Сергей Баев - Эффект бабочки. Дамский роман для женщин всех возрастов

…В комнату робко протиснулся симпатичный юноша двадцати двух лет – мой внук Виталий – удивлённо открыл глаза и пронзительно чихнул от многолетней пыли: «Бабуля, по какому поводу шмон? Что потеряли?»

– Да вот, Виталик, разыскиваю одну потерянную вещицу, такую тоненькую зелёную тетрадку.

– Ба, да ты поищи в своём архиве лучше дневник за первый класс!

– Виталий, кто тебе привил такие манеры? Кто тебя учил дерзить старшим? А тем более родной бабушке? С виду такой воспитанный мальчик, сын интеллигентных родителей, внук знаменитой писательницы, а выражаешься, как люмпен.

Виталик что-то недовольно буркнул себе под нос и спешно удалился в соседнюю комнату, от греха подальше.

…Куда же она спряталась, эта злосчастная и счастливая одновременно, зелёная тетрадь?

Плюшкин тем временем неохотно приоткрыл более глубокий уровень своих несметных кладовых и, скрепя сердце, выдал на поверхность мою пропажу.

…Почему эта потрёпанная тетрадка, это неотправленное письмо, оказалась для меня счастливой? В общем, это длинная, довольно загадочная и грустная история…

…Если коротко, то в 2005-м году я находилась в плачевном состоянии, пребывала, можно сказать, в долгоиграющей депрессии, или, точнее, оказалась на грани срыва. Навалились многочисленные проблемы душевного порядка: пресловутый, печально известный кризис среднего возраста, постоянное изматывающее самокопание, катастрофическая нехватка денег и другая фигня…

И вот в январе приезжает одноклассник из Израиля, моя первая любовь – мой Петя. Впечатления от той незабываемой короткой встречи – тема для отдельного романа, однако от моей затяжной депрессии не осталось и следа!

После его отъезда я на эмоциях написала ему откровенное письмо, но так и не решилась его отправить.

Что мне помешало?

Наверное, природная застенчивость серой мышки, коей я всегда себя считала, а, может быть, отсутствие смелости, уничтоженное мамой в детстве или, пардон, врождённая, ненужная в наше время интеллигентность. Не знаю…

Как бы то ни было, а письмо я так и не отправила, зато почувствовала непреодолимую тягу к сочинительству, изменившему мою жизнь кардинально.

Такой вот, несомненно, положительный момент, cлучившийся из-за этого неотправленного письма. Теперь что касается негатива…

…В комнату опять заглянул внук и вежливо поинтересовался: «Ну как, бабуля, нашла свой клад?»

Не отрывая глаз от пожелтевших страниц, я весело ответила: «Да, Виталий! Это действительно клад. Копи царя Соломона, – и я его, наконец, отыскала».

Виталик обрадовался сведению на нет мелкого житейского конфликта и принялся собираться в Университет на занятия…

…Итак, что же случилось плохого из того, что я так и не отправила письмо?

Дело в том, что Петя в 2005-м году развёлся с женой и оказался свободным, я же на тот момент осталась вынужденно свободной, из-за внезапной смерти мужа…

Моё искреннее письмо – крик души, честное признание, пусть и запоздалое, всё это могло бы стать мостиком, соединяющим двух бесконечно одиноких людей. Но письмом решительно завладел шкаф – жадный Плюшкин, и сближения не случилось.

Если два берега не соединены, то они живут каждый своей жизнью, разной, иногда похожей, но чаще, – полностью противоположной…

…Как каламбурил великий, непревзойдённый Жванецкий: «Писать и писать надо тогда, когда уже не можешь». Тут он прав на все сто процентов, правда, его творчество я не всегда понимаю, уж безумно мудрёные у него выражения.

Уверена, что излагать мысли нужно проще, эмоциональнее, живее, но не примитивно, и тогда читателям станет интересной твоя писанина, а, может быть, я наивно ошибаюсь?..

…Стала бы я доверять свои сокровенные помыслы бумаге, если бы в порыве эмоций не накатала то письмо? Скорее всего – нет!

…Можно годами ходить и сочинять в голове увлекательные, захватывающие романы; однако сесть за стол, взять ручку и набросать хотя бы одно предложение – это, друзья мои, настоящий подвиг! Поэтому такая неисправимая трусиха как я, вряд ли перешагнула бы этот мучительный Рубикон и начала бы вдруг творить.

…В школе я выдавала красивые пространные сочинения, в юности посылала много душевных подробных писем любимому мужу, но написать книгу или хотя бы рассказ, – никогда даже не пыталась; считаю, что сочинять романы – удел гениев, а я себя таковым никогда не представляла…

…Стою перед тусклым, всё подмечающим зеркалом и внимательно изучаю возмутительно безобразные морщины.

Я категорически себе не нравлюсь, можно смело утверждать, что я себя ненавижу…

В окно вместе с летним палящим солнцем заглядывает 2005-й год, мне всего 48 лет, или – уже 48? …Вопрос, конечно, интересный…

Судя по грустному отражению в зеркале, – я старуха, как бы обиженная Богом и бизнесом, неудачница с высшим не востребованным образованием, многодетная мама, не сумевшая, кроме квартиры, дать своим детям ничего! Вообще ничего…

Блин, я щас обрыдаюсь, а может, уже рыдаю?

Обливаясь горючими слезами, я жалостно, сострадательно, плаксиво жалею себя, и так всегда, когда гляжу в предательское зеркало. Можно бесконечно врать друзьям, иногда нужно врать одноклассникам, позволительно время от времени врать себе, но зеркало не обмануть никогда!

Я где-то читала, что у людей к пятидесяти годам развивается дальнозоркость и ухудшается близорукость, чтобы не видеть в зеркале себя старую, сморщенную, страшную и не впадать в постоянную депрессию. Может быть…?!

Грустно плетусь к себе в комнату, в своё одинокое и печальное гнёздышко, в свою затворническую келью, по совместительству являющуюся залом четырёхкомнатной квартиры, – здесь мой эксклюзивный мир, где даже экзотическая пальма выглядит скорбной плакучей ивой…

…На журнальном столике одиноко примостилась зелёная тетрадь, полностью набитая моими пережитыми эмоциями и приторными слезами. Она – моя лучшая подруга, во всяком случае, только ей я доверяю свои ощущения и чувства! Лучшая подруга лукаво подмигнула зелёным глазом и хитро спросила: «А слабо тебе, Элен, накропать хотя бы небольшой рассказик? Тебе ведь ужасно понравилось излагать мысли на бумаге. Вон, аж сорок восемь листиков накатала. Наверное, в момент признания тебя и вдохновение посещало?»

Мгновенно в моей непутёвой голове что-то неожиданно сдвинулось само собой, я вдруг вспомнила невообразимый кайф, творческий подъём и огромный прилив энергии, когда сочиняла письмо любимому Пете.

Зелёная тетрадь – лучшая подруга – терпеливо ждала ответа…

Глубоко вздохнув, набравшись смелости, скорее всего наглости, я дерзко ответила: «Нет! Не слабо! Я обязательно напишу рассказ!»