Валя Шопорова - Я просто ждал тебя

– Я вернусь в пятницу утром, так что не переживай, интервью не сорву.

У младшего немного отлегло от сердца, хоть выходные они проведут вместе. Но Леон добавил, разрушая его надежды:

– А вечером Кайся прилетит в Гамбург. Надо пользоваться возможностью нормально видеться по полной, пока она есть.

– По-моему, вы и так видитесь очень часто.

Леон пожал плечами.

– Не знаю. С ней я совсем не замечаю, как пролетает время.

Помолчав немного, Леон добавил:

– Так, о чём ты хотел поговорить?

После всего, сказанного Леоном, Дориан ещё больше начал сомневаться в том, что стоит начинать этот разговор, и слова застревали где-то на подступах к горлу. Но он решил, что молчать – не выход и, собравшись, всё-таки заговорил:

– Об этом я и хотел поговорить. О тебе и Кайсе.

– А мне казалось, что тебе не очень нравится, когда я рассказываю о наших отношениях.

– А я не прошу рассказывать о том, как вы проводите время. Тебе не кажется, что вы его слишком много проводите вместе?

Леон всё-таки открыл глаза и повернул голову к младшему.

– Ди, мне хорошо с ней. В чём проблема?

– Хотя бы в том, что у тебя не остаётся времени ни на что другое и ни на кого. Даже я тебя вижу редко.

– И ты хочешь, чтобы я больше времени проводил с тобой?

– Да. Я, конечно, рад за тебя, но мне не нравится проводить всё время без тебя.

– Ты меня сейчас перед выбором пытаешься поставить: ты или она?

– Нет. А… А если бы да, кого бы ты выбрал?

Этого определённо не стоило говорить. Это было попросту неправильно и смешно.

– Я надеюсь на то, что ты не будешь меня ставить перед таким выбором, – ответил Леон. – Это как-то низко. И глупо.

– Да ладно, – старательно безразлично проговорил Дориан, отведя взгляд, – скажи честно: «Я выберу её». Я не обижусь.

– Честно? Ты достал меня уже. И выберу я тебя, но относиться начну по-другому, потому что нельзя разрушать счастье самых близких людей.

– Вот именно, я твой самый близкий человек, но теперь у тебя элементарно не хватает на меня времени.

– Господи, ты сам себя слышишь? – простонал Леон. – Чего ты мне голову дуришь?!

– Ах, так?! – вскипел Дориан. – Я тебе голову не дурю! Я поговорить с тобой нормально хочу, пока ты снова не улетел к своей Кайсе!

– А как с тобой разговаривать нормально, если ты заводишься с пол-оборота и орать начинаешь?! – рявкнул в ответ старший.

– Потому и ору, что хочу, чтобы ты меня услышал и не знаю, как ещё этого добиться!

– Неужели ты меня настолько ревнуешь? – резко перестав кричать, спросил Леон. Дориан тоже ответил уже нормально.

– Наверное, да, – проговорил он, потупив взгляд. – Просто я не могу привыкнуть к тому, что тебя постоянно нет рядом.

Леон тяжело вздохнул и снова спросил:

– Тебе не кажется это странным? Что ты ревнуешь меня к Кайсе?

Дориан непроизвольно поморщился, в очередной раз услышав имя соперницы. Докатился…

– Ты говоришь так, будто это как-то неправильно, – ответил он.

– А как это? Дориан, мы с тобой не клялись друг другу, что всю жизнь проведём только вдвоём.

– Но до того, как ты начал встречаться с Кайсей, так и было. И это всегда было для нас нормальным.

– Ты бы ещё вспомнил, как, когда мы были совсем мелкими, мы отзывались на имена друг друга, потому что не разделяли себя. Тогда это тоже было для нас нормальным, но теперь ведь это не так?

– Не так. Но проводить с тобой время я по-прежнему хочу. И едва ли это когда-нибудь изменится.

– А я не говорил того, что вычёркиваю тебя из своей жизни или отодвигаю на десятый план. Просто теперь мне нравится проводить время ещё и с Кайсей. И мне неприятно от того, что ты заставляешь меня чувствовать себя за это виноватым перед тобой.

– Конечно, – фыркнул Дориан. – Ты вообще не любишь быть виноватым.

– И в этом случае я действительно не виноват. Это ты, прости уж, ведёшь себя, как баба-истеричка и постоянно мне сцены ревности закатываешь.

– Может быть, обвинишь меня ещё и в том, что я волнуюсь из-за того, что ты со своей любимой спиваешься?! – в голосе вновь скользнули скандальные нотки.

– Я не спиваюсь! И напомню тебе, что это ты настаивал на том, чтобы я познакомился с Кайсей, потому что, как я думал, желаешь мне счастья!

– Да я уже миллион раз проклял себя за то, что открыл тогда рот! – на эмоциях выплюнул Дориан и, встав с кровати, быстро покинул спальню близнеца, громко хлопнув дверью.

Хлопнув дверью и в своей комнате, он сел на кровать. Внутри всё клокотало, кулаки сжимались в бессилии, а пульс звучным набатом стучал в висках. Дориан никогда не думал, что наступит такой момент, когда ему придётся выбивать внимание брата, когда они перестанут понимать друг друга и он не сможет донести до него то, что чувствует.

Постепенно на смену злости пришли жгучая горечь, обида, грусть и снова чёртово бессилие что-либо изменить. Леону было хорошо и без него, это нужно было просто принять. И он был не виноват в том, что Дориан не мог этого сделать.

Выкурив одну сигарету и немного не докурив, Дориан взял телефон и быстро напечатал в заметках четверостишие:

Поставить точку. Перечитать. Слишком слезливо. Надрывно и эмоционально. Он не сможет это петь, не сможет делиться этими чувствами с посторонними. Это слишком личное. Удалить.

Безжалостно стерев крик своей души, Дориан бросил телефон на тумбочку и, выкурив ещё полсигареты, упал на подушку, надеясь поскорее заснуть.

Утро не выдалось добрым. Тупая боль засела в висках и затылке, хоть вчера Дориан выпил не очень много. Сев на кровати, он несколько минут просто тупо смотрел перед собой, но чем больше просыпалось сознание и тело, тем сильнее внутри становилось чувство вины. Оно уже давно сидело у него на плечах и погоняло, пиная ножками под рёбра.

Потерев заспанное лицо, Дориан выбрался из постели и, надев светло-лимонные домашние штаны, вышел из комнаты.

«Нужно будет постирать их, – мелькнула в голове мысль, но как только взгляд его зацепился за дверь в спальню брата, ей на смену пришла другая: – Надо извиниться».

Извини. Сколько раз он произнёс это слово за последние недели? Не счесть, сколько. Он психовал и закатывал скандалы, потом извинялся за своё поведение, а после всё начиналось сначала. И это уже начинало казаться проклятым замкнутым кругом, который почему-то не получалось разорвать. Оставалось только в очередной раз идти к близнецу с повинной.

Ещё не было и девяти утра – такая рань, неудивительно, что голова болела. Но зато столь ранний подъём оставлял надежду на то, что Леон ещё не уехал, и что Дориан сможет с ним поговорить.