Владимир Владыкин - Озорнуха. Роман о воспитанниках детдома

Свою мать Диана уже не видела месяцами, с чем уже мирилась, а брату объясняла, что она попала в больницу. Но стоило Таисии, вопреки запретам воспитателей, прийти к детям пьяной, девочка опять вспоминала, как из-за неё попала в детдом, и приходила в себя только после её ухода…

Но со временем мать уже сама отчуждалась от дочери, часто забывала о детях и брела по жизни без цели и адреса. И когда случайно шла по той улице, на которой стоял детдом, взгляд выхватывал вывеску приюта, и тут только прорезалось угрызение совести. Она с радостью отмечала, что до конца ещё не утратила чувство вины за судьбу своих детей. Но уже навсегда смирилась с положением лишённой материнских прав. И была уверена, что без неё они вполне счастливы: одеты, обуты и накормлены. Хотя бывали моменты, когда её вновь беспокоила обида за утерянных детей, которых ей уже ни за что не вернуть, если даже совсем откажется от спиртного.

– Как по тебе я соскучилась, моя родная, – жалобно взывала Таисия, глядя на дочь с обожанием. У неё были опухлые подглазья, лицо серое, на подбородке и щеке засохли свежие ссадины. – Как ты уже выросла! Вижу, совсем мне не рада, что же так?

Диана с презрением и ужасом смотрела на постарелую мать, которая стояла перед ней в бедной заношенной одежонке, и сознавала, что уже всё меньше подробностей безрадостного прошлого оставалось в памяти.

– Отца ты ещё не забыла? – вдруг спросила Таисия с какой-то внезапной озлоблённостью.

– Зачем я должна его помнить? – отчеканила холодно дочь. – Я скоро и тебя забуду…

– Хоть в этом ты молодец! – блеснула она просветлёнными глазами. – А ты вот не знаешь, что он приезжал недавно, о тебе и о Ване спрашивал, – продолжала жалобно мать и тут же страдальчески возвысила тон: – Но я прогнала душегуба с порога! Это из-за него я несчастная баба свихнулась на любви к нему, отчего вот и погибаю. Уж, думаю, ты меня простишь, да помни, что любовь до добра не доводит…

– Хватит молоть глупости! – резко прервала Диана, и уже не было терпения смотреть на мать. – Уходи… мне уроки пора делать, – сказала неумолимо она, пятясь от матери.

…Тогда стояла ранняя весна, только что начал сходить снег. Альберт Крестов проходил службу в городе N. при автобате и часто возил на стрельбище боевые расчёты. Он был высокий, плечистый, красивый с курчавыми тёмно-русыми волосами. С местной девушкой Таей Забалуевой он познакомился на третьем году службы в увольнении.

Дело было так: две юные девушки в нарядных платьях возле кинотеатра «Победа» стояли в очереди за мороженым. Ему тотчас бросилась в глаза высокая, стройная с голубыми глазами. Подруга первая увидела, как на них заинтересованно смотрел солдат, и ретиво толкнула Таю в бок.

– Смотри, кто нас глазками обстреливает? – сказала она.

Тая посмотрела на кого показывала подруга и уловила того пристальный взгляд.

– Небось, дома имеет девушку, а здесь решил поразвлечься, – решила она.

– Ну и пусть, жаль, что он только тебя облюбовал, – заметила подруга, продолжая сверлить солдата взглядом.

– А что ты сама на него вылупилась? – бросила весело Тая. – Лучше пойдём в кино, и тогда он отстанет.

И они пошли в кинотеатр, где показывали фильм «Я шагаю по Москве». Однако скоро они увидели, что солдат тоже вошёл в фойе и смотрит на них, чем вызвал у девушек лёгкий смех. Он подошёл и представился:

– Сержант, Альберт Крестов! А вас как зовут? – спросил он, глядя на Таю.

– Меня Вера, а её Тая, – опередила подруга.

– Извините, Вера, но вы не сердитесь на меня, моей невестой будет Тая.

– Почему вы так уверенно заявляете? – удивилась, слегка смеясь, девушка.

– Сердце подсказывает, вы обе хорошенькие, но мне Тая уже стала ближе.

– Ой, ой, ой! – воскликнула Вера. – Лучше скажите, кто вас дома ждёт?

– Никто, бывшая девушка честно сказала, что ждать меня не рискнёт.

– Тая, я не советую с ним встречаться, этот красавчик всё нам врёт!

– А я и не собираюсь, сейчас – разогналась!

– Я докажу, что скоро вы перемените обо мне мнение, – сказал сержант.

В кинозале они сидели на разных местах. После кино Альберт ожидал девушек на улице, куря сигарету и поглядывая на выход из кинотеатра. Девушки скоро показались среди других зрителей. Увидев сержанта, они остановились, а затем пошли вверх по улице, стараясь не оглядываться. Альберт довольно быстро нагнал подруг.

– Вы долго нас будете преследовать? – серьёзно спросила Вера.

Она была ниже Таи, полноватая, со стрижкой из русых волос. У неё тёмно-русые волосы были распущены по плечам, розовое платье на её стройной фигуре сидело превосходно.

– Пока не надоест, но думаю, вы этого не дождётесь! – браво ответил сержант.

– Смотрите, опоздаете в часть из увольнения! Ох, как вам влетит, – бедово сказала Вера.

– Вы и будете виноваты. Мне нужна не вы, Вера, а Тая.

– А где Вы служите?

– А на выезде из города. Между прочим, скоро дембель. Так что предлагаю Тае дружбу и любовь!

– У меня нет родителей. Вас такая невеста устроит?

– А что, бросили такую красавицу? – с притворным испугом спросил сержант. Он не поверил и думал, что она его проверяет.

– Вы бы не смеялись, они попали в аварию. Самолёт разбился, – ответила Вера.

– Приношу соболезнования. Теперь уж точно от вас я не отступлюсь.

Надо ли рассказывать дальше, как Альберт Крестов стал женихом Таи, потом были свидания без подруги. И девушка скоро влюбилась в сержанта, который после армии твёрдо решил связать с ней свою судьбу, для чего и остался жить в её городе по велению сердца. Тая так крепко привязала к себе бывшего сержанта, что он напрочь забыл свой далёкий шахтёрский посёлок…

У Таисии действительно родители погибли в авиакатастрофе. Спустя время одинокая девушка полюбила солдата, мечтала создать дружную семью. Они и подходили друг к другу: оба высокие, стройные, что всем казалось – лучшей пары и не сыскать. И казалось, Альберт и после свадьбы будет по-прежнему души не чаять в своей ладно сложенной жене, которая была на пять лет моложе его.

С первых дней Таисия обустраивала семейное гнёздышко, которое досталось ей после родителей в старом двухэтажном доме. Две комнатки, разделённые ширмой в полуподвальном этаже. Она старалась угадывать вкусы мужа и в еде, и в одежде, и была довольна, когда ему угождала. А наедине не спускала с него своих нежных взоров, чувствуя, как всё больше овладевала ею сердечная привязанность к Альберту. Ведь поначалу не верилось, что такой мужчина мог в неё влюбиться, и она думала, что это просто сон. Хотя о себе она тоже была высокого мнения. Но у неё за плечами была только восьмилетка да курсы поваров, а у мужа средняя школа, работа водителя.