Елена Гремина - Пьесы и тексты. Том 1

А ты думаешь о себе!

Знаешь, я организовала там кружок. Называется – «Человечество». Конечно, желающих сперва было немного, но сейчас уже больше. Мы там занимаемся всем понемногу: и песни разучиваем, и читаем вслух, я им играю на рояле, там есть рояль. Чем дальше, тем им интереснее, особенно некоторым.

Нельзя ведь жить и ничего не пытаться сделать, просто нельзя!

МАТЬ ( торопливо проходит на кухню, восклицает радостно ). Успела! ( Осторожно, чтобы не брызнуть на платье, встряхивает таз с вареньем, убавляет газ на плите. )

ДОЧЬ ( вбегает ). Мама!

МАТЬ. Светуленька! ( Разглядывает ее, как всегда, придирчиво. ) Что ж ты так загорела… Сколько раз говорю, не подставляй лицо солнцу… Ах ты, девочка моя… Излишний загар грубит тебя, простит…

ДОЧЬ. Так грубит или простит?

МАТЬ. Ах, Светка, Светка…

Я думала, в этом году ты не пойдешь в поход.

ДОЧЬ. Да уж, поход. Только до Никольского и дошли, стоило сыр-бор разводить.

МАТЬ. Снимай пену с краешков и клади сюда, на блюдце.

ДОЧЬ. Обычно мы до Уголков идем, там у нас избушка заброшенная, традиционное место.

Восемь лет как школу кончили, ни одного слета не пропустили. Я вот видишь откуда приехала.

Знала бы, тоже бы не стала расшибаться. Сто пятьдесят километров по проселку в грузовике.

На этот раз многие не явились.

А ты, мам, чудесно выглядишь. Правда. ( Небольшая пауза. ) И брошка какая-то новая, дорогая, наверное.

МАТЬ ( смеется негромко ). Это отец. У нас же – забыла? – серебряная свадьба в этом месяце. Да, двадцать пять лет. А вот еще, кольцо обручальное, ты тоже не видела. Тогда, в сорок третьем, нам не до того было, да и не принято было тогда. Не носили обручальных колец, если не верующие, конечно. А теперь, ну ты погляди, купил два кольца, себе и мне. ( Смеется. ) Раз, говорит, такая мода пошла, давай не отставать, будем как молодые!

ДОЧЬ. А вообще – как вы с ним? ( Запинается. ) Я в том смысле, как живете, как что.

МАТЬ. Все хорошо, все нормально, только Алка огорчает.

ДОЧЬ. Да, Алка…

МАТЬ ( с нотами раздражения ). А что ты вообще имеешь в виду, когда спрашиваешь? Каждый приезд спрашиваешь одно и то же.

Как будто бывает, что мы плохо живем. Как будто бывает, что мы с отцом ссоримся, кричим друг на друга. Слава богу, двадцать пять лет прожили. А ты будто намекаешь на что-то такими вопросами.

ДОЧЬ. Ну что ты… Я так по вам соскучилась… ( Небольшая пауза. ) Что у вас на этот раз с Алкой?

МАТЬ. Алка… Знаешь ее последнюю идею? Она собирается нас бросить, ехать учиться в Волгоград, в авиационный. Если тебя мы когда-то не пустили, то о ней и речи быть не может. С ее интересами, ее наклонностями… с ее отметками, наконец, с ее отсутствием интереса к учебе… В общем, отец и слышать не хочет, чтоб она жила одна там в общежитии.

ДОЧЬ. И платье у тебя тоже новое. Модница ты у нас, мамуля!

МАТЬ. Пойду снять, забрызгаю, чего доброго, вареньем… Я же от Быхановых, третий день у них гуляем…

ДОЧЬ ( в замешательстве ). У Быхановых?

МАТЬ. Ну а то ты не знаешь… Лешка-то с Татьяной уехали в путешествие, а остальные все отмечают…

ДОЧЬ. Да?

МАТЬ. Так я думала, ты на свадьбу приехала, а ты ушла сразу же в этот ваш поход…

ДОЧЬ ( растерянно ). Ну да, и в поход они не пошли… Мы потому и не дошли до Уголков, до избушки, что мало народу.

Да и кто пошел, тоже уже не те… Все не то…

Мы решили в прошлогодний поход. Кого куда пошлют после института, там и работать. Ведь чем труднее условия, тем нужнее на этом месте человек, тем более – молодой, прогрессивный специалист, врач или учитель. Сейчас выясняется, из тех, кого в деревню послали, осталась одна я! Остальные уже кто где. Анька Ручкина, ее в Самотекино отправили, – уже в лаборатории, у тетки! Ну ты представляешь! Ведь был же уговор, сидели вокруг костра, вместе решили…

МАТЬ. Для нас это тоже не проблема. Отец в прекрасных отношениях с вашим ректором, строил ему новое общежитие. Ничего не стоит, тем более с твоим красным дипломом…

ДОЧЬ ( смеется ). Ну ты даешь, послушали бы тебя твои месткомовские! Вы же сами сказали, что так и нужно, что гордитесь мной… ( Вдруг, тоскливо. ) Не пошли в поход, не предупредили… Про свадьбу скрыли, не позвали… Друзья называются. Хороши друзья!

МАТЬ ( оторвавшись на минутку от помешивания варенья ). Ты должна сходить к Быхановым, поздравить. ( Веско. ) Отец того же мнения!

ДОЧЬ ( неуверенно ). Но… они же уехали…

МАТЬ. Валентину Владимировну поздравишь, она дома…

ДОЧЬ. Не пойду я никуда.

МАТЬ ( снова помешивает варенье ). Могут подумать, что ты не рада.

ДОЧЬ. Почему – не рада?

Мне все равно.

Это их дело.

Мне завтра в семь утра на автобус, пойду чемодан соберу.

МАТЬ. Ты же хотела до понедельника задержаться!

ДОЧЬ. Никак не получится. ( Небольшая пауза. ) Я приехала только из‐за похода. Ну и поход был, пришло нас только четверо, и все девочки. Мальчишки поразъехались – кто в Казань, кто в Волгоград, кто в Москву, в аспирантуру; один даже за границей, в Египте… А девчонки замуж повыскакивали, кроме нас четверых. Ну а раз вышла замуж, должна сидеть дома с мужем, какие походы…

Мещанство!

Сколько перемен у всех за год… ( Пауза. ) А мне необходимо ехать. Занятия еще не начались, но школа начала функционировать. Утренники, родительские собрания. И мой кружок приступил к работе, потому что без меня не обойтись.

Ты не представляешь, как мне интересно. Это и не обычная общественная работа, и не самодеятельность. Я рассказываю им обо всем – об истории, о книгах, о знаменитых людях, обо всем, что знаю сама. Без меня бы они никогда этого не узнали! И я с ними забываю обо всех, о дрязгах, о неприятностях…

А чему мне радоваться? Они меня провели, предали меня. Не позвали на свадьбу, будто я им чужая.