Дон Нигро - Говорит мужчина

На следующее утро я притаскиваюсь в газету с невероятным похмельем, и кто-то из театра звонит в редакцию, и они в ярости из-за моей плохой рецензии этой толстой старой заднице, и Макгонигл на телефоне, говорит: «Да, да-да, да-да-да», – как и всегда, а потом разражается короткой речью о свободе прессы, Первой поправке и прочего дерьма, но вдруг успокаивается и вновь возвращается к «да, да-да, да-да-да», а потом неожиданно добавляет: «Понимаю. Понимаю. Я разберусь и перезвоню вас». Идет к моему столу с мрачным выражением лица и говорит: «Джимми, их немного разозлила твоя отвратительная рецензия на вчерашний балетный концерт».

«Послушай, Мак, – говорю я, – у меня рвется сердце от жалости к ним, но если они не выносят жары, пусть уберут зад с этого чертова радиатора».

И слышу от Мака: «Возможно, в этом ты прав, Джимми, но дело в том, что вчера звезда неважно себя почувствовала, не смогла выйти на сцену и ее кем-то заменили. Поэтому этой старой толстой задницы, как ты, если я правильно понимаю, назвал ее в своей вызвавшей недовольство рецензии, вчера в театре просто не было».

Голова меня убивает, но я не паникую. Говорю: «Послушай, Мак, что в этом такого? Вчера я тоже неважно себя чувствовал. Наверное, что-то съел. Вот и пропустил объявление насчет замены. Значит, это дерьмо исполняла другая задница. Также дерьмово».

«Но, Джимми, – говорит Макгогнил, – когда старая толстая задница не появилась, они не заменили ее другой женщиной. Дублерши у нее нет. Она – единственная, кто исполняет «Иезавель», поэтому они выпустили двух парней, чертовых Фрика и Фрэка, с их программой «Каин и Авель».

«Двух парней? – переспросил я. – Это были два парня?»

«Так они мне говорят», – отвечает Мак.

«Что ж, – говорю я, – наверное, я оставил очки дома».

«Ты на концерт не ходил, так, Джимми?» – спрашивает Мак.

«Конечно, ходил, – упорствую я. – За кого ты меня принимаешь?»

«Джимми, – говорит он, – как ты мог принять двух здоровенных гребаных гомиков, изображающих Каина и Авеля, за одну толстую тетку, изображающую Иезавель?»

«Знаешь, Мак, у этой женщины зад такой же большой, как у двух мужчин».

Но я знал, что это не прокатит.

«Ты по уши, по уши в говне, – говорит Мак. – И я не знаю, удастся ли мне тебя вытащить».

«Думаю, волнения напрасны, – говорю я. – Все рассосется. На самом деле всем плевать».

Как выясняется, нет. Дикий крик подняли другие газеты, из некоторых я успел уволиться в прошлом, и уходил, сжигая мосты. Так эти говнюки только и ждали шанса посчитаться со мной, поэтому сейчас дали себе волю. Плюс театральное сообщество закусило удила, отчасти потому, что я иной раз с нелицеприятной честностью отзывался о некоторых его представителях, по праву крупнейшего в мире эксперта. А что самое худшее, кто-то докапывается до блондинки и рыженькой, и те клянутся, что слышали, как я похвалялся, что и не нужно мне идти туда, чтобы написать рецензию. В итоге Старик вызывает Макгонигла в свой кабинет, устраивает представление с криками, швырянием вещей и использованием очень образных идеоматических выражений, Макгонигл выходит оттуда в великой печали и говорит: «Извини, Джимми, но Старик требует, чтобы я указал тебе на дверь. Выбора у меня нет. Очисти стол».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Фамилия у критика говорящая: prophet – пророк (англ.).

Джон Рис Пендрагон – один из основных персонажей саги «Пендрагон-Армитейдж», действующее лицо множества пьес, наряду с Беном Палестриной и Джоном Роузом несет в себе автобиографические черты.