Софья Виноградова - Механизм

(смачивая ватку в йоде.) Ну, потерпи чуть-чуть. Тебя никто не просил карать народ.

Любимов. Народ никто не просил бунтовать!

Коган смазывает ему раны.

А… А-а…

Коган. Тихо ты! Прямо, как барышня кисейная.

Любимов. Пацанёнок один с ножиком был, насел на меня, губу, видно, отрезать хотел!

Коган (осматривая его губу.) По-хорошему, конечно, зашивать нужно. Не уверен, что сейчас получится…

Ардашев. Я могу зашить.

Коган. Руки помнят?

Ардашев. Помнят.

Коган. Наркоза нет… (Любимову.) Потерпишь?

Любимов. Стерплю-полковником стану!

Коган (чуть улыбнулся, Ардашеву.) Лигатуры 38 38 Нити, используемые при зашивании кровеносных сосудов во втором ящике, иглы там же.

Затемнение.

***

Прошло около получаса. Всё так же, только у Любимова достаточно аккуратно зашита губа.

Коган (Ардашеву). Молодец! Не зря два курса отучился.

Любимов. Я около парадного покурю. (уходит).

Ардашев. Ночевать на улице придётся…

Коган. С ума сошёл? Остаётесь у нас!

Ардашев. Неудобно. Да и спать негде.

Коган. Неудобно… Сам знаешь, что! А спать места найдём!

За сценой крики, удары по телу, женские визги.

Входит Любимов, тащит на себе девушку-гимназистку. У неё светлые волосы и сама по себе она симпатична. Это она орёт, визжит и извивается у него в руках.

В чём дело?

Любимов (вне себя от ярости). Ты посмотри, ты посмотри, какова! Обжималась с каким-то мужиком! Я чуть в обморок не упал, когда увидел!

Ардашев (с укоризной). Аэлита, и не стыдно тебе…

Аэлита. Иди ты!

Любимов (Когану). Ты можешь посмотреть?

Коган. Что посмотреть?

Любимов. Девица ли она!

Коган (вздохнув, Ардашеву). Ардан…

Ардашев (с готовностью). Аптечку?

Коган. Не совсем. В третьем ящике зеркальце. Ну и спирт принеси, руки мне продезинфицировать.

Ардашев. Понял. (уходит).

Любимов (сестре). Кто он? Кто он?!

Аэлита. Тебе какое дело?

Любимов. Что значит «какое»? Я твой брат!!

Аэлита. Да, конечно! А что же мы без родителей живём?

Любимов. Потому что родителей расстреляли в Кровавое воскресенье…

Аэлита. … И мы живём с этой старой маразматичкой!

Любимов (визжит от гнева). Заткнись!!

Коган молча наблюдает эту сцену.

Возвращается Ардашев с предметами, которые просил Коган.

Ардашев. Получите, распишитесь.

Коган кивнул в знак благодарности, вылил себе на ладонь спирт из склянки, растёр по рукам.

Коган. Аэлита, мне нужно… гхм…

Любимов. Она должна что-то сделать, чтобы ты её осмотрел?

Коган. Да… В первую очередь, ей нужно снять белье.

Любимов. Иди, сделай, что Сергей Юрьевич говорит!

Аэлита. Ага, побежала!

Любимов. Иди! (заталкивает её в ванную, закрывает дверь, подпирает спиной).

Ардашев. Теперь я понимаю, что все твои рассказы на самом деле ещё хуже.

Коган дипломатично молчит.

Стук в дверь, которую подпирает Любимов.

Любимов. Сняла?

Аэлита. Да.

Любимов выпускает её.

Коган (встав со своего места). Пройдём ко мне в кабинет…

Любимов. Смотри здесь.

Коган. Как, прямо здесь?

Любимов. Да. (Ардашеву.) Можешь выйти на пять минут?

Ардашев (пожав плечами). Конечно. (выходит).

Коган. А ты?

Любимов (жёстко). Я её брат.

Коган. Ну хорошо. (Аэлите.) Ноги поставь на ширину плеч.

Любимов. Ставь!

Аэлита скорчила рожу, но просьбу выполнила.

Коган выполняет манипуляцию.

Ну что?

Коган (Аэлите). Можешь одеваться.

Аэлита уходит в ванную.

Любимов (Когану). Что?

Коган. Девица. Или мне не веришь?

Возвращается Аэлита.

Любимов (смутился). Верю. (Аэлите.) Поедешь с Ардашевым домой.

Аэлита. Не поеду.

Любимов. Конечно! Лучше шляться по Петрограду и вешаться на мужиков, да?!

Коган. Аэлита, послушай: сейчас на улице крайне опасно и неблагонадёжно…

Аэлита (резко). А ты вообще заткнись, мамзер 39 39 Незаконнорожденный еврейский ребёнок. рыжий!

Коган остаётся с открытым ртом, потом закрывает его. Сначала начинают ходить желваки, потом трястись подбородок.

Любимов. Ах ты, тварь!! Извинись немедленно!!!

Аэлита. И не подумаю! И вообще, я этого мамзера недопархатого ненавижу, понял? И этого бабоподобного! И тебя, офицерика! (смеется, убегает).

Пауза. Немая сцена.

Входит Ардашев.

Любимову очень неловко перед товарищами.

Любимов (не зная, что говорить). Ардан, ты извини, ладно?

Ардашев (попытавшись усмехнуться). Да ладно, давно постричься надо…

Любимов. Серко, ты тоже извини…

Коган (постоял с опущенной головой, помотал ею). Да нет, Любим, она права. Мать-то у меня кто? Национальность по матери читают. Значит, я… ( нервно рассмеявшись.) Как она сказала? Мамзер недопархатый? Правильно! Правильно… Вы располагайтесь с Арданом, а я к себе пойду, ещё порошка надо выпить от головы. Доброй ночи! (уходит).

Любимов в полной растерянности. Ардашев закрыл лицо руками, согнув одну ногу в колене.

Затемнение.

Явление V

Коган, Вражин, Офицер

Ночь. Кабинет Когана.

Возможно, хозяин кабинета и спал, но в данный момент мы видим его без повязки на голове, босого и в белье. Он смотрит в окно. Потом выходит в прихожую, набрасывает шинель, надевает на босые ноги сапоги, на голову нахлобучивает фуражку и в таком виде выходит из квартиры.

***

Перед парадным в доме, где живёт Романько. Коган стоит на крыльце и курит. Достаточно тихо.

Из-за угла проходят две тени. Одна из них останавливается-виден тёмный силуэт. Он стоит в нескольких шагах от Когана. Тот пугается и начинает затягиваться быстрее.

Силуэт. Коган? Ты чего здесь?

Коган (вслушивается, он узнал голос, сплюнул). Вражин, твою бабушку! Меня чуть Кондратий не хватил! Ты-то здесь чего?

Вражин. Патрулирую с товарищем.

Коган (докурил). Пошли ко мне. И товарища бери.

Заходят в парадный.

***

Кабинет Когана. Коган, Вражин и молоденький офицер, который жмётся в углу.

Вражин высокий, статный красавец, чёрные, как смоль, кудрявые волосы, лицо Аполлона.

Коган. Чего вы патрулируете?

Вражин. Слышал про Оппеля?

Коган. Слышал.

Вражин. Странные вещи творятся.

Офицер. Павел, это рабочие добунтовались, до точки дошли! Что же тут странного?

Коган. А что вы стоите, господин офицер? Присаживайтесь!

Офицер. Спасибо, постою.

Вражин. Даром это не пройдёт…

Коган. Конечно не пройдёт. Вражин, а правда, что Макавеев экзамен по математике ввёл?

Вражин. Правда. Только зачем это он-неясно. Но в этот год её сдают все. Вчера, к слову, с другой стороны твоего дома шествие было.