Дон Нигро - Три женских монолога

«Утопленная Луна». Пересказ английской сказки главным действующим лицом – девушкой Розой, которая была луной в те далекие времена, когда с ней произошло это трагическое происшествие. О страхе одиночества и страхе близости с другим.

« Что ж, бабушка частенько говорила, что задолго до ее рождения Луна однажды сбежала с неба, и ее утопили в болоте, после чего добавляла: «Сейчас я тебе все об этом расскажу ».

( Один персонаж, РОЗА, молодая женщина, и она говорит с нами из круга света на темной, пустой сцене ).

РОЗА. Давным-давно, когда я была луной, в здешних местах хватало болот, из черной воды выступали зеленые кочки, которые сминались и чавкали под ногами. Будучи луной, я освещала эти болота, чтобы люди ночью чувствовали себя в полной безопасности, как днем. Но если я их не освещала, наружу вылезали существа, которые жили в темноте, призраки и ползающие чудища.

Я была одинока и любопытна, мне хотелось знать, что живет в темноте. Она манила меня все сильнее и сильнее. Поэтому однажды ночью я спустилась с неба к краю болота, закутанная в черный плащ, прикрыв сияющие волосы капюшоном, что никто не заподозрил во мне луну, и огляделась.

Темноту вокруг меня чуть разгоняли звезды, отражающиеся от черной воды. Тут и там над ней кренились мертвые деревья с торчащими во все стороны ветвями, шелестели островки камышей. Я плотнее укуталась в плащ и пошла, перешагивая с кочки на кочку, дабы не угодить в алчные, булькающие водяные ямы, где – я слышала – перешептывались о чем-то своем темные твари.

Но тут моя нога соскользнула с кочки, и я обеими руками схватилась за торчащее из воды мертвое дерево, но его ветви вдруг обвили мои запястья и сжали. Я принялась вырываться, боролась изо всех сил, но ветви мертвого дерева держали крепко.

Так что не оставалось мне ничего другого, как всем телом дрожать в темноте. Заблудившаяся, испуганная, я мечтала о том, чтобы кто-то пришел и спас меня, мое сердце стучало так громко, так громко, звало и звало моего освободителя, но никого поблизости не было, никто не мог услышать его биения. Я сама пришла в это темное, отпугивающее всех место, и не было здесь никого, кроме меня.

А потом я услышала шаги. Шлепанье ног по болотной жиже. Чавканье трясины. И в слабом отсвете звезд смогла различить приближающуюся ко мне фигуру.

Подумала, что это призрак, бредущий ко мне, чтобы грязно облапать меня своими склизлыми лапами, а потом пожрать. Но я ошиблась. Ко мне приближался человек, заблудившийся среди болот.

Ничего не соображающий от страха, он брел к мерцающему огоньку, который казался ему символом помощи и безопасности. Я не знаю, как он попал в эти болота. Я не знаю, кем он был. Но я видела, что он все дальше и дальше уходил от тропы, приближаясь к мертвому дереву, которое так крепко держало меня.

Я радовалась тому, что наконец-то не одна, и очень боялась за него, поэтому вновь принялась вырываться из ловушки, в которую угодила, в какой-то момент дернулась особенно сильно, капюшон свалился с моих сияющих волос, и свет прогнал окружающую нас тьму.

Человек закричал от радости, вновь увидев свет, а все злобные твари тут же разбежались по темным углам и норам. Человек теперь видел, где он, где тропа, и как выйти из этого болотного лабиринта. И так он спешил ускользнуть от всех этих призраков и чудищ, обитающих в темноте и готовых в любой момент наброситься на одинокого путника, что даже не посмотрел на источник света, на мои сияющие волосы, выскользнувшие из-под капюшона и едва не достающие до черной воды.

Его уход печалил меня, но при этом и радовал, потому что ему более не грозили те черные твари, в лапы которых я попала. Наблюдая, как он, медленно, но верно, держит путь к твердой земле, я хотела присоединиться к нему, а потому утроила усилия в попытке освободиться, но, совершенно вымотанная, упала на колени, жадно ловя ртом воздух, поникла головой и черный капюшон вновь накрыл мои волосы. Свет ушел, тьма вернулась, а с ней и все эти злобные твари. С визгом, шипением, хрипами, рычанием они сгрудились вокруг, переполненные яростью и злостью. Они ненавидели меня лютой ненавистью, потому что свет загонял их в самые темные углы и норы. И все эти визжащие, шипящие, хрипящие, рычащие чудища вселили в меня такой ужас, что я свернулась в комок и мечтала только об одном: поскорее умереть.

Темные твари перессорились из-за меня, потому что каждая предлагала свой способ мучительной смерти, и до самой зари не могли прийти к решению. А когда затеплился свет, они схватили меня своими грязными, липкими пальцами, утянули в воду, к корням мертвого дерева и навалили на меня большущий камень, чтобы я не смогла выбраться на поверхность.

Так я и лежала в черной воде, и никто не приходил, чтобы найти меня и освободить. День сменялся днем, люди, которые жили около болот, ждали появления луны, но меня все не было, и они, встревожившись, пошли к ведьме, которая жила у мельницы, чтобы спросить, куда подевалась луна. Старая ведьма посмотрела в свой бурлящий котел, и в свое зеркало, и в свою книгу, но увидела лишь черную, мутную воду. Люди скорбели по луне, потому что без моего света ночью болота были смертельно опасны, что взрослые, что дети, пропадали там без следа, засосанные трясиной.

Но однажды вечером, в таверне, мужчина, который жил довольно далеко от болот, услышал разговор этих людей об исчезнувшей луне, и внезапно осознал, что спасло его, когда он заблудился на болоте в темноте и едва не стал добычей живших там тварей. И он понял, что ему, возможно, удастся найти луну.

Он пошел к ведьме, которая жила у мельницы, рассказал ей свою историю и спросил, что нужно делать. И она сказала: перед тем, как падет ночь, сунь камень в рот, возьми в руки ореховый прут и иди, не зная страха, вглубь болот, пока не найдешь гроб, свечу и крест. По ним ты и узнаешь, что луна совсем рядом.

И следующей ночью мужчина, с камнем во рту и ореховым прутом в руках, отправился в путь, побрел по извилистым тропам вглубь болот. Вокруг стояла кромешная тьма, он слышал, как шевелятся, вздыхают и шуршат жуткие обитатели болот, ощущал прикосновения ледяных пальцев призраков. Он искал гроб, свечу и крест, но не видел ничего даже отдаленно похожего. А потом, внезапно, углядел в темноте крошечный, мерцающий огонек. Двинулся к нему.

Приблизившись к черному мертвому дереву, под которым, глубоко в воде, лежала я, он остановился, дрожа всем телом, в изумлении, потому что большой камень, наполовину ушедший в воду, выглядел, как черный каменный гроб, черное мертвое дерево с двумя большими ветвями, отходящими от него перпендикулярно, походило на крест, а на кресте мерцал огонек, совсем как затухающая свеча – отражение пряди моих сияющих волос, которая глубоко под водой вылезла из-под капюшона.