Владимир Владыкин - Озорнуха. Роман о воспитанниках детдома

Кротова, видно, этих окрашенных иронией слов директора не ожидала, так как слегка покраснела. Ведь перед ними как-никак были дети. Хотя Крестова уже строила из себя раннюю барышню. И ей вполне хватило бы ума уловить непристойную двусмысленность Марусьева, и он это тоже понимал.

– Положим, для тебя книга скучная, тогда зачем взяла? – снова повторила Кротова, глядя на Диану.

– Чтобы не намокла! – с вызовом бросила Диана, вскидывая голову, смеясь одними глазами. А её широкий рот тоже вытянулся в неприкрытую усмешку.

Однако Диане самой было интересно, отчего это вечно задумчивая Шурочка, известная, будто бы как, вообще не умеющая врать, стала вдруг говорить неправду?

И после нудного допроса директора, когда они вместе вышли из кабинета, Шурочка несколько растерянно утверждала, что она читала в комнате. Но потом ей приспичило в туалет, а когда вернулась к оставленной книге, то её уже там не было. И тут Брыкина осторожно боковым зрением посмотрела на Диану, дескать, не могла ли она сама исказить истину в свою пользу?

Так что история с книгой ни к чему не привела. Диана была уверена, что её кто-то подстроил, но кто была (или был) тот человек она не стала гадать…

* * *

…Переменчивая природа взглядов среди детей, особенно под влиянием обстоятельств, обычное дело. Если, к примеру, с утра ты был честен, то к вечеру во мнении окружающих вдруг становишься вором. Если в дружбе слыл надёжным товарищем, то произвести в предателя могли в два счёта.

Ипполит Ивашечкин приносил Диане абрикосы, черешню. И, принимая от названного брата угощения, она никогда не расспрашивала, откуда он притаскивал столько плодов и фруктов. Собственно, по соседству с детдомом, не считая его большого сада, почти во всю длинную улицу тянулся частный сектор. И у каждого тамошнего хозяина при усадьбе нарезана своя земля, отведённая некогда под сады. Так что детворе оставалось только не зевать, чем Ипполит и пользовался, состоя во главе своей компании подростков.

У Ивашечкина было много друзей не только в детдоме, он также знался с ребятами не одного городского квартала. Но до интересов и увлечений мальчишек Диане не было никакого дела. Зато она охотно принимала ухаживания Ипполита как брата, которому со временем одной дружбы с ней уже было недостаточно. И на правах главаря, он уже тогда поддерживал отношения, начатые ещё раньше не только с Полиной Крагиной, но и с Луизой Дубининой, и с Шурой Брыкиной.

Поскольку Ипполит верховодил оравой детдомовских пацанов, он приблизил к себе и её брата Ваню. Хотя поначалу Диане ничего плохого не виделось в этом общении мальчишек разного возраста. К тому же теперь Ваню вообще никто не мог тронуть и пальцем, поскольку даже старшие ребята почему-то безотчётно побаивались Ипполита.

Ещё до того дня, как он сблизился с Дианой, она не знала, что он благоволил к Луизе Дубининой. Но с обретением новой подружки, старую, разумеется, не оставил, а лишь отодвинул на вторую роль. Хотя до начала дружбы Поля и Дианы, многие детдомовские девчонки в нём прямо-таки души не чаяли. А с того дня, как он всё больше стал отдавать своё предпочтение новенькой, Луиза донельзя взревновала, как, впрочем, и Шура тоже. И как после этого Крестова не могла всё чаще вызывать у Луизы раздражение? Но ещё и тем, что с первого дня кровать Дианы стояла впритык к кровати соперницы. И, конечно, сблизиться тогда ещё не могли в силу разного положения, занимаемого в детдоме. Во-первых, Луиза, будучи небольшого роста, заметно пасовала перед рослой Дианой. А во-вторых, в школе они были нарочно разведены по разным классам, словно судьба не торопилась сдружить девочек. Они продолжали друг друга обзывать, приставшими к ним кличками: Диана окрестила Луизу Пышкой, а та в свой черёд погоняла её Жирафой. И вот с какого-то времени Луиза снова попала во внимание Ивашечкина, и с ним пропадала за пределами детдома, чего себе Диана ещё не позволяла.

Однажды Поль и Луиза увидели как голубые «Жигули» остановились перед баром. Из салона вышёл грузный, толстый ни кто-нибудь, а сам директор детдома Александр Александрович Марусьев. Он обошёл машину, открыл дверцу, и вот показалась Кротова. Юной парочке пришлось спрятаться за круглую рекламную тумбу напротив гостиницы «Южная».

– Видала, куда они направились? – буркнул Поль.

– Это какое-то непонятное место: то ли кафе, то ли…

– Бар, там новый питейный уголок. Мне Белый говорил, в бильярд играют под деньги.

– А что тут такого, разве нельзя? – пожала плечами Луиза.

– Ты смотри, никому не вякай, кого мы с тобой видели…

– Ой, подумаешь, в… бар зашли наши… хи-ха, папа с мамой! – усмехнулась Луиза, поводя жеманно по-взрослому плечами.

– Смотри мне, не будь треплом!..

– Да ты сам не проболтайся Диане…

– Это ты так обо мне думаешь? – Поль ткнул её в бок кулаком.

– Ой, мне больно, пошутить нельзя.

Они пошли своей дорогой, думая каждый о своём…

* * *

…Диане не стоило труда смекнуть о том, зачем Поль брал с собой Луизу? Своё открытие она пока держала при себе, но однажды не выдержала и спросила:

– Что ты делаешь с Пышкой в городе? Разве тебе меня одной мало, Поль?

– Тебе ещё рано это знать… У меня такая роль, разве ты уже забыла – воспитатели придумали, – не совсем понятно объяснил Поль, тушуясь под взглядом девочки, в которую был тайно влюблён. – Сам Маруся одобряет, ему нравится, что помогаю наводить порядок…

– Кто тебе поверит, чтобы отпускали с девочкой в город? – отрезала недоверчиво Диана. – А Полина по тебе страдает… – резко засмеялась она.

– Погоди, скоро придёт и твой черёд… – загадочно приговорил тот.

Но Диана ещё не могла доходить до всего того, что с таким тайным значением порой изрекал Ипполит. И она смущённая его словами промолчала, впервые растерянно посмотрела на Поля, инстинктивно чувствуя, что тот представлял для неё какую-то опасность.

По мере своего взросления Диана всё заметнее опережала своих сверстниц как физически, так и духовно. А от этого выглядела старше своих лет, чего конечно, девочка до конца ещё не понимала. Но зато была весьма довольна, что начинала выглядеть как вполне взрослая девушка. И потому любила крутиться перед зеркалом в умывальнике, рассматривая, как застиранное казённое платье облегало растущую грудь, которая становились предметом её гордости…

Ипполит рос физически развитым и крепким юношей. Он занимался спортом, усиленно тренировался боксом и бегом. А преображение Дианы, которое происходило у всех воспитанников на глазах, разумеется, Поля тоже приятно волновало. Она была уже в пятом классе, тогда как Ипполит – в седьмом. Из школы в детдом они часто возвращались вместе, рассказывая друг другу о школьных событиях. Глядя со стороны на юную пару можно было подумать, что они ровесники.