Елена Гремина - Пьесы и тексты. Том 1

ДОЧЬ. Полчасика еще – и кончим. Большую часть обработали. Сейчас сахаром засыпем – и все…

МАТЬ ( более спокойно ). Аллу ругаешь, а вещи кто тебе достает? Просишь ведь!

ДОЧЬ. Я ее ни о чем не прошу.

МАТЬ. Меня просишь, а я откуда беру? Не знаешь? Да, отдала я ей украшения бабулины. А она мало для нас делает? Что без нее? Моя пенсия и твоя зарплата? Школьная учительница!

ДОЧЬ. Если бы… если я тогда не осталась в деревне… Если бы я – как другие, на теплые местечки…

МАТЬ. Это еще как посмотреть…

В общем, одеться ты любишь…

ДОЧЬ. Я ничего не люблю…

МАТЬ. Заметила – как начинаем говорить про дачу, обязательно ссоримся.

Как уж получается… Голый участок так голый участок. Надо продать эту дачу, и дело с концом…

ДОЧЬ ( сдавленно ). Мама… у меня ведь никого нету, кроме тебя, никого нету…

МАТЬ ( возмущенно ). Как это – никого, что ты придумала… И на работе тебя ценят, работа у тебя нелегкая, нужная, и Быхановы с тобой дружат, как бы там ни было, и жених за тебя сватался, подполковник…

ДОЧЬ ( читает надпись на банке ). «Витамин»… Это сырая черная, растертая с сахаром, смородина. Бабуленька не любила приторного, «простецкого», как она говорила, вкуса, варенье это изготовляла по некоему монастырскому рецепту, сахара сыпала мало, и смородина оставалась с кислинкой, как будто с куста… Банки шпарились особенно тщательно, с помощью листьев крапивы, и бабуленькин «витамин» не портился до самой весны… Шестидесятый год… Мама никогда не вспоминала об этом лете, об этом разговоре, как будто его и не было… И мне и вправду иногда думалось – не было ничего, почудилось, примерещилось… И варенье, тогда изготовленное, забродило уже через месяц.

МАТЬ. Алка где?

ДОЧЬ. Бегает во дворе. Чего ей еще делать.

МАТЬ. Опять меня в школу вызывали. Подчистила отметку в дневнике, ну ты подумай!

ДОЧЬ. Двойку, что ли?

МАТЬ. Если б двойку! Можно еще понять. Нет, тройку переправила на пятерку. Все хочет быть лучше других, а какие основания?

Пятерку надо заслужить!

ДОЧЬ. Ну, мамочка, чего ты?

Тоже мне преступница, двенадцать лет. Вы только ее не ругайте, а то ты особенно умеешь.

Читать ей надо больше. Но она ведь только про разведчиков, про шпионов.

МАТЬ. Как же, заругаешь ее. Она не ты. Я и учителям говорю – вы вспомните мою старшую! А эта не знаю в кого. Тебе восемнадцать лет, ты до сих пор ни разу позже девяти не вернулась! А она – одиннадцатый час, темно, все во дворе крутится. А больше ничего не интересно.

Светлана, подойди-ка… ( Надевает фартук, нервно. ) Ты не помнишь, как бабуленька делала? Сначала крапиву в банки и так вместе кипятить или заваривать листья и шпарить банки этим отваром?

Господи, сколько лет, сколько раз она делала это на моих глазах, а я так и не вникла, так и не запомнила…

Все дело в строгой последовательности, что за чем, что после чего. В смородину клали мало сахару, и она все равно не скисала. Она говорила – «секрет монастырского варенья», что там еще за монастырский секрет? Не помнишь?

ДОЧЬ ( нерешительно ). Мам, ты плохо себя чувствуешь?

МАТЬ. С чего взяла? Только мне кажется, мы забыли секрет монастырского варенья… ( Особенно старательно вытирает банки чистым полотенцем, расставляет их на столе, закладывая в каждую стебелек-другой крапивы. ) А спросить теперь не у кого.

Потому что ничего нет вечного.

А чего это на тебе надето? А-а, спектакль, ты же говорила… К выпускному вечеру вы готовите спектакль.

Что это за костюм?

ДОЧЬ. Это звездочет. Спектакль называется – «Звездочет и его ученик». По братьям Гримм.

МАТЬ. Ну а что, тебе к лицу. Ты звездочета играешь?

ДОЧЬ. Нет.

Звездочета изображает Леша Быханов, а учеником звездочета будет Татьяна.

МАТЬ. А ты?

ДОЧЬ. Я только аккомпанирую. По сюжету, ученик звездочета оказывается прекрасной девушкой, и они вдвоем со звездочетом пускаются в пляс.

Кроме меня, во всем кружке никто не умеет играть на рояле.

А вообще-то я могла бы играть кого хочешь. Спектакль-то я ставлю.

Я тебе сегодня не помогаю совсем, а ты и не скажешь, не напомнишь. А обычно напоминаешь!

А папа надолго в Чебоксары?

МАТЬ. Ой! ( Отдергивает руку от корзинки. ) Папа на неделю.

ДОЧЬ ( присаживается, берет тоже пучок крапивы ). Да она и не жжется совсем, еще совсем мягкая, мам, ты чего?

Я хотела у тебя спросить. Мне больше не у кого да и неловко. Потом бабуленька рассказывала, ты красавица была, имела громадный успех, массу поклонников. Да, конечно, ты в таких вещах понимаешь. А я не знаю.