Михаил Карс - Шторы с павлинами. Роман

Наконец, ей исполнилось семь лет, и она пошла в школу, как обещали родители. Однако Тася воспринимала слово «школа» применительно лишь к одному зданию, которое притягивало её уже давно. Для неё была только одна школа – музыкальная. Поэтому, отсидев первые два урока, Тася покинула школу и ушла домой. Мама была удивлена, что дочь пришла так рано.

– Вас уже отпустили?

– Да.

– Но вы должны были ещё один урок отучиться!

– Мама, – с выражением начала Тася, – вы меня не в ту школу отдали! Взрослые, а такие глупые!

Мать от таких претензий оказалась в замешательстве.

– Как это не в ту? – удивлённо спросила она.

– Я шла учиться музыке, а вы с папой, наверно, перепутали. Нам рассказывали всё что угодно, но только не о том, как нажимать на клавиши.

– А-а… Вот ты о чём! Так мы не перепутали. В эту школу ходят все дети, кому исполняется семь лет.

– А зачем? Ведь там не учат музыке!

– Зато там тебя научат читать, писать и считать. Это очень важно. Как же ты собираешься учиться играть, если не будешь уметь читать и писать?

Тася задумалась. Вспомнив Тоньку, она поняла, что утром та ходит в обычную школу, а вечером – в музыкальную.

– Ладно, уговорила. Буду я ходить в эту школу. Но вы с папой обязательно должны отдать меня в музыкалку! Я хочу научиться играть на пианине.

– На пианино, – поправила дочь мама, – а лучше говорить «фортепиано».

– Не-е, это сложно! Но «пианино» запомню! – с вызовом ответила Тася и пошла в комнату.

Вечером мать позвала отца. Они сели за стол на маленькой кухне и стали думать, как найти возможность купить фортепиано для дочери. Также возник вопрос: куда бы его поставить? Потратив час, они не пришли к однозначному решению и перенесли своё обсуждение на следующий день.

Утром Тася встала, самостоятельно собрала свой портфель, и они с мамой направились в обычную школу. Так девочка решила разграничить свои интересы. Слово «музыкалка» она произносила с придыханием и каким-то вдохновением. А «обычная школа» не вызывала у Таси никаких чувств, поэтому из её детских уст она звучала отрывисто и без эмоций. Когда они подошли к зданию школы, мама сказала:

– Запомни: если ты будешь уходить с уроков тогда, когда тебе захочется, то мы с папой не отдадим тебя учиться играть на фортепиано.

Эта фраза для Таси прозвучала настолько угрожающе, что она решила больше никогда не уходить с уроков, даже если ей будет очень и очень скучно и неинтересно.

– Хорошо, я всё поняла! Только и вы с папой выполните своё обещание!

– Но мы пока ничего не обещали.

– Ну ты же сказала!..

– Я сказала, что «не отдадим», но я не сказала, что ты «обязательно будешь учиться». Мы с папой пока думаем.

– Тогда и я буду думать, на каких уроках мне сидеть, а с каких уходить! – скорчив обиженную мину, выпалила Тася и побежала в здание школы.

Мать стояла в изумлении от таких слов. Детвора вокруг кричала и с воплями вбегала в серое двухэтажное здание, которое поглощало все крики и визги. Звонок, прозвеневший в школе, вернул Варвару в действительность.

Вечером мать с отцом продолжили обсуждение темы, прерванное накануне. Долго экспериментируя с пространством квартиры, они всё же нашли решение. Оставалось найти деньги на покупку инструмента. Дочери своё решение они пока оглашать не торопились. Иван решил сходить в музыкальную школу и спросить, как можно поступить учиться. Выяснилось, что набор в школу уже закончен. Но им порекомендовали не расстраиваться и обратиться к бывшей учительнице, которой недавно исполнилось 80 лет. Иногда она давала частные уроки. Ежемесячная оплата почти не отличалась от той суммы, которую следовало платить школе.

Посоветовавшись друг с другом и переговорив с педагогом, Иван с Варварой решили, что в октябре, на день рождения дочери, купят ей пианино, а с ноября станут водить её к Ольге Николаевне – именно так звали преподавателя музыки. До счастливого и судьбоносного события оставалось чуть больше месяца. Естественно, до дня рождения дочери решили молчать.

Тася ходила в школу, училась в меру своего желания. Но уходить с уроков больше себе не позволяла. Слова матери, с одной стороны, пугали, а с другой – давали надежду на исполнение своего самого заветного желания. Вообще-то, родители всегда шли у дочери на поводу и исполняли всё, что она попросит. Тася знала, что, если её желания не исполнялись, значит, родители хотели, но не смогли. Такое бывало. При этом мама всегда объясняла, почему они с отцом не смогли выполнить то, о чём она просила.

И вот наступил долгожданный день рождения. Тася ещё накануне вечером ощутила какую-то необъяснимую радость. Такого чувства никогда ещё не было. Она исподтишка наблюдала за родителями, присматривалась к их взглядам и словам. Однако в их поведении не было ничего необычного. Как всегда, мама велела ложиться спать по причине того, что завтра в школу. Тася, лёжа в кровати, пыталась понять, чем вызвано такое безразличие, но в силу своего возраста не находила никакого объяснения. Обида накатила так быстро, что слёзы потекли сами собой. Но то ли от усталости, то ли от пережитой обиды, с мокрыми от слёз глазами девочка уснула.

Утро наступило достаточно быстро. Открыв глаза, Тася первым делом посмотрела на часы. Выяснилось, что она проснулась за час до того, как должна была проснуться мама. Сев на кровати, девочка стала думать о том, какой же подарок она получит от родителей. Время тянулось издевательски долго. Мысленно Тася возмущалась тому, что в день её рождения родители даже не захотели проснуться чуть раньше. В соседней комнате заскрипела металлическая кровать.

«Наконец-то проснулась…» – обиженно подумала Тася.

Мама подошла к дочери, поцеловала её и, поздравив с днём рождения, спросила:

– А почему ты сидишь и не идёшь умываться?

– Сейчас пойду! – с нескрываемой гримасой пробурчала Тася.

– Давай иди в ванную, а я приготовлю тебе завтрак.

Тася слезла с кровати и пошла умываться. Закрыв за собой дверь и включив воду, она начала бороться с душившей её обидой. Слёзы опять потекли по щекам. Тася смывала их водой, но, видимо, организм открыл кран где-то там, внутри, в голове, на полную мощность – чем больше она мочила лицо, тем сильнее текли слёзы. Спустя пять минут девочка всё же смогла справиться со своими эмоциями и пошла на кухню, где суетилась мама. Выяснилось, что, пока она боролась со своими слезами, папа уже успел проснуться и сидел на стуле в ожидании, пока Тася освободит ванную. Он тоже как-то буднично подошёл к дочери и, чмокнув её в макушку, пожелал, чтобы она росла честной, послушной и милой девочкой. После этого, как и всегда по утрам, проследовал умываться.

Есть не хотелось. Но Тася знала, что как бы она ни отказывалась, мама всё равно заставит позавтракать. Поэтому, решив не портить себе дальше и так уже подпорченное обидой настроение, девочка быстро съела манную кашу и бутерброд с маслом. Не допив чай, Тася выскочила из-за стола и побежала собирать портфель. Ей хотелось как можно быстрее уйти из дома в школу. Увидев, что мама собралась, она, не дожидаясь её, проскользнула за дверь и, спустившись по лестнице, выбежала на улицу. Погода была пасмурная, что совсем не улучшало настроение. Дорога до школы казалась длиннее обычного. Наконец, они подошли к заветному зданию. Тася, забыв поцеловать маму, не оборачиваясь, помахала ей рукой и вбежала в здание школы.