Михаил Эм - Лучшие пьесы

Автор: Чью маму?

Торговый агент (пожимая плечами) : Ну не мою же.. собачью, разумеется. Многие из наших клиентов берут две дозы: одну для соседской собаки, другую для ее мамы. Мамы собак частенько надоедают больше, чем сами собаки.

Автор: Нет, у меня только одна соседская собака.

Торговый агент: Вам виднее. Значит, вам требуется доза на одну собаку. Сколько, кстати, она весит?

Автор (обеспокоенно) : Зачем вам?

Торговый агент: Необходимая доза зависит от веса собаки. Больше вес – больше доза.

Автор: Много весит. Такой, знаете, огромный доберман-пинчер, просто жуть берет. Когда последний раз на весы становилась, по-моему, на шестьдесят семь с половиной килограммов потянула.

Торговый агент: Лает, наверное, громко.

Автор (пригорюнившись) : Я же и говорю, Саша, она у меня горластая. Думаете, если бы она на меня не взлаивалась, я бы к вам обратился? Кстати, как мне узнать, что у нее кружится голова?

Торговый агент: Спросите.

Автор: У кого, у собаки?

Торговый агент: Ну конечно. Вы что, с ней уже совсем не разговариваете? Или она у вас немая?

Собеседники смотрят друг другу в глаза и скупо, по-мужски, молчат. Саша лезет в кейс.

Вам повезло, даже на склад ехать не нужно. У меня стандартная доза при себе. Гарантированный вес – до одного центнера, так что собака ваша лаять перестанет. Стоимость дозы – девяносто девять долларов.

Автор (переводя дух) : В рублях по официальному курсу, надеюсь, примете?

Отсчитывает деньги.

Торговый агент: Разумеется.

Передает Автору полиэтиленовый пакетик с щепоткой бесцветного порошка. В кейсе мелькает еще множество полиэтиленовых пакетиков с разноцветными порошками и пилюлями.

Погодите, я вам фирменно упакую.

Извлекает пустую пластиковую коробочку с крышкой, надрывает пакетик с ядом и аккуратно пересыпает в коробочку. После чего плотно завертывает крышку и торжественно вручает покупателю.

Автор (читает на коробочке) : Порошок Папы Карло. Приправа от Т. (Удивленно). А что такое Т.?

Торговый агент: Тараканы. Забыл предупредить. Мы не входим в намерения покупателей, а условно, для соблюдения законности сделки, считаем, что яд приобретается ими против тараканов. Однако при продаже товара обязаны предупредить клиента о всех существенных свойствах нашего товара, в том числе вредном побочном воздействии на другие организмы. Таково торговое законодательство, которого мы свято придерживаемся. Вот я вас и предупредил о побочном воздействии препарата на организм крупных домашних животных. Понимаете, что я имею в виду?

Автор: Еще бы!

Торговый агент (со вздохом честного, постоянно от этого терпящего человека) : Некоторые из отпускаемых нами препаратов на тараканов как раз не действуют. Но согласитесь, не можем же мы запретить клиенту использовать неэффективное средство против тараканов? Желание клиента – закон для продавца.

Автор: Я понимаю. Приятно было с вами познакомиться, Саша.

Торговый агент: До свидания! Если возникнет желание еще кого-нибудь отравить, обязательно обращайтесь в нашу фирму. После трех покупок покупатель получает дисконтную карту.

Уходит. Автор остается в одиночестве.

Автор (сам себе, по устоявшейся писательской привычке) : До чего приятно общаться с представителями опасных профессий: сутенерами, наркодилерами, торговцами оружием и ядовитыми веществами! Всегда войдут в интимное положение клиента, подберут лучшее, завернут в папиросную бумагу, крепко пожмут руку на прощание. Люди суровой профессии, а такие душевные!

На следующий день. Автор, с коробочкой «Приправа от Т. Порошок «Папы Карло» в руках, расхаживает по комнате и размышляет вслух. Сначала размышляет, потом начинает самооправдываться, выкладывая заветные аргументы один за другим. Немного погодя садится за стол, на который выставлена тарелка с яйцами вкрутую, и расстроенно перекусывает.

Автор: Все зло на земле от женщин. Есть в женщинах, в этом сексуальном притяжении и противостоянии полов что-то нетривиальное, скотское, нечеловеческое – демоническое, одним словом. Взять, к примеру, душераздирающую историю моей семейной жизни. Разве это не история о том, как демоническое начало исподволь проявляется в женщине, а с течением времени полностью овладевает ей, начинает доминировать? Основной мотив этой истории большинству мужчин, несомненно, хорошо знаком.

Когда я познакомился со своей будущей женой, она казалась – да наверняка и была – стройной, как щепка, милой и чистосердечной девушкой. Не было ничего удивительного в том, что я с ней быстро сошелся, как сходятся миллионы молодых юношей с миллионами молодых, похожих на щепки девушек. Как пишут в женских романах, они полюбили друг друга, а полюбив, захотели связать свои жизни в один крепкий семейный узел. В момент, когда этот многообещающий узелок туго завязывался – как выяснилось годы спустя, на моей шее, – я не имел относительно предмета своего выбора никаких сомнений. Как говорилось, подруга была милой и чистосердечной девушкой, с которой было приятно не только ложиться в постель, но даже разговаривать. Мы и разговаривали – в постели, разумеется, – пока на память об этих ни к чему не обязывающих душевных разговорах и не была затянута упомянутая удавка.

Страшно вспомнить, но начиналась семейная жизнь лучезарно. В первые годы супружества я был несомненно и глупо счастлив, возвращаясь после работы домой и находя в нем приветливое домашнее создание, готовившее суп и нянчившее ребенка. То есть ни о каком перерождении жены в демона речи пока не шло.

Опознать демона удалось намного позже. Первая ссора – не вспомнить уже, по какому поводу, – случилась вскоре после рождения ребенка. В тот момент я, неопытный еще семьянин, с чувством умиления перед первым недостатком характера, наконец-то обнаружившимся у недавней спутницы жизни, подумал: вот же, идеальных людей не бывает! Жена была не идеальным, но оттого не менее любимым существом, хотя, конечно, относительно вылетевшего из памяти предмета спора добросовестно заблуждающимся.

Несмотря на по-человечески христианское и по-христиански всеобъятное чувство всепрощения, возникшее у меня при первой ссоре с женой, не удалось избежать второй ссоры, за ней третьей, четвертой и так далее. Ссоры повторялись, пока ребенок взрослел, а поскольку ребенок взрослел постоянно, то и ссоры продолжались постоянно, хотя и не приняли еще необратимого характера.