Он посмотрел мои скульптуры, ничего не сказал и ушел. А через несколько дней в Вильно, в газете, появилась статья. Гиршбейн написал, что в Сморгони живет еврейский самородок, который лепит шедевры. И те самые хасиды, которые плевали на мою дверь, послали по местечку выборного. Выборный ходил из дома в дом, показывал газету и собирал деньги, чтобы «этот шлимазл Исаак» мог поехать учиться «на настоящего скульптора». И я уехал – сначала в Виленское художественное училище, а потом в Москву. Всё! Теперь иди ко мне! Быстро иди ко мне!..

Слышен смех Веселины, потом ее голос.

ВЕСЕЛИНА ((в темноте, просительно): Погладьте мне спину…

Негромко вступает мелодия «Хава нагила».

Набрав громкость и темп, мелодия обрывается.

Сцена освещается.

Теперь на топчане спит Иткинд.

Входит Веселина, по-римски завернутая в простыню.

Садится на табурет рядом с Иткиндом. Долго смотрит на него, затем медленно гладит спящего Иткинда пальцем по бровям, носу, губам…

Иткинд открывает глаза.

ИТКИНД. Ты мой сон.

ВЕСЕЛИНА. Теперь я знаю, у вас половая амнезия…

ИТКИНД. А что это такое?

ВЕСЕЛИНА. Это когда вы через пять минут все забываете и хотите снова…

ИТКИНД. А уже прошло пять минут? Иди сюда.

Иткинд обнимает Веселину и тянет к себе.

ВЕСЕЛИНА. Нет, подождите… Опять? Вы сумасшедший…

ИТКИН. Конечно. Я же еврей. Иди ко мне…

Иткинд силой притягивает Веселину на топчан.

Веселина вырывается.

ВЕСЕЛИНА. Нет, всё, я ухожу. Столько нельзя. Вы сумасшедший…

Собирает свою одежду, разбросанную по сцене.

Иткинд, полуодетый, садится на топчане.

ИТКИНД. Но я не закончил. Мне нужно кончить, а то он засохнет.

ВЕСЕЛИНА (подозрительно) . Кто засохнет?

ИТКИНД (встает и водой из ведра поливает глиняный торс) . Ты же сама сказала: торс может засохнуть. (Ставит табурет на прежнее место в центре сцены) Ты можешь еще постоять? Пять минут…

ВЕСЕЛИНА (становится на табурет). Знаю я ваши пять минут! Рассказывайте, что было дальше.

ИТКИНД (продолжая лепить торс) . Слушаюсь, Симонетта…

ВЕСЕЛИНА. Вы меня экзаменуете? Симонетту Веспуччи писал Сандро Боттичелли. «Рождение Венеры». А я Веселина-Мари.

ИТКИНД. И «Весну» он тоже делал с нее. А я – с тебя.