Леонид Зорин - Царская охота

© Зорин Г. А., 2020

© Издательство «Aegitas», 2020

Все права защищены. Охраняется законом РФ об авторском праве. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Екатерина– императрица.

Елизавета.

Граф Алексей Григорьевич Орлов.

Граф Григорий Григорьевич Орлов.

Михаил Никитич Кустов.

Княгиня Екатерина Романовна Дашкова.

Бониперти– секретарь Елизаветы.

Денис Иванович Фонвизин– драматург.

Ломбарди– богатый негоциант.

Граф Карло Гоцци– драматург.

Капитан Снарк.

Падре Паоло– иезуит.

Степан Иванович Шешковский– обер-секретарь Тайной экспедиции.

Князь Голицын.

Белоглазов– молодой дворянин.

Мартынов– поручик.

Иностранец– гость императрицы.

Ферапонт Фомич– старый слуга.

Адмирал Грейг.

Де Рибас.

Федор Костылев– матрос.

Придворные, гости в доме Ломбарди, цыганки.

Москва. Ранняя весна 1775 года. У графа Алексея Григорьевича Орлова. Михаил Никитич Кустов – человек средних лет, нетрезвый, худой, дурно выбритый, в потрепанной одежде. В отличие от него Ферапонт Фомич благообразен, опрятен, держится солидно, лет ему под шестьдесят.

Ферапонт.И где же это, скажите на милость, их сиятельство вас отыскали?

Кустов.Глуп ты, братец, вот что тебе я скажу, – мы с графом знакомцы давние.

Ферапонт.И то сказать – знакомство завидное.

Кустов.Знаешь ли поговорку, братец: царь любит, да псарь не любит?

Ферапонт.В мой огород камешек? Так-с.

Кустов.Графу Алексею Григорьевичу люди много важнее титлов. Зане он муж – ума орлиного.

Ферапонт.На то – Орлов.

Кустов.Не в имени суть. Есть воробьи среди Орловых, средь Воробьевых есть орлы…

Ферапонт.Уж это вы, можно сказать, забылись.

Кустов.Молчи, старик. Коли я говорю, что человек своей фамилии выше и цену собственную имеет, – я не унизил его, а возвысил.

Ферапонт.А чем изволите заниматься?

Кустов.Я, брат, пиит.

Ферапонт.Так какое же это занятие? Забава души.

Кустов.И опять ты глуп.

Ферапонт.Как вам угодно. Только чем же вы снискаете хлеб насущный?

Кустов.Тому земные блага – ничто, кто с богами беседует.

Ферапонт.Дело ваше.

Входит граф Григорий Григорьевич Орлов. Очень красив, строен, одет с некоторым щегольством. Лицо его сумрачно.

Вот радость-то, ваше сиятельство!

Григорий.Где брат?

Ферапонт.Почивают.

Григорий.Буди.

Ферапонт.Ваше сиятельство, как можно…

Григорий.Делай, что сказано.

Ферапонт.Осердятся.

Григорий.Не твоя забота.

Ферапонт.Могут спросонья и прибить. А рука у них тяжеленька.

Григорий.Заупокойную отслужим.

Ферапонт Фомич, кряхтя, уходит.

( Граф оборачивается к Кустову. ) Кто таков?

Кустов.Михайло Кустов.

Григорий.Не тот виршеплет, о коем брат сказывал?

Кустов.Тот самый.

Григорий( ходит ). Ты был вчера с братом?

Кустов.Был, ваше сиятельство.

Григорий.Вы что учинили?

Кустов.Не помню. Все было как бы в дыму…

Входит всклокоченный, опухший, красный со сна Алексей Орлов. Коренаст, могуч, черты лица грубые. За ним семенит Ферапонт Фомич.

Алексей.Ферапонт, водки. Здорово, Гриша. С чем пожаловал? ( Ферапонту. ) Поднеси их сиятельству.

Григорий.Не нужно.

Ферапонт приносит графин.

Алексей.Ты, брат, не в Петербурге, в Москве. Есть Бог, государыня к нам пожаловала, и брата привелось повидать. ( Трет виски. ) Погоди, сейчас потолкуем. Голову ломит, и в глотке сушь. Это Кустов, любимец муз. Я его лет с десяток знаю. Еще до всех моих дальних странствий. Был он тогда премного пристойней. ( Кустову. ) В ничтожество впал господин пиит. Тощ, наг и пьян постоянно. Глянешь на твою образину, и не хочется, а запьешь.

Кустов.Мой дар причиной моему состоянию. Пиит зрением остр, а кто больше зрит, тому легче пити, чем трезвым быти. Не видеть безумства мира сего.

Алексей.Это он изрядно сказал… А где живешь?

Кустов.Лиси язвины имут и птицы гнезда. Сын же человеческий не иметь, где главы подклонити.

Алексей.Слыхал, Григорий? Ладно, живи пока у меня.

Ферапонт вздыхает.

Кустов.Нищеты не стыжусь. Почивший в бозе мой друг Иван Семеныч Барков почище меня пиитом был, а обедал не каждый день.

Ферапонт.В бозе, говорите, почивший. В бозе ли?

Кустов.Тсс-сс… Тайна сия велика.

Алексей.Ферапонт, молчи. Знай свое место. Есть почта?

Ферапонт.Вам письмо принесли.

Алексей.Тащи сюда.

Григорий.Знавал я Баркова. Бойкое, бойкое было перо. Впрочем, оду мне написал с душою.

Кустов.За то, что помните, ваше сиятельство, вам воздастся. Ах, боже святый, что за кудесник, таких уж нет. Все помнят одни срамные вирши, а знали б его, как знал его я! Как мыслил, судил, как верен был дружбе, а как любил безоглядно!.. Высокий был, ваше сиятельство, дух…

Алексей.Ну, хватит. Он помер, да мы-то живы. Уймись, Кустов, пьяный человек не должен заноситься. Грешно. Что за конверт?.. Духами воняет.

Григорий.Женщина пишет, не будь я Орлов.

Алексей.Бабы больно учены стали. Дня нет, чтоб какая-нибудь трясогузка не сочинила б послания. Тьфу. Ума на грош, а соплей на червонец. Кустов, читай.

Кустов.Прилично ли будет?

Алексей.Коли я говорю – читай!

Кустов( читает ). «Жестокий! Вспомните об ласках ваших, хотя оные по правде не умышленны были. Однако ж я худо защищалась и не платила ль вам тем же?»

Алексей.А-а, вон это кто!

Кустов( читает ). «Куда девался мой разум? Я себя всегда добродетельной считала, только я уж больше не такова».

Алексей.Тю-тю, матушка.

Кустов( читает ). «Несчастное заблужденье! Я обязана любить своего мужа и в ту минуту, как о сем пишу, совсем вам предаюся. Праведное небо! Для чего это в грех вменяют?»