Эмиль Бродт - Маленькие трагедии. Сборник

– Ну что за невозможный человек! – сказала Анна Павловна. – Что ты всем недоволен?! Что ты ко всему придираешься?! У тебя просто часы спешат.

– Это ты невозможный человек! – ответил Сергей Сергеевич. – Тебе слова нельзя сказать!

– Не буду я с тобой разговаривать! – сказала Анна Павловна. – С тобой невозможно спокойно разговаривать.

– И не надо! Ха-ха-ха! Мне же лучше, – сказал Сергей Сергеевич и посмотрел в лицо Юре.

Юра снова пустым взглядом осмотрел Сергея Сергеевича, потом Анну Павловну, вздохнул и поднялся.

– Я пойду покурю, – сказал он Ане.

Он прошёл в маленькое отделение в конце коридора, закрыл за собой стеклянную дверь, открыл окно и закурил.

Поезд шёл с грохотом, весело, бодро. Вагон интенсивно раскачивался.

Юра выкурил сигарету, дав окурку щелбана, выстрелил им через окно, сложил руки на груди и долго стоял, щуря глаза и позволяя ветру шевелить ему волосы.

Он закрыл окно и пошёл к купе. У окна напротив купе стояла Аня.

– Ты что выскочила? – спросил Юра.

– Они там стелятся, – сказала Аня.

– Спать ложатся?

– Да.

– А ты спать не хочешь?

– Хочу. Я не доспала. К тому же делать нечего и сидеть негде. Они заняли обе нижние полки.

Юра прошёл в служебное купе, взял у проводницы два комплекта белья и вернулся к купе.

– Давно они укладываются? – спросил он.

– Да уже заходи, наверное, – сказала Аня.

Юра вошёл в купе.

Анна Павловна и Сергей Сергеевич лежали на нижних полках. Анна Павловна лежала на боку, отвернувшись к стенке и укрывшись простынёй. Сергей Сергеевич лежал на спине, не укрывшись, и читал «Футбол-Хоккей». Он был в зелёном спортивном костюме. Сергей Сергеевич подтянул под себя ноги и сказал:

– Пожалуйста, садитесь.

Юра рассеянно посмотрел на него, положил постели на столик, раскатал на верхних полках матрацы и постелил на них бельё.

Аня была в платье. Чтобы залезть на верхнюю полку, ей надо было переодеться. Её одежда была в чемодане. Чемодан был под полкой. На полке лежал Сергей Сергеевич.

– Вы не подниметесь? Я достану чемодан, – сказал Юра.

– Пожалуйста, пожалуйста, – сказал Сергей Сергеевич.

Он был тяжёл не пропорционально своей физической силе. Поэтому, чтобы подняться из положения «лёжа на спине», ему было нужно работать не только мышцами живота, но и руками и ногами. К тому же он был очень неловок. Он неправильно подставил под себя руки, не удержал на них корпус и повалился на спину.

Анна Павловна повернула к нему голову и сказала:

– Да быстрее же ты, о господи! Человек же ждёт.

– Лежи ты, ради бога! – сказал Сергей Сергеевич.

Он встал.

Юра достал Анину одежду – джинсы и с красной отделкой синюю кофточку, туалетные принадлежности, две книги, пакет с едой, бутылку пива, бутылку лимонада, поставил чемодан назад в ящик и опустил полку. Сергей Сергеевич снова лёг. Юра поставил бутылки и положил пакет с едой на столик, туалетные принадлежности и книги положил на свою постель, Анину одежду взял с собой и вышел из купе.

Аня стояла у окна. Она думала в этот момент о дочке. Точнее, она ничего не думала. Просто воспоминание о дочке вдруг возникло в ней и заполнило её как нечто материальное, слегка тёплое и очень лёгкое. Ей захотелось спросить у Юры, соскучился ли он по дочке. Дело было не в том, что она сомневалась, что он соскучился. Она не сомневалась. Дело было в том, что в тот момент, когда она думала о дочке и увидела мужа, естественным и, значит, единственно возможным, о чём у неё могло возникнуть желание поговорить с ним, было желание поговорить о дочке. Но это было так естественно и так интимно, что она постеснялась говорить это в коридоре вагона, в присутствии чужих людей.

Она взяла одежду, пошла в туалет, переоделась, вернулась, вошла в купе и закрыла за собой дверь.

Юра остался у окна напротив купе. Окно было закрыто, и звук идущего поезда не был таким жёстким и мощным, как когда он стоял у открытого окна. Но ощущение силы, бодрости, скорости, радости было хотя и не сильным, но ясным и приятным.

Он стоял и смотрел в окно примерно час. Потом он вошёл в купе.

Все трое, Сергей Сергеевич, Анна Павловна и Аня, спали.

Аня лежала на боку, отвернувшись от стенки и очень близко к краю полки.

Юра был такого роста, что, когда он подошёл к Ане, их лица оказались близко друг от друга. Он ощутил её дыхание. Он просунул руку ей под бок и сделал так, что её тело перекатилось по руке и улеглось на другой бок подальше от края полки. Она не проснулась и что-то пробормотала.

Он залез на свою полку, туалетные принадлежности и одну из книг, лежавших на постели, переложил на сетчатую полочку, вделанную в стенку, а другую книгу, улёгшись на спину, стал читать. Примерно через четверть часа в нём словно сработал часовой механизм, отключивший мозг и закрывший глаза. Он успел только положить книгу на сетчатую полочку и мгновенно и очень крепко уснул.

Поезд ровным, монотонным движением усыпил почти всех, кто в нём находился. По вагону шла проводница. В тамбурах и коридоре никого не было. В тех купе, двери которых не были закрыты, были видны спящие люди.

Поезд шёл неутомимо, мощно, ровно. Был мягкий, тёплый, немного тяжёлый день в конце лета. В вагоне было душно.

Проводница открыла три окна в коридоре и ушла в служебное купе. Ей тоже хотелось спать, но она привычно преодолела сон и сидела на полке, откинувшись к стенке, сложив руки под грудью и напевая.

2

Аню разбудил разговор Анны Павловны и Сергея Сергеевича. Они обедали. На столике была расстелена газета, на ней лежали яйца, куски курицы, колбасы, хлеба, помидоры, огурцы, яблоки, стояла банка с маслом.

Их разговор разбудил Аню не оттого, что он был громкий (они специально старались говорить тихо, чтобы не разбудить Аню и Юру), но оттого, что он был злобный.

Ссора была такой. Сергей Сергеевич, задумчиво поглядывая в окно, намазал кусок хлеба маслом и, не вытерев нож, стал разрезать помидор.

– Что ты делаешь! – жёстким шёпотом сказала Анна Павловна. – Ты думаешь, что ты делаешь, или нет! Кто это ест помидор с маслом!

Сергей Сергеевич с силой бросил нож на стол и тоже шёпотом и с яростью глядя на Анну Павловну сказал:

– Дашь ты мне когда-нибудь спокойно поесть!

– Что за человек! Что за невозможный человек! – шёпотом сказала Анна Павловна. – Нельзя сделать замечание. Что я тебе такого сказала! Тебе ничего нельзя сказать! Ты сразу кричишь!

– Это ты кричишь! – сказал Сергей Сергеевич.

Они замолчали. Анна Павловна продолжала есть, а Сергей Сергеевич отвернулся от неё и злобным взглядом смотрел в окно.

«Как они не любят друг друга! – удивлённо подумала Аня. – Как не любят!»

Она лежала на спине, положив руки на живот. Ей было жарко и очень хотелось есть и пить.