Лука Ильин - Иллирика

В дверь кто-то постучался, Давид сонный и ещё непонимающий, что происходит, открыл ее. Гостем в столь ранний час оказался Андрей Степанович.

– Значит, не показалось – сказал он, войдя в кабинет. – Что же вы в части ночуете? Не положено – говорил он с наигранной укоризной.

– Простите, Андрей Степанович, – сонным голосом отвечал Штерн, – не успел найти квартиру.

– Что же вы мне сразу не сказали? – возмущённо и строго спросил он, у нас для всех приезжих офицеров есть служебные квартиры, зачем искать?

– Я не знал, товарищ подполковник – ответил майор.

– Не знал он, – огорчённо повторил слова майора Андрей Степанович, – вы не забывайте, что моя часть это вам не ваш штаб, здесь я забочусь о своих подчинённых, и я для них не только командир, но и отец родной, так что имейте это ввиду.

Командир части немного помолчал, и сказал, уже более мягко:

– Ладно, Давид Лаврентьевич, сегодня я позвоню куда надо и выбью вам жильё, работайте – сказал он и исчез.

– Покорно благодарю вас, товарищ подполковник – отреагировал на идею командира части Штерн.

Андрей Степанович ничего не ответил на слова благодарности, а просто покинул комнату своего подчинённого, где было сильно душно и пахло сигаретным дымом. Ему нужно было найти обещанное жильё, которое и так было на исходе. Он всегда завидовал сто двадцать первой части, там для офицеров строили специальные общежития. Офицеров постарше переселяли в ухоженные и чистые квартиры. Часть, в которой несёт свою нелёгкую службу Давид, не имела таких возможностей.

Давид немного ещё посидел, бездумно вглядываясь в стену, и стал думать о задании. Чувствовал он себя очень плохо, он был уже разбитым и уставшим. Диванчик был короче его тела, и поэтому ему пришлось спать, скрючившись в три погибели. Спина его болела, а ноги были уже непригодными для передвижения. Но это не самое плохое, из головы не выходил какой-то странный сон, который приснился ему сегодня. Давиду снилось, что он весь побитый и израненный бредёт по какой то пустыни. Песок, почему то красный, на небе сквозь дымку светит ярко красное солнце, очень хочется пить. Вокруг нет ни единой души, но вдруг повернувшись, он замечает вдалеке женский силуэт. Он кажется ему, почему то знакомым, и Давид бежит к этому миражу, и что то кричит. Однако силуэт остаётся на таком же далёком от него расстоянии и, не смотря на крик, даже не поворачивает головы, а приблизится к нему не удаётся ни на метр, с какой бы силой майор не бежал в его направлении.

Штерн выпил два стакана воды из графинчика, она была теплой и невкусной. Стол был завален всякой макулатурой, характеристики валялись, где попало, перепутанные и недописанные. Он отсортировал от этой кучи законченные и стал складывать по разным папкам те, с которыми ему ещё придется поработать. Их было пятнадцать, не так уж и много: «За часа два справлюсь» – подумал он, заканчивая уборку.

Давид решил немного взбодриться прогулкой по части и заодно позавтракать в местном чипке. Он оставил все на столе, и вышел из кабинета. На улице было тихо и спокойно, солдат не было. Давид посмотрел на часы, время было без пяти минут восемь. «Ах, точно, сейчас же завтрак» – вспомнил Майор. Он прошел мимо столовой и увидел там целый взвод парней в камуфляже. Возле нее было очень шумно, и там царила бурная жизнь. Давид улыбнулся и пошел дальше, пуская никотиновый дым.

В чипке он купил себе порцию картофельного пюре, две котлеты и стакан сладкого чая. Штерн всегда плотно завтракал, ведь такой прием пищи был залогом успешного трудового дня. Ел он всегда быстро, эта привычка появилась с того времени, когда Давид ещё был в училище, ведь все солдаты едят быстро, потому как время было ограничено, а аппетит был хороший, поэтому каждый норовил съесть весь свой паек, не оставив ни ложки супа, ни крошки хлеба. Хорошая эта привычка или плохая? Бог её знает, понятно было только одно, что майору понадобилось закончить прием пищи примерно за восемь минут.

Выйдя из чипка, он отправился в роту, солдаты были уже там. Они стояли в строю перед ротным и взводными, Давид прервал ротное мероприятие. Он попросил зайти чернявого и хмурого капитана в кабинет.

– Так, а вы! – в приказном тоне сказал он взводным, – продолжайте.

Они зашли в кабинет и капитан сказу задал вопрос, в форме, не очень похожей на уставную:

– Чем обязан – сказал он, ожидая ответа старшего по званию, затем добавил, – товарищ майор.

– Солдатики твои нужны, для бесед, я их характеристики заполняю – ответил Давид, которому явно была не по душе небольшая дерзость со стороны капитана.

– Если нужны, то будут, после обеда я их по одному пришлю к вам, хорошо? – риторически спросил чернявый капитан.

– Мне они сейчас нужны, зачем мне они после обеда, я ничего не успею. Они что, сейчас у тебя слишком заняты? – уже пользуясь своей должностью, в строгом тоне спросил Давид.

Капитан немного оживился, он не ожидал, что этот вчерашний педантичный и интеллигентный офицер, сегодня может быть и вправду его начальником.

– Капитан, я задал вопрос, они сейчас чем-то заняты? – снова спросил Штерн, зная, что они совершенно свободны, и что ротному просто нужно немного потешить себя небольшой властью. Но также он знал, чем может обойтись для капитана невыполнение его распоряжения.

– Нет, товарищ майор, – начал было оправдываться капитан, – через четверть часа, я пришлю к вам первого солдата, дайте список тех, кого нужно прислать.

– Другое дело, капитан – сказал Давид, доставая из кармана список, – держи. После этих слов Штерн ушел, он не видел смысла дальше продолжать разговор с ним.

Вот как бывает, приятный человек, который приветливо общался, может оказать слишком дерзким и наглым. Наверняка он думал, что Давид выполняет лишь функцию бюрократа, но это было совсем не так. Хоть и майор уже давно не был строевым офицером, он никогда не терял хватку. Война сильно отразилась на нём и воспитала в характере черту – выживать в любой среде при любых обстоятельствах. Давид не держал зла на капитана, просто он вспоминал себя в его возрасте, такой же, против всех и только за себя. Тем более власть и правда опасная штука, она словно наркотик, попробуешь один раз и всё, ты сам стал ее рабом, тебе каждый день нужно будет восстанавливать запасы этой энергии. Несмотря ни на что он понимал командира роты.

Строгость Давида пошла на пользу, и первый солдат пришел через пятнадцать минут, как они и договорились. Штерн задавал каждому одни и те же вопросы, на которые ему нужен был ответ. Наличие живых родственником, национальность, кому-то даже пришлось задавать вопрос, сколько ему лет. Досье были отвратительно заполнены. Но солдаты спасали Давида, отвечая быстро и информативно, все это было из-за правильного и строгого воспитания. Военный человек отличается от гражданского тем, что его переделали так, как нужно государству. Его даже не просто воспитали так, его сущность сломали об колено, ведь человека, который родился для чего угодно, но только не для убийства, учили именно последнему. Да, нельзя сказать, что гражданские вообще не воспитываются страной. Им тоже вливают в голову целое болото пропаганды. Людям издалека советуют, как нужно правильно жить, и что нужно для этого делать, но военные страдают больше.