Кирилл Аксасский - Новь под плугом

Паклин.Как вы поживаете, любезнейшая… любезнейшая. Ведь вот как это досадно! Всегда я забываю, как вас по имени и по отчеству!

Голос Василия Николаевича( медлительный, глухой ). Революционер – человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью – революцией. 2 2 Пункт 1 из части «Отношение революционера к самому себе» «Катехизиса революционера» (1871 год) С. Г. Нечаева.

Машурина( пожимает плечами ). И совсем это не нужно знать! Вам моя фамилия известна. Чего же больше! И что за вопрос: как вы поживаете? Разве вы не видите, что я живу?

Паклин( раздувая ноздри и подергивая бровями ). Совершенно, совершенно справедливо! Не были бы вы живы – ваш покорный слуга не имел бы удовольствия вас здесь видеть и беседовать с вами! Припишите мой вопрос застарелой дурной привычке. Вот и насчет имени и отчества… Знаете: как-то неловко говорить прямо: Машурина! Мне, правда, известно, что вы и под письмами вашими иначе не подписываетесь, как Бонапарт! – то бишь: Машурина! Но все-таки в разговоре …

Машурина.Да кто вас просит со мной разговаривать?

Паклин.( смеётся нервически, как бы захлебываясь ). Ну, полноте, милая, голубушка, дайте вашу руку, не сердитесь, ведь я знаю: вы предобрая – и я тоже добрый… Ну? ( Протягивает руку .)

Машурина( мрачно смотрит на Паклина и подаёт ему свою руку ). Если вам непременно нужно знать мое имя, извольте: меня зовут Фёклой.

Паклин.Но в таком случае скажите мне, о Фёкла! скажите мне, отчего вы так недружелюбно, так постоянно недружелюбно относитесь ко мне, между тем как я…

Машурина.Так как вы на все предметы смотрите с их смешной стороны, то и положиться на вас нельзя.

Паклин( круто поворачивается на каблуках ). Вот она, вот постоянная ошибка людей, которые обо мне судят, почтеннейшая Фёкла! Во-первых, я не всегда смеюсь, а во-вторых – это ничему не мешает и положиться на меня можно, что и доказывается лестным доверием, которым я не раз пользовался в ваших же рядах! Я честный человек, почтеннейшая Фёкла! ( Качая головой, печально .) Нет! Я не всегда смеюсь! Я вовсе не веселый человек! Однако где же это пропадает наш хозяин? Да… именно… где пропадает наш хозяин? Я замечаю: он с некоторых пор словно не в духе. Уж не влюблен ли он, боже сохрани!

Машурина( хмуро ). Он пошел в библиотеку за книгами, а влюбляться ему некогда и не в кого.

Паклин( громко ). Я потому желаю его видеть, что мне нужно переговорить с ним по одному важному делу.

Машурина.По какому это делу? По нашему?

Паклин.А, может быть, и по вашему… то есть по нашему, общему.

Машурина.Да вот он идет, наконец.

Дверь отворяется и входит со связкой книг под мышкой Нежданов, роняет книги на пол у этажерки, подходит к кровати и ложится.

Паклин.Что с тобой, Алексей Дмитриевич, российский Гамлет? Огорчил кто тебя? Или так – без причины – взгрустнулось?

Нежданов.Перестань, пожалуйста, российский Мефистофель. Мне не до того, чтобы препираться с тобою плоскими остротами.

Паклин( засмеялся ). Ты неточно выражаешься: коли остро, так не плоско, коли плоско, так не остро.

Нежданов.Ну, хорошо, хорошо… Ты, известно, умница.

Паклин( произносит с расстановкой ) А ты в нервозном состоянии. Али в самом деле что случилось?

Нежданов( подскакивает на постели, словно его что подбросило, кричит внезапно зазвеневшим голосом ). Какая тебе еще неприятность нужна? Пол-России с голода помирает, везде шпионство, притеснения, доносы, ложь и фальшь – шагу нам ступить некуда… а ему все мало, он ждет еще новой неприятности, он думает, что я шучу… ( Понизив тон. ) Басанова арестовали, мне в библиотеке сказывали.

Паклин.Любезный друг, Алексей Дмитриевич, ты взволнован дело понятное… Да разве ты забыл, в какое время и в какой стране мы живем? Ведь у нас утопающий сам должен сочинить ту соломинку, за которую ему приходится ухватиться! Где уж тут миндальничать?! Надо, брат, черту в глаза уметь смотреть, а не раздражаться по-ребячьи…

Нежданов( тоскливо, морщась, словно от боли ). Ах, пожалуйста, пожалуйста! Ты, известное дело, энергический мужчина – ты ничего и никого не боишься…

Паклин.Я-то никого не боюсь?!

Нежданов.Кто только мог выдать Басанова? Не понимаю!

Паклин.А известное дело – приятель. Они на это молодцы, приятели-то. С ними держи ухо востро!

Нежданов.Ничего не случилось особенного; а случилось то, что нельзя носа на улицу высунуть в этом гадком городе, чтоб не наткнуться на какую-нибудь пошлость, глупость, на безобразную несправедливость, на чепуху! Жить здесь больше невозможно.

Паклин.То-то ты в газетах публиковал, что ищешь место домашнего учителя и согласен на отъезд.

Нежданов.И, конечно, с величайшим удовольствием уеду отсюда! Лишь бы нашелся дурак – место предложил!

Голос Василия Николаевича( медлительный, глухой ). Всегда и везде он должен быть не то, к чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает ему общий интерес революции. 3 3 Четвёртое предложение из пункта 7 части «Отношение революционера к самому себе» «Катехизиса революционера» (1871 год) С. Г. Нечаева.

Машурина( значительно, глядя в сторону ). Сперва надо здесь свою обязанность исполнить.

Нежданов.То есть?

Машурина.От Василия Николаевича письмо из Москвы пришло.

Машурина вытаскивает из рукава платья тщательно сложенный клочок синей бумаги; неизвестно зачем дует на него и подаёт Нежданову.

Тот взял бумажку, развернул ее, прочел внимательно и хотел вернуть Машуриной, но увидел, что Паклин протягивал за нею руку, пожал плечом и передал ему.

Паклин пробежал глазами и торжественно положил на стол.

Машурина взяла ее и сожгла дотла в пепельнице, стоящей на столе.

Машурина.Так что, Алексей Дмитриевич, мне ехать надо.

Нежданов.За чем же дело стало?

Машурина.Да известно за чем… за деньгами.

Нежданов( поднялся с кровати и подошел к столу ). Много нужно?

Машурина.Пятьдесят рублей… Меньше нельзя.

Нежданов( молчит, потом тихо говорит, постукивая пальцами по столу). У меня теперь их нет, но… я могу достать. Я достану.

Паклин( Машуриной ). Вы нуждаетесь в деньгах… а у Нежданова их теперь нет… Так я могу дать.