Алиса Муррано - Чудовищный капкан поместья Фловерфилд

© Алиса Муррано, 2019

ISBN 978-5-4496-5803-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Джоанна сидела в вагоне первого класса – ей было весело оттого, что в этой подчеркнуто солидной обстановке она ощущала важность своей персоны и некоторую торжественность момента.

Девушку обволокла приятная полудрема от монотонного гула сложного механизма, уносившего ее поезд в дальний пригород Лондона. В ее ногах уютно устроился совсем небольшой дорожный сундучок с самым необходимым.

Тетушка Джоанны, Миссис Трамель, всегда настаивала на том, чтобы Джоанна называла ее Жоржиной. Девушка так и делала, но в мысленных монологах или почтовой переписке (когда она училась в пансионе) всегда обращалась к тете почтительно, как и следовало обращаться, к этой чудесной женщине, которая заменила Джоанне если не мать, то уж точно старшую сестру и лучшую в мире советчицу, самую участливую и любящую.

Джоанна выросла в семье торговца-лавочника Оливера Джонса и Мэри Джонс, дочери разорившегося графа Валентайна Норфолка. Детство девочки было ярким, безоблачным и безбедным – мать, образованная женщина, сама учила дочь всему чему могла. Кроме того, к девочке приходили учителя, которые преподавали ей латынь и игру на фортепиано. У девочки было два брата – веселые озорники-погодки, Вик и Седрик, которые, к величайшему огорчению всей семьи, погибли от ножных ранений, нанесенных уличными ворами. И было мальчишкам всего восемнадцать и девятнадцать лет.

Гибель сыновей обозначила начало мрачного периода в жизни семьи Джонс. Отец не справился с горем и начал пить. Впоследствии это привело к избыточному весу и сердечным болям, которые свели Оливера Джонсу в могилу намного раньше положенного срока, как говорили все те, кто хорошо знал этого доброго и отзывчивого человека. Какое-то время мать Мэри Джонс и чудесная малышка Джонни (так звали ее в семье) жили на сбережения. Мэри, как ни старалась, не справлялась с торговыми делами мужа и не смогла стать достойной заменой – в лавке требовалась физическая сила, выносливость. Мэри пробовала нанимать помощников, но это съедало всю прибыль, и на жизнь почти ничего не оставалось.

Мэри и Джоанне какое-то время помогали друзья, но от этой помощи в какой-то момент мать отказалась сама, когда почувствовала, что становится безнадежной обузой. Ей удалось продать лавку с остатками товара, кое-какие инструменты мужа, годный скарб, а еще двух крепких лошадей повозку и очень крепкую и невероятно большую тачку, которую Оливер собственноручно справил год назад и гордился ей, как обычно гордятся смекалистыми детьми.

Мэри подсчитала все вырученные деньги и прикинула, что они с Джонни смогут протянуть еще год, если урежут все расходы, откажутся от приходящих учителей, а также попробуют обойтись старой одеждой и обувью.

Здоровье Мэри было подорвано, ее мучали маточные кровотечения и, предчувствуя собственную кончину, она решилась написать письмо своей старой приятельнице Жоржине Трамель – состоятельной вдове с интересной жизненной историей. Джоанна, уже будучи девушкой, слышала разные слухи насчет Миссис Трамель – что она танцовщица из России, успела побывать в любовницах у влиятельных лиц Австрии и Англии, после чего удачно выскочила замуж за сведенного ей с ума лорда в летах. Сердцем Джоанна чувствовала: что бы ни случалось с Миссис Трамель в ее прошлом, она всегда была самым добропорядочным человеком с самой отзывчивой душой.

Великая сила Миссис Трамель заключалась в том, что она не разменивалась на «важные знакомства». Она часто говорила Джоанне, когда та уж была осмысленной цветущей особой на пороге собственной взрослой жизни, что женская привлекательность и притягательность – в целостности и тверди ее внутреннего стержня.

Как-то раз эта мудрая женщина сказала Джоанне за чашечкой кофе, и девушка впитала сказанное наизусть и долго потом еще вспоминала:

«Деточка, милая моя Джонни, если бы ты знала, как жестоко заблуждаются леди, даже те, что относятся к самому высшему обществу, полагая, что кокетство дает какие-то преимущества и помогает получить над мужчиной власть. Ничего подобного! Вернее, женщина впадает в иллюзию: ОНА стреляет глазами, поводит плечом и совершает еще какие-нибудь интересные телодвижения, а ОН, чувствуя ЕЕ призыв, конечно же, реагирует… Но, есть одно „но“, сладкая моя Джонни… Как ты думаешь, на что способен фейерверк? Скажем, хлопушки и петарды сгодятся, чтобы глаз порадовать, самую малость поразить воображение, если узоры в небе выходят искусными… Но что случается, когда вспышки огоньков тают? В небе остаются жалкие серенькие следы, тающие в несколько мгновений. Зачем пялиться в небо, если фейерверк уже окончился и радость от него испарилась вместе с огненным дымком? Еще пример. Кокетка – мечтательная легковерная рыбачка. Она ловит рыбку на крючок с наживкой, рыбка срывает червяка, и только ее и видели. Кокетка думает, что зацепила ЕГО на века, и ей даже кажется, что ОН уже у НЕЕ в серебряном ведерке и никуда не денется. Но какая ему надобность висеть на крючке или болтаться в ведре, если можно взять и уплыть к новым рыбкам, рыбачкам или просто по каким-либо более важным делам? Кокетство – пустая растрата женской цельности. Расходуешь себя на привлечение внимания, а на выходе один пшик и все. Не способны глупые уловки удержать и привязать… А что тогда способно, умная моя Джонни? Все невероятно просто: чем меньше маеты, брызг, искр, шума, чем больше женщина преисполняется изнутри, а не снаружи, тем больше и глубже она способна погрузиться в мужскую душу, закрепиться там, заполнив собой все его существо. Настоящему мужчине, а не охотнику за легкой добычей, которую он никогда не оценит. Знаешь, сколько я знаю отчаявшихся красоток, которые по всем понятиям общества давно должны были оказаться в счастливом браке, но они одиноки или коротают дни с недостойными экземплярами? Я знаю женщин из хороших семей, которые слепы в своем непонимании истинной сути вещей. Они вышли замуж за ловцов приданого и беспутных мотов, хотя могли бы найти более достойную партию, будь они хоть чуточку сдержаннее и вдумчивое, берегли бы свое внутренне таинство, и не расплескивали бы свою красоту и обаяние вокруг, преумножая душевную пустоту. Я безмерно счастлива, Джонни, водить знакомства с кроткими и неприметными, но благостными „серыми уточками“, которые составили партии лучшим мужчинам этого мира всем на зависть и удивление… Их лица и тела несовершенны, они не приковывают плотских взглядов обнаженными руками и спинами на балах… Но, Джонни… Их любят, ценят. В глазах этих женщин столько благодатной любви – в них можно тонуть и не бояться сгинуть. В их улыбках – успокоение и надежда. В их руках и бережном обращении – забота и надежность. Джоанна, заклинаю тебя – не будь пустой кокеткой! Не трать жизнь на заячий флирт! Самая вкусная дичь сама придет к тебе, если будешь ты сосудом, излучающим спасительный свет в самый темный, туманный день и дарующим нежное тепло в самую холодную ночь».