Татьяна Соломатина - Роддом. Сценарий. Серии 9-16

…огромные кладбища. Ясно!

Допивает коньяк залпом, на дно бокала кидает недокуренную сигарету, встаёт. Идёт на выход. Зильберман спокойно окликает его, зеркаля:

ЗИЛЬБЕРМАН

Федя, ты веришь в совпадения?

Следователь оборачивается, смотрит на него жёстко, прямо.

ЗИЛЬБЕРМАН

Вот и я – не очень… У Лиды был доступ к лекарствам Павла.

Следователь, чуть выйдя из себя, но сдерживаясь, глухая такая ярость, вовсе не о справедливости – с болью за друга.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

И даже если она… Тебе что, станет легче, если и ты – убийца?! Вот вы оба – убийцы! И что?!

Зильберман совершенно спокоен:

ЗИЛЬБЕРМАН

Или мы оба – не убийцы. Ты же не знаешь.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Но я хочу знать.

ЗИЛЬБЕРМАН

Зачем?

Следователь горько усмехается.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я понять хочу: ты ветхозаветный человек или всё-таки новозаветный.

ЗИЛЬБЕРМАН

Достоевский, я же Зильберман…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Только по отцу, только по отцу…

Снова дуэль взглядов. Зильберман официально:

ЗИЛЬБЕРМАН

Причина смерти Лидии Ивановой: кровотечение на фоне генетического дефекта системы свёртывания, приведшее к дэвээс-синдрому.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Любое состояние, включая смерть, можно вызвать медикаментозно. И никто на вскрытии – особенно если в графе «хирург» значится великий Зильберман! – не станет определять в крови концентрацию рутинных для акушерской клиники препаратов. … Ты убил её?!

ЗИЛЬБЕРМАН

Нет.

Следователь буквально впивается взглядом в Зильбермана – тот сохраняет покер-фейс, ровный спокойный голос:

ЗИЛЬБЕРМАН

Я сделал всё, чтобы её спасти. … Но я не бог.

Следователь разворачивается, не прощаясь, выходит за дверь. У Зильбермана – всё тот же безупречный покер-фейс, никакого выражения. На дне бокала следователя дымится плохо затушенный бычок – он выливает остатки коньяка из своего бокала – туда, – бычок с шипением гаснет.

(ЛЮБОВНИЦА, РЫБА, БЕЛЯЕВ, ЕЛЬСКИЙ.)

(26-28 – музыка.)

На рахмановке Любовница. Рыба принимает роды. Беляев стоит рядом. Приняв крохотного младенца (полтора кило), Рыба передаёт его Ельскому: слишком слабый, чтобы выкладывать на живот матери.

(ПАЛЕЙ, ЕЛЬСКИЙ.)

Заинтубированный – на ИВЛ, – глубоко недоношенный новорождённый лежит в кувезе. Ельский и Палей стоят над кувезом. Марина вводит содержимое шприца в жилу капельницы-«бабочки», подключённой к новорождённому.

(ЛЮБОВНИЦА, РЫБА, ЖЕНЩИНА-МИЛИЦИОНЕР.)

На каталке родившая любовница, отвернув голову к стене, плачет. Рыба откидывает одеяло, посмотреть, на каком уровне дно матки – выполняет манипуляцию, жалеючи. На пороге родзала появляется молоденькая женщина-милиционер в наброшенном поверх белом халате, испуганно застывает на пороге – Рыба смотрит на неё, любовница даже не поворачивает головы.

(МАРГО, САНИТАРКА ЛИЛЯ, БЕЛЯЕВ.)

(Музыка заканчивается.)

Марго сидит в отрешённой печали, курит. Рядом – санитарка Лиля, по-бабьи жалеет дуру-любовницу.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Что с ними будет?

МАРГО

Десять дней у нас, потом детская больница.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Мамашу-то посадят?

МАРГО

Пока следствие, пока суд…

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Её оставят с ребёнком?

МАРГО

Вряд ли. Покушение на убийство. Это не плавленый сырок стырить.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Да уж… Вот где мозги?!

Марго пристально смотрит на Лилю, горько-саркастично:

МАРГО

А где мои были, когда замуж выходила?! И потом…

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Что ты сравниваешь!

МАРГО

А все бабы безмозглые. Каждая по-своему.

Лиля недолго молчит.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Ты же… всё ещё… ты бы хоть поговорила, покричала. Поплакала.

МАРГО

Давно всё выплакала. Я даже хоронить его не стала.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Как так?!

МАРГО

Опознала – и привет. Официально мы в разводе.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

У него больше никого не было!

МАРГО

И хорошо. Не то и их бы в карты проиграл… Он ведь меня однажды…

Замолкает. Санитарка Лиля смотрит на Марго с ужасом, до неё не может никак дойти.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

В смысле?!

МАРГО

В прямом! На переспать со мной…

САНИТАРКА ЛИЛЯ

И ты что…

На крыльцо выходит Беляев, по гражданке. Лиля обрывается.

БЕЛЯЕВ

Так, девки, цигель-цигель ай-лю-лю поехали к Бабе Гале. Пока ничего такого в родзале, и Петя дежурит.

Лиля встаёт, Марго встаёт, равнодушно:

МАРГО

Сейчас, переоденемся.

(РАМИШ, ЕЛЬСКИЙ.)

Рамиш сидит, уже переодетая. Как будто кого-то ждёт. Заходит Ельский, в пижаме, с рабочим настроем. Рамиш вскакивает ему навстречу с поспешностью влюблённой. Он идёт к своему шкафчику, роется там в поисках.

РАМИШ

Вова, я тебя жду!

ЕЛЬСКИЙ

Зачем?.. А! Ну да… Яна, прости, сегодня не выйдет – тяжёлый ребёнок от вас, дистресс-синдром, массовый гемолиз эритроцитов. Будем с Мариной всю ночь возиться. … Нашёл!

Достаёт потрёпанную общую тетрадь.

ЕЛЬСКИЙ

Бесценные лекции читал нам по реанимации новорождённых…

Рамиш перебивает его, слегка претенциозно.

РАМИШ

Я могла бы уйти с Олегом!

Ельский с секунду хмурит брови, вспоминая, кто такой Олег – никакой позы или нарочитости, Ельский у нас именно такой: что его не касается, то и…

ЕЛЬСКИЙ

Сытин! Славный парень. Извини, тороплюсь.

Выходит из раздевалки. Рамиш остаётся столбом, ничего не понимая.

(СЫТИН, АЛИНА, ПЕРСОНАЛ, ПАЦИЕНТЫ.)

Сытин стоит у парапета, кого-то высматривает. Среди прочих из дверей выходит Алина. Сытин – к ней. Она не ждёт его, хотя и заметила. Олег догоняет.

СЫТИН

Алина!

Догоняет, пристраивается рядом, идут в сторону стоянки.

АЛИНА

Поговорил с Яной?

СЫТИН

Я как-то… Понимаешь, нужно найти подходящее время… место… атмосферу… что ли. Мы шесть лет вместе были!

АЛИНА

А!.. Понятно. Ну, ищи. Атмосферу.

Алина ускоряет шаг. Сытин начинает пыхтеть.

СЫТИН

Да подожди ты!

Она не останавливается, говорит на ходу.

АЛИНА

Можно будет, например, сказать в родзале.

СЫТИН

Вот именно! Мы постоянно в родзале!

Алина резко тормозит, Сытин натыкается на неё. Они оказываются лицом к лицу.

АЛИНА

Ты не понял. Примерно через тридцать восемь недель, когда я буду рожать нашего первенца, будет самое место и время сказать о нас Яне.

И уходит. Сытин некоторое время стоит, как молнией шарахнутый. До него наконец доходит смысл слов. И, судя по всему, он – рад… Удивлён, но и рад. Догоняет Алину.