Ник Ришельё - 2053

Юрий Михайлович, наоборот, веселый, круглолицый человечек, почти лысый, ему уже за 50, и потому генетическую корректировку он не проходил. Росту он небольшого, весьма подвижный, хоть и не худой. Он обладает блестящим математическим талантом, и на протяжении вот уже более 30 лет своей научной карьеры с непрестанным рвением мчится к своей заветной цели – квантовому компьютеру. Он проделал гигантскую работу, многое открыл, создал несколько новых направлений в физике и в математике, и если бы не он, то, наверное, ученый мир уже забросил бы идею реализовать на практике квантовый компьютер.

– Здравствуйте еще раз, Андрей Юрьевич, – Директор называет меня по имени-отчеству в присутствии третьих лиц. – Что-то туго у вас дело идет в лаборатории, да?

– Господин Директор, – вступается за меня Юрий Михайлович, – у них там и впрямь адская работа, эксперименты денно и нощно. Вспомните, сколько экспериментировал Максвелл, пока не открыл свои законы!

– Я понимаю, разумеется, и все-таки, раз такое положение дел складывается, быть может, мы рано взялись за эти эксперименты, а надо было подождать запуска второго реактора?

– Господин Директор, – отвечаю я, – а если мы опоздаем при таком раскладе? А ну как в Америке со дня на день сумеют-таки снизить энергопотребление на телепортацию на порядок! Это же будет достижение века, можно будет начинать ставить опыты с молекулами, а мы тут так и будем на своем водороде сидеть… Это ж стыдно сказать кому будет, что Москва по физике отстала, никогда такого не было и быть не должно!

– Андрей Юрьевич, – в его голосе слышны железные нотки, – Вы все правильно говорите, но ведь у нас ресурсы тоже ограничены, нам заказы нужно работать. Слава богу, институты теперь научились работать самостоятельно, сами себя прокармливать. Я не хочу, так сказать, хаять прежние времена, наука у нас всегда была на высоте, но зачем же нам сейчас заниматься такими экспериментами, которые еще бог знает когда принесут выгоду?

– Господин Директор, – Юрий Михайлович улыбается, но видно, что он не очень доволен разговором, – Андрей все-таки немало делает и текущих заказов, а сейчас у них какая-то пауза выдалась с этими заказами, вот они и воспользовались моментом, чтобы продвинуть госзаказ. А рынок есть рынок – то густо, то пусто.

– Юрий Михайлович, я вам ведь обновил всю аппаратуру, дал молодых специалистов, дал зеленый свет по затратам энергии, зарплаты вашим лаборантам поднял, – Юрий Михайлович кивает, – а вы так рассуждаете, будто бы это ваша лаборатория занимается телепортацией, причем без видимых успехов.

Я не очень понял логику Директора, но, видимо, это был отголосок давнего разговора между ними, потому что Юрий Михайлович после этого заметно смягчился, покраснел, перестал улыбаться и произнес:

– Нет, господин Директор, в моей лаборатории дела идут полным ходом, правда опять же не по основному нашему направлению, а лишь по коммерческой части, и все-таки и у нас бывают сбои в работе, бывает, что и клиентов нет, а госзаказ – дело весьма протяженное, и он тоже дает нам кое-какие средства к существованию.

– Вот именно, поэтому я бы порекомендовал Вам с Андреем переговорить о каких-то совместных разработках, чтобы мы могли задействовать его лабораторию в полную силу. Тогда мы бы смогли закупать недостающие гигаватты мощности у того же Правительства, к примеру.

Я открыл было рот, но он сказал:

– Извините, мне пора в Конгресс ехать, – вытерев руки, скомкал салфетку, бросил ее на стол и удалился. Он любит обрывать разговор на том месте, где ему выгодно, и быстро исчезать, пока его не привлекли еще куда-нибудь.

– Ну что, Андрюша, делать-то будем? Рекомендовано – значит, приказано?

– Юрий Михайлович, Вы же знаете, что у нас серьезные эксперименты запланированы и идут полным ходом. Нельзя мне сейчас людей никак снимать с этого процесса, а то мы и впрямь ничего не добьемся. А я чую… чую, что где-то должен быть выход, рядом где-то…

– Вот что, Андрюша, ты пока работай, как работал, мощность он тебе, конечно, урежет, а про все остальное забудет, скорее всего. И все-таки я на всякий случай сделаю договор для нас с тобой. И буду по мере надобности включать тебя самого в мою работу, хотя бы даже и по квантовому компьютеру, а наши заказы по оптимизации сетей мы уже по определенным стандартам отрабатываем, тут, в общем-то, людей привлекать нет надобности. Договорились?

Ну, само собой, мы договорились. Юрий Михайлович, довольный, попрощался со мной и отправился к лифту, а я еще постоял некоторое время, глядя в пол и думая: ну что ж, Директор свое все равно возьмет, придется мне и впрямь сосредоточиться на какой-то одной задаче, скажем, на минимизации энергии по телепортации водорода. По крайней мере, тут есть экономический резон, а он всегда действует на Директора. А Юрий Михайлович, ясное дело, доволен – он давно хотел заполучить меня в качестве главного помощника по его разработкам… Надо будет помозговать, как мне тут наилучшим образом действовать…

Я поднялся к себе и решил почитать статью Куравина. Статья начиналась с довольно занудного описания пространственно-временных квантовых эффектов, давно уже известных, но пока проявляющихся в экспериментах словно призраки: никто не знает, будет этот эффект иметь место или нет. И тем не менее, они регулярно случаются. Эффект заключается в том, что когда мы разделяем два кванта, как при телепортации, и воздействуем на один из них, то второй может отреагировать на это воздействие весьма своеобразно, а именно, ДО воздействия на первый квант. Такой эффект принято называть предчувствием. Таким образом, возникает подозрение, что можно передавать информацию в прошлое из будущего. Но до сих пор никто не научился стабилизировать эффект предчувствия. Куравин же идет дальше и предполагает, что можно не только в прошлое отправлять информацию, но и в будущее, а точнее, получать информацию из прошлого! Для этого он разработал серию экспериментов, и сейчас проводит их на орбите Юпитера. По его теории получается, что для стабильного временно’го эффекта необходимо сильное гравитационное поле.

Выкладки в статье были весьма сомнительные и требующие тщательного анализа, а настроения у меня сегодня после совещания не было никакого, поэтому я закинул статью на свой виртуальный диск в Сети и оставил ее на будущее. И тут я вспомнил о таинственном письме без опознавательных знаков, о котором компьютер сказал утром, что оно не содержит вирусов. Я быстро открыл его, вызвал системную информацию, просмотрел сетевой адрес отправления и время прохождения письма через первый почтовый сервер. Похоже, что автор не подделал дату отправки… А сервер, через который было отослано сообщение, являлся вполне приличным Нью-Йоркским сервером, не какой-то там халявный «почтовый ящик россиянина». Я обратился к телу письма, но там было только два слова: «КЛУБ и ПЛОЩАДЬ». Мурашки забегали у меня по спине, меня прошиб холодный пот, а в памяти снова всплыло лицо вчерашнего незнакомца. Черт, почему Нью-Йорк? Кто меня ведет? Что это за игры в шпионов? Я лихорадочно перебирал в голове всех своих знакомых… нет, он не мог, она тоже, этот? нет, он в Испании сейчас, хотя мог попросить… нет, кого же он тогда просил быть в клубе и на площади? нет… Полчаса я размышлял и не знал, что предпринять, потом решился – отвечу ему! Я написал ответ: сегодня в полночь в здании Музея компьютеров 20 века.