Лилия Печеницына - За пределами добра и зла. Пьесы

Михаил.Очень рад! Можно вписаться в Вашу веселую компанию? Не беспокойтесь, ненадолго. Пробуду с вами всего два дня: сегодня, завтра. И обратно, в Москву: дела.

Эдгем.Что за дела, если не секрет? Вы чем занимаетесь по жизни?

Михаил.Чем я только не занимаюсь. По жизни. Театр – одна из сфер моей деятельности. Я – режиссер-постановщик.

Эдгем.Вот это да! Вот это встреча!

Михаил.Не понял, чему Вы удивляетесь? На бога я не похож… кажется. Вы отчего в такой восторг пришли?

Эдгем.Да, вот Вика пишет стихи, пьесы, поступает на литературный факультет. Я тоже, бывает, что-то сочиняю. Как выясняется, у нас здесь общество единомышленников собирается. Вот так случайность!

Михаил.Случайностей не бывает. (Пристально смотрит на Вику.) Хорошенькая девушка еще и творит?

Вика.Творю.

Михаил. И, как, успешно?

Вика (смеется). Творю-то – успешно. Только мои произведения пока не востребованы.

Михаил.Я даже знаю, почему.

Вика.Почему?

Михаил.Наверняка, Вы пишете про светлые, одухотворенные идеи, про всякую ерунду на тему добра и зла.

Вика.С чего Вы взяли, что это – ерунда?

Михаил.Об этом говорит спрос публики. Всех сегодня интересуют только деньги, скандалы, секс, убийства.

Вика.Всех?

Михаил.Да, милое дитя. Всех. А Вы, что же, не знаете об этом? Живете в своем маленьком мирке, который сами себе придумали, с розовыми облаками и мыслями-мотыльками – и не замечаете реальности?

Вика.А, может, именно ее-то я и наблюдаю?

Михаил.Сомневаюсь. Подозреваю, не сладко Вам с Вашими мечтами живется?

Вика.А Вам сытно живется?

Михаил.Мне? Преочень даже!

Вика.И Вы рады?! (Пауза.) А я неустанно благодарю жизнь за то, что она не спешит сделать меня богатой, так как стремление преуспеть побуждает меня думать, раскрывать в себе таланты, искать варианты, действовать в разных направлениях, просчитывать ходы и, таким образом, развивать интеллект.

Эдгем.Осваиваете науку – побеждать?

Вика (утвердительно кивает головой) . Я часто падаю, поднимаюсь – и чувствую признательность миру за наставничество в виде очередной неудачи, ведь все мои промахи – это неотъемлемые элементы процесса обучения, своеобразные ступеньки к успеху.

Михаил.Уверен, окружающие над Вами смеются.

Вика (недоуменно пожимает плечами). Ну, и что! Почему меня это должно волновать? Не имеет значения, что думают другие. К тому же, я – из числа тех, кто решает менять общественное мнение.

Эдгем.Дерзко!

Вика.Только дерзко и никак иначе! Зачем же я тогда живу? (Пауза.) На мой взгляд, ценность опыта значительно преувеличена… стариками. Некоторые так «застолбились» в стандарте, что чувствуешь: закостенели!

Михаил.Ты отвергаешь опыт?

Вика.Иногда – да, отвергаю. В том случае, когда он мешает развитию, мешает раскрытию новых возможностей и творческой импровизации, Я отвергаю опыт, если он мешает победе и радостному ощущению мира. Мне нравится свежесть восприятия.

Эдгем.Браво, Вика! Только многим нравится классика, а не модерн.

Вика.Мне тоже нравится классика! Даже не представляете, на сколько! Но вынуждена признать, что некоторые ее грани «потерты временем». Например, когда я предлагала свои революционные пьесы режиссерам московских театров, я столкнулась с тем, что для большинства из них миф священен. Его нельзя касаться. Нельзя разбивать авторитеты. Почему, спрашивается. У молодости такого предрассудка нет.

Михаил.Интересно. Ты дерзновенна до такой степени, что провозглашаешь революцию? И свергаешь авторитеты?

Вика.Некоторые авторитеты «свергаю». Не все. Есть те, что дороги моему сердцу.

Михаил.Да, все авторитеты неприкасаемы.

Вика.Вот еще! Буду спорить. Если бы я не читала книг, таких как «Питер Пен», «Тимур и его команда», «Кортик», «Два капитана», все, возможно, было бы иначе: я старалась бы всем угождать, жить покорно, по стандарту, продала бы совесть, предала бы себя и не желала бы изменить мир к лучшему. Но я читала… умные книжки! И желаю «озолотить» Вселенную!

Эдгем.Вот это намерение! Достойное сознания Цезаря!

Вика.А зачем же я родилась, если не для того, чтобы украсить планету Земля своими талантами и подарить людям оригинальные идеи, достойные их внимания и потенциально полезные?

Эдгем.Заметно, что Вы – писатель: очарование – в каждом Вашем слове.

Михаил.О, девочка… Идеи людей вращаются из века в век вокруг одних и тех же, примитивных, тем: деньги, свадьбы, бытовуха.

Вика.Я отказываюсь верить в то, что людям подобные темы не наскучили.

Михаил.Ты предлагаешь что-то новенькое?

Вика.Предлагаю!

Эдгем.Тогда не мудрено, что Ваши пьесы московские театры не принимают. Может, пойдете на компромисс? Попробуйте приблизиться к стандарту.

Вика.Я осознаю, что не стандарт зачастую воспринимают, как ошибку. Но ничего менять не буду: от своих взглядов и пьес не откажусь ни под каким предлогом.

Эдгем.Мне вспомнилось: «Служить бы рад – прислуживаться тошно».

Вика.Вот именно! Я рада служить людям, человечеству, отдельным личностям прислуживать не намерена. Имею твердую волю. Смеюсь над трусостью.

Михаил.Будешь воевать?

Вика.Нет, не буду! «Только смех и счастье я могу превратить в свой подлинный успех. Я буду СМЕЯТЬСЯ над миром!» А не воевать.

Эдгем.Позиция гармоничной личности?

Михаил.Скорее, позиция наглой личности: я буду смеяться над миром (передразнивает Вику).

Вика.Это не мои слова, но я взяла их на заметку. Лучше мыслить весело, чем стандартно.

Эдгем.Почему?

Вика.Так более продуктивно… А еще, нотки задора создают необходимое для победы настроение.

Эдгем.Правильно. Тенденция жизни такова, что сначала идеи кажутся революционными, потом стандартными, а потом устаревают. Ваши пьесы режиссеры не приняли, так как знают специфику театрального мира: они знают, что люди идут в театр за тем, чтобы увидеть то, что ожидают: привыкли потреблять определенную продукцию. И, если, вдруг, им предлагают что-то новое, вспыхивает волна возмущения в их сознании: они не готовы.

Вика.Всегда не готовы!

Эдгем.Со временем привыкнут, так как уже будут приблизительно знать, что увидят.

Михаил.Так тебе совсем не по душе пришлись московские театры?