Валя Шопорова - Я просто ждал тебя

Лишь мгновение, чтобы вспомнить, каково это – чувствовать.

Skillet, Everything goes black©

Сегодня был четверг, третий и последний день отсутствия Леона, но в этот день одиночество почему-то ощущалось особенно остро. Егонехватание – это почти диагноз. Но разве есть что-то зазорное в том, чтобы скучать по части себя? По своему близнецу, отражению и своей половинке, без которой не получается чувствовать себя полноценно и цело?

В последнее время Дориан всё чаще возвращался мыслями в то время, когда он тоже был без Леона, но по своей инициативе. Но сегодня этих мыслей было особенно много. Он почти два года жил без близнеца и ничего, выжил, хоть и был большую часть этого времени не в себе, а значит, было намного сложнее.

Вот только почему-то сложнее было сейчас. И объяснения этому Дориан не мог найти. Наверное, причина этого была в том, что тогда он как раз таки был не в себе, не мог всё осознавать и чувствовать в полной мере. А ещё в том, что тогда у него был стимул научиться жить без близнеца, потому что тот сам прогнал его. Такой обиды сердце простить не могло, потому и было проще уживаться с той безумной ломкой, которая всегда сопровождала их расставания.

Теперь же всё было по-другому. И боль разлуки была не столь острой, но от того, что она тупо звенела в каждой клеточке тела, было даже хуже.

В этот раз Леон не прогонял его, не отказывался от него и по-прежнему был с ним мил, за исключением тех случаев, когда Дориан сам вынуждал его вести себя иначе. Просто теперь они проводили вместе не двадцать четыре часа в сутки, а несколько часов в неделю. И завтра они снова увидятся, и всё будет хорошо.

Но как дожить до завтра? И как пережить сегодня?

Дориан согнулся пополам, утыкаясь лицом в колени. Темнота неудавшейся весны густела, клубилась за окнами и обвивала своими хладными щупальцами. Дождь вмешивался в мерное тиканье часов, разрушал их ритм, раздражал воспалившиеся нервы. Сердце мерно и глухо ухало в груди, отсчитывая секунды до… До чего?

Не важно.

Дориан сжал кулаки и стиснул зубы, изо всех сил жмуря глаза, концентрируясь на своём дыхании. Чёртова паника вновь нашла его, медленно выползала из глуби нутра, проникала в вены, разливаясь по всему телу. Главное, не позволить ей добраться до мозга.

Он глубоко вдохнул, оставаясь в той же позе.

Когда-то Дориан думал, что жуткие панические атаки останутся с ним навсегда, пройдут с ним по жизни и исковеркают её. Потом он поверил в то, что сможет их победить и почти сделал это. Теперь же они вернулись и стали проходить тяжелее: не до отключения сознания, но в том, что не дойдёт и до этого, нельзя было быть уверенным.

С завидным постоянством, наращивая свою амплитуду, панические атаки возвращались в жизнь Дориана. Сначала он не придавал этому значения. Сам виноват. Нужно было снова начать лечение и под руководством специалиста наконец-то победить этого жуткого невидимого монстра, живущего в его подсознании. Но он, как обычно, горделиво решил, что сможет справиться с этим сам.

И Дориан даже не говорил ни друзьям, не Леону об этом. Нет смысла заставлять их волноваться, если он может себя контролировать, если может справляться со своим страхом. А может ли?

Очередная ошибка. Сердце болезненно сжалось. «Монстр» почувствовал безнаказанность и власть и теперь не намерен был отступать.

Но Дориан должен был держать этот бой и выиграть его. Обязан это сделать. Ради Леона и родителей, ради друзей. Ради группы, их поклонников и всех тех, кому его жизнь не безразлична. Ради себя и своего будущего, в конце концов.

Но думать оказалось проще, чем сделать. И теперь Дориан убедился в этом, этим вечером ужас достиг своего апогея.

Нет, он справится.

Дориан поднял голову, стараясь отвлечься, думать о чём угодно, но только не о своём страхе. Но взгляд вновь предательски упал на сегодняшнюю дату. Ровно четыре года назад его едва не убили. Ровно четыре года назад он, как ошалелый, бегал по пустынным улицам, крича о помощи, но его никто не хотел слышать. И не помог ему ни громкий, поставленный голос, ни предавший его амулет. Его никто не спас.

Ровно четыре года назад он корчился от боли и страха и, наплевав на гордость, со слезами на глазах умолял своих истязателей оставить его в покое, потому что просто хотел выжить, просто хотел, чтобы этот ад закончился.

Ровно четыре года назад…

И сейчас был точно такой же вечер. На улице также шёл дождь. И Леона снова не было рядом, он снова развлекался без него. Чёртово дежа-вю.

Дориан глубоко вдохнул и выдохнул. Нужно успокоиться. И хоть он понимал, что у него не получится, он всё равно пытался это сделать.

Тревожный взгляд то и дело цеплялся за дверь, усиливая беспокойство, заставляя тело цепенеть. Слишком часто в последнее время, когда он оставался один дома, его преследовал беспричинный страх того, что случится что-то плохое. И осознание абсурдности этих опасений почему-то не спасало. И сегодня было намного хуже, чем обычно. Во всём виновато множество совпадений-параллелей с тем роковым вечером.

Совершенно один в огромной пустой квартире, это ощущение давило, гнело. Он закрыл входную дверь? Да, конечно, закрыл. На все замки. Но почему-то хотелось пойти и проверить. Вот только крепнущий с каждой минутой ужас не позволял сдвинуться с места.

Дориан вновь сжал похолодевшие ладони в кулаки, он уже почти не чувствовал их. А надо чувствовать. Надо осознавать каждую секунду реальности и себя в ней, чтобы не позволить ей ускользнуть.

«Спаси меня, Леон…» , – помимо воли прозвучало в голове: не то мысль, не то эхо из прошлого.

Эти слова звучали, будто на повторе, становясь громче, отчаяннее с каждой ушедшей минутой, перетекающей в новый час одиночества.

Нестерпимо хотелось позвонить близнецу, услышать его голос, попросить вернуться. И чтобы он вернулся и был рядом, и чтобы больше не было страшно.

Дориан сам не понял, как оказался лежащим на спине с телефоном в руке. Кажется, сознание уже начало отключаться; на экране светилось самое родное и дорогое имя, осталось только нажать кнопку вызова.

Но делать этого было нельзя. После того, как вчера Дориан весьма доходчиво дал понять, что ему не нравится то, что Леон проводит время с Кайсей, а не с ним, его просьба приехать, потому что ему «внезапно» стало плохо, будет выглядеть жалким шантажом. А опускаться до такого Дориан не хотел. Меньше всего в жизни он хотел, чтобы близнец летел к нему не потому, что хочет, а потому что должен, не хотел видеть осуждение в его глазах, оно ведь всё равно не скроется от него, как бы старший не пытался его не показывать. Однажды это уже закончилось плохо. Второго раза он не допустит.

Завтра Леон всё равно вернётся. И когда Дориан проснётся, он уже наверняка будет дома. Нужно только дождаться этого момента. Дожить до него.