Татьяна Соломатина - Роддом. Сценарий. Серии 9-16

Щёлкает языком, делает многозначительно лицо. Рыба вышвыривает бычок, и, ревя белугой, убегает прочь, вдаль по подвалу – не в сторону лифта.

РЫБА

Мне ничего не надо! Я люблю его!

Святогорский смотрит вслед, качая головой. Тихо, ласково:

СВЯТОГОРСКИЙ

Это пройдёт, девочка. Это пройдёт.

Поведя бровями, усмехнувшись, отправив бычок щелчком в кастрюлю.

СВЯТОГОРСКИЙ

…а квартирка – останется!.. Зильберман – широкий мужик!

(БЕЛЯЕВ, СЫТИН, САНИТАРКА ЛИЛЯ.)

Беляев (в прекрасном настроении) и Сытин (в расстроенных чувствах) сидят за столом, между ними – огромная пицца. Беляев ест жадно. Сытин – без особого аппетита, хотя прежде отсутствием оного не страдал.

БЕЛЯЕВ

Капитализм шагает семимильными шагами! Теперь – и ночная пиццерия с доставкой!.. Обглодин, чего сам не свой?

Сытин сперва наигранно возмущается, а затем пытается перевести тему, ибо ему уже известна цепкость Беляева.

СЫТИН

Вот вы ж прекрасно знаете, что я Сытин! Не надоело вам?

БЕЛЯЕВ

Не-а… Так чего…

СЫТИН

(перебивает) Игорь Анатольевич, а вы не расстроились, что с вас высшую категорию сняли из-за…

Замолкает. Беляев, пристально глянув на Сытина («похоже сплетники не врут!»), берёт следующий кусок пиццы.

БЕЛЯЕВ

Да-а-а! Мне эти двадцать пять рублей… или какой у нас там нынче курс инфляции на дворе? – ооочень погоду делали! … Давай, колись!

СЫТИН

Игорь Анатольевич, вы про что?

БЕЛЯЕВ

Тебя явно не мёртвые бабы беспокоят, а живые… Янке что ли изменил? И с кем?

Откусывает громадный кусок, жуёт, со смешинкой глядя на Олега. В буфет забегает санитарка Лиля.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Олег Андреевич, потужной поступил!

Олег радостно вскакивает – отсрочил пытку проницательностью Беляева, – проносится мимо Лили на выход.

БЕЛЯЕВ

Лилька, тебе мужья изменяли?

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Да кто ж их знает? Первый – да. А дальше – не признавались!

БЕЛЯЕВ

О! Молодцы! А ты им?

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Первому – нет. А дальше – да. И признавалась немедленно! Я честная. И – влюбчивая. Чуть что: следующий!

Выходит, хохоча.

БЕЛЯЕВ

Не жизнь, а праздник! Честная. Влюбчивая. …

Берёт следующий кусок пиццы.

БЕЛЯЕВ

Следующий!

Отправляет в рот.

(РЫБА, СЫТИН, РОЖЕНИЦА, САНИТАРКА ЛИЛЯ.)

Рыба удерживает молодую роженицу (лет двадцати, простая), которая вырывается с воплями.

РОЖЕНИЦА

Где туалет? Я прям здесь… А-а-а!

Забегает Сытин.

РЫБА

Доктор, помогите!

Сытин бросается на помощь. В приём заходит Лиля с каталкой.

РОЖЕНИЦА

Мне надо по большому!

СЫТИН

Это предлежащая часть плода опустилась на тазовое дно и давит на ампулу ректум…

РОЖЕНИЦА

А-а-а! Что он несёт?! Я сейчас обосрусь!

РЫБА

Ртом дыши! Расслабься и не ори!

Рыба переглядываются с Лилей, со смешинкой в глазах.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Олег Андреевич, помогите уложить роженицу на каталку!

(СЫТИН, РЫБА, САНИТАРКА ЛИЛЯ, РОЖЕНИЦА, 1-Я РОЖЕНИЦА, 2-Я РОЖЕНИЦА, 3-Я РОЖЕНИЦА.)

По коридору обсервации бродит три роженицы, распахиваются двери, Сытин, Рыба и санитарка Лиля вкатывают каталку с ещё одной.

РОЖЕНИЦА

Господи, изверги! На горшок живому человеку нельзя… А-а-а!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Не тужься!

РОЖЕНИЦА

Оно само!

Роженицы расступаются под стеночки, с любопытством, которое на время отвлекает их от собственных страданий. Двери в родзал распахнуты, оттуда раздаются характерные рыки-кряхтения-оры. Всё перекрывает закадровый голос Марго.

МАРГО

Рыбу в родзал!

Рыба немедленно оставляет каталку, кивнув Сытину, мол, рулите. Забегает в родзал. Из родзала раздаётся плач новорождённого вместе с рыком Марго.

МАРГО

Лиля!

Лиля уносится в родзал. Сытин сам на сам с роженицей на каталке, которая уже безо всяких его указаний лежит в характерной позе: согнув ноги, широко разведя колени.

РОЖЕНИЦА

А-а-а!

Сытин становится у ножного конца каталки, растерянный, не зная куда и как руки девать. Вокруг него кучкуются три роженицы. 1-я роженица (держит низ своего живота обеими руками) смелее всех, заглянув в «рабочее поле», ехидно обращается к Сытину, указывая подбородком.

1-Я РОЖЕНИЦА

Доктор, насколько я разбираюсь в акушерстве, ваши руки должны быть ТАМ.

(МАРГО, РЫБА, САНИТАРКА ЛИЛЯ, 4-Я РОЖЕНИЦА, 5-Я РОЖЕНИЦА, ПАЛЕЙ.)

На двух рахмановках (расположенных параллельно друг другу через проход) лежат роженицы. У одной – 4-й, – на животе уже лежит новорождённый (обнимает, слёзы радости, плач младенца), у ножного конца рахмановки стоя работает Марго.

МАРГО

Дуйся! Рожаем послед!

На второй ещё рожает 5-я роженица, у ножного конца рахмановки стоит Рыба, берёт со столика пакет стерильных перчаток, разрывает, санитарка Лиля завязывает ей сзади халат. Палей стоит чуть кзади и сбоку от Рыбы – бдит состояние предлежащей части плода с хмурым лицом.

РЫБА

Не дуйся!

4-я роженица на рахмановке Марго перестаёт дуться с перепуганным лицом, прижимает к себе новорождённого крепче.

МАРГО

Да не ты!

Рыба уже надела перчатки и командует 5-й роженице.

РЫБА

Дуйся!

5-я роженица начинает тужиться.

(СЫТИН, РОЖЕНИЦА, 1-Я РОЖЕНИЦА, 2-Я РОЖЕНИЦА, 3-Я РОЖЕНИЦА.)

Роженица на каталке выдаёт финальный вопль, после которого обессилено откидывает голову на каталку.

РОЖЕНИЦА

А-а-а!

Сытин ошалело заглядывает ей между ног. Все три роженицы тоже туда склонились.

СЫТИН

Что это?!

Между ног роженицы на каталку выдувается большой плотный непрозрачный радужный переливчатый пузырь.

1-Я РОЖЕНИЦА

«Рубашка»! Надо разрезать «рубашку»! Иначе задохнётся!

Оглядывается на стол – там лежат канцелярские ножницы. 1-я роженица мухой к ним, хватает, приносит, вручает Сытину.

РОЖЕНИЦА

Почему он не кричит?!

1-Я РОЖЕНИЦА

(Сытину) Давай!

Сытин с судорожным вздохом опасливо делает на радужном пузыре небольшой надрез, смотрит. 1-я роженица пододвигает его, разводит разрез пальцами – около трёх литров прозрачной опалесцирующая жидкости вытекают на каталку, стекают на пол. Раздаётся возмущённый могучий рёв здорового новорождённого. 1-я роженица освобождает дитя от оболочек, выкладывает роженице на грудь.

1-Я РОЖЕНИЦА

Девочка. Счастливой будет. В «рубашке» родилась!

Вдруг оставляет хлопоты, поднимает на Сытина перепуганные глаза.

1-Я РОЖЕНИЦА

Доктор! Мне срочно надо по большому…

СЫТИН

Не тужься!

1-Я РОЖЕНИЦА

Не могу-у-у! Оно само-о-о!..